Медведь
По мотивам водевиля А. П. Чехова
Действующие лица:
Елена Ивановна Попова — молодая привлекательная вдова, помещица
Григорий Степанович Смирнов — средних лет, физически крепок и напорист, помещик
Лука — лакей Поповой, старик
Гостиная в усадьбе Поповой. Жаркий летний день.
ПОПОВА сидит на кушетке и читает книгу. После смерти ее мужа прошел почти год, но она все еще стойко носит траур, вся в черном. Входит ЛУКА, пошатываясь под тяжестью корзины с дровами. Ставит корзину возле печки, вытирает взмокший лоб и шею. Раскладывает дрова.
Лука. Жара… а я дрова таскаю. А спросите меня, зачем? А по привычке. Принес корзину дров, разложил у печки. Порядок! (С трудом разгибается.) Ох, и наломался! А годы-то уже не те. Так недолго и богу душу отдать.
Попова (в своих мыслях). Что?
Лука. Нехорошо, барыня. Такая лепота, а вы из дому не выходите! (Со смешком.) — слышите? — весь крыжовник обобрали, за смородину принялись. (В распахнутое окно.) Дарья! Пелагея! Небось, от помощи-то не откажетесь? (Разбитная Дарья отвечает ему какой-то скабрезностью, девки громко хохочут. Смущенно покосившись на барыню, Лука кричит в окно.) У, бесстыжая! (Поповой.) Мало ее пороли. Ишь, языкастая!.. (Пауза, смотрит в окно.) Даже кошка и та свое удовольствие понимает…
Попова. Что ты сказал? (Оторвалась от книги, держит палец на прочитанном месте.)
Лука. Кошка, говорю, взад-вперед расхаживает и на пташек вроде как и не глядит.
Попова. Ты мне мешаешь читать, Лука.
Лука. А я вам поставлю стул, прямо под липой? Сидите и читайте хоть до морковкина заговенья.
Попова. Ты знаешь, я никогда отсюда не выйду! И кончим этот разговор.
Лука. Эх, барыня-матушка!
Попова(Пытается читать.)
Лука. Ну, вот! И не слушал бы, право. Николай Михайлович померли, так тому и быть, Божья воля, царство им небесное. Вы год погоревали, и будет. Не век же траур носить. У меня тоже старуха померла, я с месяц поплакал, как полагается. Помните, барыня, ее? Набожная была, работящая. Месяц траура — в самый раз.
Попова. Лука…
Лука. А цельный век Лазаря петь можно токмо по привычке. Себя заживо похоронить!
Попова. Всё? А теперь я, с твоего позволения… (Утыкается в книгу.)
Лука. Соседей всех забыли.
Попова. Угомонись…
Лука. И сами не ездите, и принимать не велите. В городе вон полк стоит, офицеры-красавцы, каждый день военная оркестра музыку играет, по пятницам балы. Танцуй, веселись, а вы, окромя своих романов, ничего не видите! Молодая, красивая, кровь с молоком. Пройдет годов десять, и куда вы тогда? Нешто вам Лука зла желает? Профукаете свою молодость, а потом спохватитесь, ан поздно будет.
Попова. Я прошу тебя никогда не вести со мной этих разговоров.
Лука. Матушка-барыня, я же вам…
Попова. Никогда. Ты знаешь, с тех пор как умер Николай Михайлович, я дала себе клятву до самой могилы не снимать этого траура и не видеть света. Ты слышишь? Жизнь потеряла для меня всякую цену. Осталась только моя любовь к мужу. Я докажу ему, как я умею любить. И пусть его тень содрогнется! Да, да, он часто бывал жесток ко мне и… и даже неверен… ты это знаешь. Но я буду верна ему до могилы, я покажу ему истинную любовь!
Лука. Матушка, да как же вы ему покажите, когда он в некотором роде…
Попова
Лука. Нынче из больницы выписывают вашу крестную Полину Андреевну, так вы велите запрячь Тоби или Великана, съездили бы к ней, отвезли свежих фруктов…
Попова. Он так любил Тоби! Он всегда ездил на нем в город, к друзьям. Сколько грации было в его фигуре, когда он изо всей силы натягивал вожжи! Тоби, Тоби… сколько ты мог бы всего порассказать! Прикажи ему дать сегодня лишнюю осьмушку овса.
