Доктор А. П. Чехов
«Медицина у меня шагает понемногу. Лечу и лечу. Каждый день приходится тратить на извозчика более рубля. Знакомых у меня очень много, а стало быть, немало и больных. Половину приходится лечить даром, другая же половина платит мне пяти- и трехрублёвки» - писал Чехов в январе 1885 года.
Действительно, Антон Павлович Чехов – не только литературный феномен, но и врач, и об этом следует помнить тем, кто хочет по-настоящему понимать чеховское творчество.
Многие годы, после получения Чеховым медицинского диплома, на двери его висела медная табличка, гласившая: «Доктор А. П. Чехов». Окончательное решение о том, чтобы перестать практиковать как медик, Чехов принял только в 1887 году. Этому способствовала, с одной стороны, неясная ситуация с получением докторской ученой степени по медицине, к которой Чехов стремился, а с другой стороны – Пушкинская премия Академии наук за сборник «В сумерках».
«Доктор А. П. Чехов», Антон Павлович практиковал частные консультации еще долгие годы, фактически всю жизнь, и только отъезд в Ялту в 1897 г., когда Чехов был уже очень тяжело болен, положил конец его врачебной практике.
Чехов-медик, впрочем, никогда не был просто врачом. Он окончил медицинский в 1884-м, но еще с 1881-го начал работать под началом П. П. Архангельского в Чикинской земской лечебнице Звенигородского уезда Московской губернии. Всё время работы там Чехов неоднократно выполнял работу судмедэксперта, выступая с показаниями в суде и выполняя вскрытия.
«не раскаивается, что пошёл на медицинский факультет», и, с другой стороны, что «Ах, как мне надоели больные! Соседнего помещика трахнул нервный удар, и меня таскают к нему на паршивой бричке-трясучке. Больше всего надоели бабы с младенцами и порошки, которые скучно развешивать» (Письмо А. С. Суворину от 28 августа 1891 года). Однако судить человека следует по делам его, а дела Чехова таковы, что он абсолютно добровольно и с большой отдачей (будучи сам уже больным туберкулезом) как врач участвовал в борьбе с эпидемий холеры 1891 — 1892 г. г.
– врачи, люди подчас и жёсткие, и грубые, но, безусловно, самоотверженные и, как бы им этого ни хотелось на словах, не могущие оставить никакое человеческое существо без медицинского участия.