Образы подвижников в книге А. П. Чехова «Остров Сахалин»
В 1888 году, в год смерти российского путешественника Николая Михайловича Пржевальского, исследователя Центральной Азии, пожелавшего быть похороненным на берегу Иссык-Куля, А. Чехов писал: «В наше больное время, когда европейскими обществами обуяли лень, скука жизни и неверие, когда всюду в странной взаимной комбинации царят нелюбовь к жизни и страх смерти, когда даже лучшие люди сидят сложа руки, оправдывая свою лень и свой разврат отсутствием определенной цели в жизни, подвижники нужны, как солнце. Составляя самый поэтический и жизнерадостный элемент общества, они возбуждают, утешают и облагораживают. Их личности – это живые документы, указывающие обществу, что [...] есть еще люди иного порядка, «люди подвига, веры и ясно осознанной цели» (ПСС. – Т. 16. – С. 236–237).
Идеал подвижника, альтруиста, который Чехов определил в этом отрывке, будет вдохновлять писателя всю жизнь. Этими необычными людьми наполнена и книга путевых записок «Остров Сахалин».
Галерею портретов подвижников начинают описания первооткрывателей и исследователей острова. Чехов пишет о них на многих страницах книги, когда беседует с читателем об истории Сахалина, тюрьмоведении, о географии и литературе, медицине и этнографии. Восхищается М. С. Мицулем, Н. К. Бошняком, Г. И. Невельским и его супругой, многими другими россиянами и иностранцами.
материал, создал столь значимую для нас книгу, с глубокими подробностями изложив сахалинскую жизнь каторжного периода.
Подобной книги не создано до сих пор.
Оценка его гражданского подвига, достоинств книги начата на Сахалине в 50-х годах прошлого века М. В. Теплинским и Б. Бурятовым, продолжена М. Финновым, Б. Лищинским, В. Латышевым, Г. Миро- мановым, Г. Кудрявцевой, И. Цупенковой, Т. Чиковой, В. Чудиновой и другими сахалинскими и несахалинскими исследователями.
Более осторожно Чехов говорит о людях, с которыми общался во время своей работы на Сахалине в течение трех месяцев и трех дней, которые тоже были подвижниками. «На Сахалине среди интеллигенции, управляющей и работающей в канцеляриях, мне приходилось встречать разумных, добрых и благородных людей, присутствие которых служит достаточной гарантией, что возвращение прошлого уже невозможно. Всякое мерзкое дело рано или поздно всплывает наружу, становится гласным» (ПСС. – Т. [4–15. – С. 320–321).
«Недавно в Рыковском скончалась фельдшерица, служившая много лет на Сахалине ради идеи – посвятить свою жизнь людям, которые страдают» (Там же. С. 321).
Мария Антоновна Кржижевская. О ней писал И. П. Миролюбов в книге «Восемь лет на Сахалине» и в своем дневнике. Сохранилась переписка И. Миролюбова и М. А. Кржижевской в Тверском архиве. Самые новые исследования об этой героической женщине – в статье Г. Н. Кудрявцевой, опубликованной во «II Рыжковских чтениях». М. Кржижевская закончила училище при Санкт-Петербургской Калининской больнице, получила звание повивальной бабки. Осенью 1885 года после неудачного замужества, отказавшись от части наследственного имущества, порвав всякую связь с Европейской Россией, Мария Антоновна приехала на остров, чтобы помогать каторжным. Она была назначена фельдшерицей в Александровский и Тымовский округа и начальником Рыковской метеорологической станции. Ею не было пропущено ни одного дня для наблюдений. Около метеостанции она развела ботанический сад. К своим обязанностям относилась свято. Когда Мария Антоновна знала, что нужна больным, она не щадила себя. Там, где при разливах не могла пройти телега, она шла вброд. Когда страшные бураны, нельзя идти, она ползла по снегу. И всегда добивалась своей цели. Такое самопожертвование не могло закончиться благополучно. Через год она заболела чахоткой. Но и будучи больной, она также добросовестно работала. Так продолжалось 4,5 года. В 1892 г. она умерла. На кладбище села Кировского в год его 125-летия символически отмечено место могилы Марии Антоновны Кржижевской.