Лука. Слушаю.
Резкий звонок.
Попова (вздрагивает). Кто это? Скажи, что я никого не принимаю.
Лука. Слушаю-с! (Уходит.)
Попова (вдогонку). Никого!
Громкие голоса в прихожей. Попова быстро подходит к зеркалу, поправляет прическу и блузку. Взгляд ее падает на фотографию покойного мужа.
Сейчас ты увидишь, Nicolas, как я умею прощать. Прощать и любить. Смотри и стыдись. И тебе не совестно? Я заперла себя на замок, все ради тебя, а ты глядишь куда-то мимо своими влажными глазами и кому-то улыбаешься, будто меня и нет…
Входит встревоженный Лука.
Лука. Сударыня, там мужчина!
Попова. И что?
Лука
Попова. Скажи, что я не принимаю.
Лука. Я уж сказал.
Попова. Скажи — в трауре.
Лука. Они не желают слушать.
Попова. Так выгони его!
Лука. Уж больно здоровый, а у меня спина…
Попова. Я не при-ни-ма-ю!
Лука. Говорит, очень нужное дело.
Попова. Гони его с крыльца.
Лука. Леший какой-то… так и прет… уж в столовой стоит… Я, матушка…
Входит Смирнов.
Смирнов (Луке). Иди напои мою лошадь. Небось, не рассыпешься. Сударыня, честь имею представиться: отставной поручик артиллерии, землевладелец Григорий Степанович Смирнов!
Попова. Вы всегда так врываетесь к людям в дом?
Смирнов. Виноват. Крайние обстоятельства.
Попова (Луке). Поди, задай Тоби овса. (Лука медлит, боясь оставить ее одну.) Не волнуйся за меня, Лука. Иди.
Лука выходит.
Что вам угодно?
Смирнов. Ваш покойный супруг, с которым я имел честь быть знаком, покупал у меня овес. Скорблю о его утрате вместе с вами.
Попова. Благодарю.
Смирнов. Вы в трауре, я буду краток. Незадолго до его смерти я поставил вашему мужу большую партию сена. Денег у него тогда не было, и он дал мне вексель. (Достает бумагу.)
Попова. И что же теперь?
Смирнов. Мне срочно нужны деньги.
Попова. Если Николай Михайлович остался вам должен, то, разумеется, я вам заплачу.
Смирнов. Вы сняли камень с моей души…
Попова. Когда вернется из города мой приказчик. Приходите послезавтра, и мы это все обсудим. (Забирает у него вексель.) Вы позволите?
Смирнов. Вы меня не поняли, сударыня. Мне деньги нужны сегодня. Если я завтра не заплачу процентов в Земельный банк, у меня опишут имение, и я окажусь на улице!
Попова. Вы меня тоже не поняли. У меня нет сейчас свободных денег. Послезавтра, когда вернется мой приказчик, он хорошенько изучит этот вексель и заплатит все, что вам причитается, если причитается.
Смирнов. «Если»?!
Попова
Смирнов. Мелочами! Меня смешают с дерьмом, я вылечу в трубу вверх ногами, и это вы называете «мелочи»?!
Попова. Я попрошу вас, сударь, выбирать выражения. Послезавтра вы получите свои деньги.
Смирнов. К тому времени я буду сидеть в долговой яме!.
Попова. Вы слышали: послезавтра.
Смирнов. Извольте заплатить прямо сейчас.
Попова. Я не могу.
Смирнов. Не можете или не желаете?
Попова. Послезавтра.
Смирнов. Еще раз скажете это слово, и я из вас сделаю…
Попова Как вы смеете так со мной разговаривать? Врываетесь в мой дом, как разъяренный медведь. Запугиваете тут всех. Требуете денег, ругаетесь, как пьяный извозчик. Если вы сию минуту не уйдете, Лука спустит вас с крыльца.
Смирнов (с напускным страхом). Нет! Только не это!
Попова уходит.
Успокойтесь, сударыня. Мне нужны ваши деньги, а больше я ни на что не покушаюсь. Во рту пересохло! (Ищет, чего бы выпить.) Ну, умер у тебя муж, сочувствую, но и ты войди в мое положение. С пяти утра на ногах, объездил всех своих должников, и хоть бы один заплатил! Ярошевич выпрыгнул в окно, как был, в одной рубахе. Груздев как чувствовал, что я приеду; третьего дня помер. Я его сыну так и сказал: «Подлец, — говорю, — твой папаша». Так он на меня собак спустил! Курицын — тот еще стал издеваться, я его прибил маленько. А ведь зря, у него сынок по судебной части. Теперь этот траурный шлейф с настроением… Голова болит. Водки выпить, что ли?.. Не везет, так уж не везет. Еще эта жара. Как она назвала это старое пугало? (Кричит.) Эй, Геракл! — Погоди, матушка, я из тебя выжму все до последнего рублика.
Входит Лука.
Лука. Чего вам?
Смирнов. Дай мне квасу или воды! (Лука топчется на месте: выполнять или не выполнять требование непрошеного гостя? Смирнов рычит.) Воды, я сказал! Или оглох? Большую кружку!
Лука уходит. Смирнов скидывает один сапог, разглядывает ступню.
Этот Груздев, щучий сын! Правильно я сделал, что пальнул в него: сразу проснулся. И эту надо бы припугнуть. Плевать я хотел на тебя и твоего покойника. Ты плати, а до остального мне дела нет.
Лука входит и подает воду.
Лука
Смирнов. Зачем ты мне воду суешь, дурак? Принеси водки!
Лука (обомлел). Что вам?
Смирнов. Водки! Водки! Водки!
Лука. Так бы сразу и сказали. (Уходит.)
Смирнов. Старая вешалка еще что-то вякает. «Больны и не принимают»! А мы не гордые, мы и подождать можем. (Скидывает второй сапог, подходит к окну.) Семен, распрягай! Скажи на конюшне, чтобы овса дали лошадям. Мы не скоро уедем. (Разваливается на стуле.) А куда нам спешить?
Возвращается Лука со штофом водки и рюмкой.
Ну, то-то. Ступай. (Потирает лодыжку.) Укусила-таки! (Останавливает Луку.)
Лука. Юбки…?
Смирнов. Бабенки, телушки, кобылки! Не понятно?
Лука. Это нашей барыни прислуга.
Смирнов (оживился). Вот оно что! И как же звать эту высокую девку?
Лука. Сударь, я, право…
Смирнов. Черноволосую, крутобедрую, с двумя здоровыми…
Лука. Дарья.
Смирнов. Дарья. Поди скажи Дарье, что жизнь для Григория Степановича Смирнова, соседского барина, после того как он ее увидел, открылась совершенно по-новому.
Лука. Я ей передам. (Уходит.)
Смирнов (ему вслед). Передашь ты, как же. (Опрокинул стопку и тут же налил еще. Расхаживает по комнате в одних носках, остановился перед зеркалом.) (Опрокинул стопку.) Круто с места взял, поручик! (Осматривается.) А славно тут. Уютненько и со вкусом. Вот чего тебе, Гриша, не хватает: вкуса. Ну и денег, само собой.
Входит Попова в наброшенной на плечи красной шали.
Смирнов. А водка хороша! (Откидывается на стуле.)
Попова (с трудом сдерживается). Почему вы кричите?
Смирнов. По рюмашке?
Попова. Это дом скорби. Здесь говорят вполголоса.
Смирнов (шепотом). Я буду, как мышка. Тише воды, ниже травы. (Потирает лодыжку.)
Попова (только сейчас заметила, что он без сапог). Вы, сударь, не в кабаке. Надевайте сапоги и уходите.
Смирнов. Заплатите долг, и я уеду.
Попова. Я вам русским языком сказала: послезавтра.
Смирнов. Может, мне с вами, как с Груздевым? Пальнуть разок-другой для острастки, а?
Попова. Без приказчика я не могу…
Смирнов. Это его псина меня за ногу цапнула. Я ее пристрелил. У меня разговор короткий.
Попова. Что же мне делать, если у меня нет денег?
Смирнов. Водка делает меня добряком. Надо было и сына пристрелить.
Попова. Приходите послезавтра, и мы…
(срывается). Долго вы мне тут будете голову морочить?! (Спокойнее.) Слушайте меня внимательно, сударыня. Вы мне должны двенадцать тысяч. Я буду здесь сидеть, пока все сполна не получу. День, два, три. Ущучили? (Улыбается.) Велите своему Гераклу принести мои вещи в спальню для гостей. Она у вас на первом этаже или на втором?
Попова. Нет, каков наглец! Вы вызываете у меня отвращение!
Смирнов. Черт возьми, как сосет под ложечкой. Так бы, кажется, и съел целого барана. Черный цвет вам к лицу.
Попова. Невоспитанный, грубый человек, не умеющий обращаться с женщинами.
Смирнов. Впрочем, вы это сами знаете.
Попова. Вы когда-нибудь бывали в приличном обществе?
Смирнов. Что у нас сегодня на обед?
Попова
Смирнов. Вот уже мы ругаемся.
Попова. Вас, наверно, воспитывали на конюшне.
Смирнов. Полегче, полегче.
Попова. Хотя чему я удивляюсь? В армии ваш брат непременно хам, невежа и женоненавистник. Откуда вам знать, что такое женское общество!
Смирнов (сохраняя видимое спокойствие). Сударыня, я провел в женском обществе больше времени, чем вы в молитвах. Пять раз я стрелялся на дуэли из-за женщин, скольких я бросил, сколько бросили меня! Три раза был женат, это официально, о гражданских женах я не говорю. На своем веку я видел женщин больше, чем вы воробьев!
Попова. Урок не впрок.
Смирнов. Я любил, да-с! Было время, когда я миндальничал, рассыпался бисером, шаркал ногами… вам это подавай?.. всё, отшаркался! Стишки в альбомы вот тоже пописывал… всякую дребедень. Трещал, как сорока, об эмансипации! А потом вдруг прозрел и ужаснулся: томные взгляды, «шепот, робкое дыханье», запах пачулей, тайное пожатье рук… тьфу! Кисея, эфир, богини, а заглянешь в душу — крокодил! Про хитрость и коварство я уже не говорю. Без мыла в зад влезаете!
Попова. Сударь…!
Смирнов. А верностью и постоянством вы можете поспорить с кроликами!
. Что вы такое несете?
Смирнов. Мы вышли в шали. К чему бы это?
Попова. Прекратите паясничать!
Смирнов. Вам идет. Нарочно надели?
Попова (делает вид, что не расслышала). Это женщины-то неверны и непостоянны?
Смирнов. За исключением старух и уродин.
Попова. Как это тонко!
Смирнов. Зато по существу.
Попова. Да кто же, по-вашему, верен и постоянен в любви? Уж не мужчина ли?
Смирнов
Попова. Ну, так послушайте меня, Ромео! Я всем сердцем любила мужа, и по сей день ношу по нему траур. Я жила ради него, я молилась на него, как язычница… и что же? Мой бог самым бессовестным образом обманывал меня на каждом шагу! Несмотря на предательство и постоянную боль, я любила его и была ему верна. Он умер, а я все еще верна, и буду верна ему до гроба. Пусть знает, что в мире еще не перевелась настоящая любовь.
Смирнов (скучным голосом). Браво. Выпьете?
Попова. Так что можете не читать мне лекции о верности.
Смирнов. Нет, ей-богу, водка делает меня добряком.
Попова. Вы… развратник!
Смирнов. Что вы на меня кричите?
Попова. Я не кричу!
Смирнов. Орете, как резаная.
Попова. Это мой дом, и здесь мне никто не указ.
. А теперь мы себя ведем, как капризная пятилетняя девочка.
Попова. Вот что я вам еще хочу сказать…
Смирнов. Только покороче, а то это становится скучно.
Попова (севшим голосом). Как?
Смирнов. «Верна до гроба», «вечная любовь»… вздор. Как говаривала моя матушка, кружева плетете. Сами не верите ни одному своему слову.
Попова. По-вашему, я вру?
Смирнов. Как сивый мерин.
Попова. Убирайтесь!
Смирнов. Денежки.
Попова. Вон! Сию секунду! Лука!
. Опять орете.
Попова (тихо, с достоинством). Лука! (Не дождавшись результата.) Лука!!!
Входит Лука.
Лука, спусти с крыльца этого нахала.
Лука переводит взгляд с одного на другого, в ужасе от невыполнимости этого приказа. Пауза затягивается.
Лука. Меду в этом году, говорят, будет пропасть сколько. Лето жаркое.
Попова. Лука, ты слышал? Вышвырни его отсюда!
Смирнов. Оставьте вы старичка в покое. Не видите, он сейчас концы отдаст. (Луке, добродушно.) У меня с собой револьвер. Показать?
Лука (хватается за сердце). Батюшки!.. Угодники!.. сударь… барыня-матушка… (Падает в кресло.)
Попова (подбегает к окну). Даша! Пелагея! Где вы все?
Смирнов (натягивая сапоги). Давайте сюда вашу Дашу. (Луке.) Вот кто нам нужен, да, старичок?
Лука. Ради бога, стакан…
Попова. Мои работники… они сделают из вас, знаете что?
Лука. Барыня, прикажите подать воды.
Смирнов (Луке). Слышал? Она мне угрожает. (Чем больше Елена повышает голос, тем тише он говорит.)
Попова. Последний раз, пока я их не позвала, убирайтесь из моего дома!
Смирнов Умираю, хочу есть.
Лука. Сударь, я…
Смирнов. Геракл, что у нас на обед?
Попова. Вон отсюда!
Смирнов. Опять мы кричим.
Попова. Хам, солдафон, бурбон…
Смирнов. Не понял?
Попова. Свинья, бабник!
Смирнов. Постойте…
Попова. Мужик, грубый медведь, монстр!
Смирнов
Попова. Потому что я вас презираю!
Смирнов (едва слышно). Я буду с вами…
Попова. Не смейте на меня орать!
Смирнов. …стреляться.
Лука. Ооо!
Попова. Стреляться? Вы хотите стреляться с женщиной? Вот вы себя и показали во всей красе!
Смирнов. К барьеру!
Лука. Батюшки святы…
Попова. Отлично!
Смирнов. Вы желаете равенства? — извольте.
. Прекрасно! После мужа остались пистолеты.
Смирнов. Вы согласны?
Попова. Еще бы!
Смирнов. Здесь и сейчас?
Попова. В саду! С каким наслаждением я влеплю пулю в ваш медный лоб!
Лука (встает на ватных ногах). Барыня-матушка… Христом Богом… что вы такое…
Попова. Ничего, Лука. Этого бурбона надо проучить. (Смирнову.) Пистолеты в спальне, я сейчас принесу. (Выходит.)
Смирнов (с удивлением и восхищением). «Влеплю пулю в медный лоб…» Во баба!
Лука Батюшка родимый, сделай такую милость, уйди ты отсюда.
Смирнов (не слушая). Честное слово, первый раз в жизни такую вижу!
Лука. Уйди ты, Христа ради, и делу конец.
Смирнов. Откуда взялась эта ярость? Вот тебе и монашка! И как только покойный муж управлялся с нею? Гром, молния! Может, это его и убило? Природная стихия! Раскраснелась, глаза блестят… И сразу — за пистолет!
Лука. Батюшка, она ведь не всурьез, а так…
Смирнов. Прямо-таки библейская страсть. Какая роскошная женщина! Удивительная женщина, я такой, право, и не видел.
Лука. Если вы, сударь, сейчас уйдете, я за вас буду вечно Бога молить.
Смирнов. А ведь ее надо пристрелить… ну, ранить. По крайней мере, ты прав, это будет равный поединок.
Лука. Я прав? Помилуйте, я ничего такого…
Смирнов. Ты сможешь это оценить. Окончательная женская эмансипация. Мне повезло: я должен освободить «существо высшего порядка»… это ты хорошо сказал.
Лука. Да когда ж я, сударь, говорил такое?
Смирнов (обнимает Луку за плечи). … откуда-то оттуда… сказал: «Григорий Степанович, езжай в дом безутешной вдовы, ибо там тебя ждет радость великая!» Ты понял, чья это была рука?
Лука. Я…
Смирнов. А голос… соображаешь?
Лука. Вам, батюшка, голову напекло, а тут еще водочка по жаре, сами знаете…
Смирнов. Прежде чем мы пойдем с ней в сад, вот что я тебе, Лука, скажу: то, что ты так предан своей госпоже, это достойно уважения… нет, восхищения. (Крепко жмет ему руку.) Храни ее бог. И тебя, Лука. И нас всех.
Лука (сбитый с толку). Истинно так! Золотые слова.
Входит Попова с ящиком для пистолетов. Их диалог со Смирновым спокоен и деловит.
Попова. Ну вот.
Смирнов. Отлично.
Попова. Немного пыльная.
Смирнов (протягивает платок). … Елена, если не ошибаюсь?
Попова. Да. Благодарю.
Смирнов. Главное, чтобы стреляли.
Попова. Не сомневайтесь. Защелка, кажется, заржавела.
Смирнов. Позвольте мне.
Попова. Я сама. (Открывает ящик.) Вот.
Смирнов. Прекрасно.
Попова. Ваш платок.
Смирнов. Спасибо.
Попова. Немного грязный.
. Пустяки. (О пистолетах.) Ваши?
Попова. Нет-нет.
Смирнов. Вашего мужа.
Попова. Моего покойного мужа.
Смирнов. Николая… Михайловича?
Попова. Да.
Смирнов. Он хорошо стрелял?
Попова. Почему вы меня все время спрашиваете о моем покойном муже?
Смирнов. Простите.
Попова
Смирнов. Ни разу в жизни?
Попова. Ни разу в жизни.
Смирнов. Серьезно?
Попова. Вы покажете мне, как нужно стрелять?
Смирнов. С удовольствием.
Лука (в панике). Позвать людей! Беда-то какая, Господи! (Кричит им в лицо.) Оба трехнулись! (Убегает.)
Попова. Что это с ним? Лука!
Смирнов. Вы позволите?
. Да, конечно. (Отдает ему ящик с пистолетами.)
Смирнов. Ему не нравится, когда мы ссоримся. (Открывает ящик.) Красавцы!
Попова. Правда?
Смирнов. Револьверы системы «Смит и Вессон», тройного действия с экстрактором.
Попова. Что вы говорите!
Смирнов. Прекрасные пистолеты. Инкрустация, отделка из слоновой кости.
Попова. В самом деле, красивые.
Смирнов. Цена таким минимум девяносто рублей за пару. Что ж, начнем. (Стоя сзади, вкладывает ей в руки пистолет, при этом она оказывается как бы у него в объятьях.) … Вы случайно не левша?
Попова. Нет.
Смирнов. Тогда наоборот.
Попова. В правой?
Смирнов. А левая для упора. Теперь тянем эту штучку на себя…
Попова. Так?
Смирнов. Молодец. Это называется «взвести курок». Прицеливаемся… чуть повыше… хорошо. Голову чуть назад. Вот так. (Зарылся лицом в ее волосы, томно.) Боже мой!
Попова. Что такое?
Смирнов. Все отлично. Вытягиваем руку… (В упор разглядывает ее затылок.)
. Ну?
Смирнов. …взводим курок…
Попова. Я уже взвела.
Смирнов. Да? Действительно.
Попова. И что дальше?
Смирнов. Дальше вот этим пальчиком надавливаете эту штучку…
Попова. Продолжайте.
Смирнов. Плавно, плавно. Хорошо.
Попова. И всё?
Смирнов. Всё. Главное правило: прицеливайтесь не спеша. Не горячитесь. И чтобы рука не дрожала.
Попова
Смирнов. Разве?
Попова. Это у вас дрожит.
Смирнов. В самом деле. По-моему, вы все отлично усвоили. (Отстраняется, берет второй пистолет.)
Попова. В комнатах стреляться неудобно, пойдемте в сад. (Направляется к выходу.)
Смирнов. Я должен вас предупредить…
Попова. Вы идете или нет?
Смирнов. Целиться в вас я не стану.
Попова. Я вас не понимаю.
Смирнов
Попова (подошла, лицом к лицу). Вы струсили! У вас бегают глаза!
Смирнов. Неправда…
Попова. Вы сами вызвали меня к барьеру, так что извольте драться. Я не могу отказать себе в удовольствии влепить вам пулю, сами знаете куда. Смелее, поручик!
Смирнов. Да, струсил. Смотрите… рука дрожит.
Попова (вглядывается в его лицо). Лжете! Почему вы не хотите драться?
Смирнов. Потому что… потому что… вы мне нравитесь.
Попова. Я ему нравлюсь! Нет, вы слышали? И он еще смеет говорить мне эти слова!
Смирнов. Я не шучу.
Попова… глумится над моей вдовьей скорбью… вымогает у меня деньги… пьет мою водку… пытается совратить моих девушек… ругается, как в казарме… грозится пристрелить моего лакея… орет, хамит, буянит… и после всего этого заявляет, что я ему нравлюсь! Интересно, как бы он себя повел, если бы я ему не нравилась?!
Смирнов. Я… я почти влюблен…
Попова. Убирайтесь.
Смирнов. Боже, какая женщина!
Попова. Я вас ненавижу.
Смирнов. Огонь… вулкан… Совсем пропал… (Надвигается на нее.)
Попова. Еще шаг, и я стреляю!
Смирнов. Эти чудные глаза, и роскошные волосы, и гибкий стан… Влюблен… как пить дать, влюблен!
Попова. Вы сошли с ума.
Смирнов. Пожалуй.
. Оставьте меня.
Смирнов. И потерять вас навсегда? Вы меня совсем не знаете. Я дворянин, имею приличное имение, изрядный годовой доход… племенные лошади, мельница…
Попова. «Приличное имение», «изрядный годовой доход»? Да вы, сударь, банкрот!
Смирнов. Что такое деньги? Я мужчина, охотник, картежник, выпивоха… боже, что я такое несу! Идите за меня!
Попова. Охолоните.
Смирнов. Да или нет?
Попова. Вы меня вызвали на дуэль? Держите слово!
Смирнов. Держу…все, что угодно… любое ваше желание. Пропал! Погиб! Ни одну из женщин я не любил так, как вас!..
Попова. А как же три жены?
Смирнов. Я валяюсь у ваших ног, вы застрелили меня без единого выстрела, а это еще никому не удавалось…
(ехидно). Даже тем, из-за кого вы стрелялись на дуэли.
Смирнов. Как я мог любить их, когда само это слово — любовь — было для меня тайной за семью печатями! Они мне нравились, но не более того. Разве можно сравнивать! С вами я чувствую себя безумцем, мое сердце рвется на части. Я цепенею, я теряю рассудок, я замираю в райском блаженстве. Так вы будете моей женой?
Попова. С какой стати?
Смирнов. Если откажете, вы себе этого до конца дней не простите. Смотрите… стою на коленях, как дурак… Да или нет? Да или нет?
Попова. Я, кажется, говорила, что я вас ненавижу.
Смирнов. Выйдете за меня?
Попова. Вот пристал, как банный лист!
Смирнов. Выйдете?
Попова. Так вот же вам назло, не выйду! (Молча оценив ее слова, он встает с колен и идет к двери.)
Смирнов. Прощайте.
Попова. И это еще мягко сказано.
Смирнов. Счастливо оставаться.
Попова. Скатертью дорожка! Чтобы духу вашего здесь не было!
Смирнов (озабоченным тоном). Опять кричите.
Попова. Неправда.
Смирнов. Вы себя не слышите.
Попова. Очень мне надо на вас кричать!
Смирнов. Вы так молоды, а нервы ни к черту. Замуровали себя, вместо того чтобы резвиться на солнышке со своими девушками. Неужели в вашей жизни совсем не осталось радостей?
(не сразу). Вы правы, я превратилась в старую мегеру, всем недовольную, вечно брюзжащую… Посмотрите! (Он подходит ближе, вглядывается в ее лицо.) Видите? Нижняя губа… две морщинки… вот и вот. Господи, в кого я превратилась!
Смирнов (обнимает ее). Нет, нет, неправда.
Попова. Так и буду жить одна, как сыч.
Смирнов. Старая мегера? Ну что вы, вы самая…
Попова. Вам следует держаться от меня подальше.
Смирнов. Поздно. (Целует ее волосы, шею, плечи. Они оба, как в тумане.)
Попова. Григорий, пожалуйста, уходите… Вы меня слышите, Гриша?
Смирнов
Попова. Я вас ненавижу?
Смирнов. Глупости.
Попова. У меня пальцы онемели. (О пистолете.) Заберите это.
Смирнов. Нет, никогда.
Попова. Я вся онемела. Что со мной, Гриша?
Смирнов. Я вас обожаю.
Попова. Вы же не медведь, правда?
Смирнов. Обожаю.
Попова
Смирнов. Обожаю.
Попова. Обещаете?
Смирнов. Завтра проценты платить, а тут вы…
Попова. Как я вас ненавижу!..
Продолжительный поцелуй. Входит Лука с вилами, он настроен очень решительно.
Лука. Барыня, я вас в обиду… (Увидел, что происходит.) Пресвятая Богородица!
Попова. Лука, скажи на конюшне, чтобы овса Тоби не давали.
Быстрое затемнение