Среди чиновников Антон Павлович Чехов выделил Дмитрия Сергеевича Климова –1897). Во время пребывания писателя на острове он работал смотрителем Мало-Тымовской тюрьмы. В селе проживало 190 жителей. Достопримечательностью этого села были небольшая тюрьма и дом, где жил 26-летний смотритель г. К., «интеллигентнейший и добрейший молодой человек, петербуржец». Так характеризовал его Чехов. Д. С. Климов окончил Гатчинский сиротский институт. На Сахалине работал с 1888 года сначала надзирателем, затем помощником смотрителя Александровской тюрьмы, с 1 января 1890 года – смотрителем Мало-Тымовской тюрьмы, увлекался ботаникой. Ему скучно было жить в большом казенном доме с высокими и неоштукатуренными стенами, без мебели. Его смелость и порядочность проявились позже, после отъезда Антона Павловича с Сахалина, в мрачном «Онорском деле» в 1892 году. Главными виновниками преступлений были надзиратели Рыковской тюрьмы Ханов и Мурашев. Смотритель Д. С. Климов имел хорошую репутацию. Именно к Д. С. Климову привели двух бродяг, убежавших с Онор. При обыске нашли в их сумках куски жареного человеческого мяса. Начальник Тымовского округа А. М. Бутаков поручил вести следствие Климову. Допросы велись в школе. Климов велел раскопать несколько могил: вид покойников был страшен. В ходе следствия он находил все новые доказательства беззакония А. И. Ханова. Климову помогали в расследовании политкаторжане Б. Пилсудский и Н. Перлашкевич, а также чиновники поста Александровского. При этом, как писал Чехову Д. Булгаревич, Климов много страдал нравственно и физически. По рапорту Климова надзирателей Ханова и Мурашева отстранили от работы. Однако местное начальство решило замять дело, положить «под сукно», не давать широкой огласки. Следовательно, им мешал Климов. За пять лет своей службы он не раз удостаивался похвальных отзывов генерала, выслужил чин губернского секретаря. Но Д. С. Климова удалили от следствия. «Онорским делом» занялись другие чиновники. В последующие годы Климов был смотрителем Корсаковской тюрьмы, помощником смотрителя Самарской тюрьмы, смотрителем Благовещенского замка. Умер 33 лет от роду в Москве от чахотки.
отец Симеон Казанский, «легендарная личность», священник анивской и корсаковской церквей. Безукоризненно честный, самоотверженный священнослужитель прошел с посохом по всему мрачному Сахалину от одной юрты аборигенов к другой. Чехов пишет о нем в XIX главе. С его именем связано название села Поповские Юрты, в наше время это Новоалександровск. Поехал он однажды «постить» солдат в селение Найбучи. На обратном пути его захватила метель, поп Симеон захворал. Его приютили в айнской юрте. Иерей Симеон стал героем рассказа Александра Максимова. Во время войны с турками, когда в особенно трудном положении оказался пост Корсаковский, Симеон Казанский с несколькими добровольцами из каторжан на парусной лодке доставил в пост деньги и спас людей от голода.
А. П. Чехову губернатором Приморья А. Н. Корфом было запрещено встречаться с политическими каторжанами. Их было около 40 человек. По исследованиям М. Л. Семановой, Антон Павлович все-таки встречался с ними, среди переписных карточек были карточки, заполненные на политкаторжан, хотя в книге «Остров Сахалин» нет портретов политических ссыльных и эпизодов из их сахалинских биографий.
– Б. Пилсудский и JI. Штернберг.
Бронислав Осипович Пилсудский, 21 года, осужденный на 15 лет, был на Сахалине с 1887 года. Как и остальные каторжане, Пилсудский работал на скотном дворе, на раскорчевке леса, плотником на строительстве церкви, не отличаясь при этом крепким здоровьем, затем – в канцелярии, на метеорологической станции. Выйти из душевного кризиса ему помог интерес к коренному народу Сахалина: нивхам, айнам и орокам. Не имея соответствующей подготовки, литературы, он обращается к сбору нивхского фольклора, изучению языка. Постепенно накопилось большое собрание предметов быта местного населения, текстов нивхского и айнского фольклора. Сейчас они изданы отдельными книгами в «Известиях Института наследия Бронислава Пилсудского» благодаря неутомимой деятельности В. М. Латышева. К приезду Чехова в 1890 году Пилсудский уже глубоко занимался исследовательской работой, хотя это было не просто. Пилсудский нуждался в профессиональном общении. Большой радостью для него, как пишет В. М. Латышев, было знакомство со Штернбергом. Их первая встреча состоялась в 1891 году. Началась многолетняя дружба двух ученых, которая продолжалась 26 лет.
Лев Яковлевич Штернберг – студент Новороссийского университета. Административно был выслан из Одессы на Сахалин в 1889 году на 10 лет. Биограф Штернберга Нина Ивановна Гаген-Торн писала, что это был худой высокий человек с горящими глазами, постоянно требовавший от тюремной администрации справедливости. Как и Пилсудский, Штернберг проявлял большой интерес к коренному населению Сахалина. Изучением нивхов (гиляков) он занялся в 1890 г. В марте 1890 года начальник Александровского округа С. Таскин отправил государственного преступника, человека беспокойного и вредно влияющего на ссыльнокаторжных, Льва Штернберга на уединенный кордон Виахту. В полутора верстах от кордона был гиляцкий поселок, а еще дальше зимовали тунгусы-оленеводы. Они приходили на кордон. Штернберг бывал у них, подружился с гиляками. В тюрьме он выучил несколько европейских языков. А на Сахалине столкнулся с никому неведомыми языками, захотел их понять и изучить. Исследования, проведенные им на Сахалине, определили впоследствии его научную биографию. Антон Павлович, видимо, не встречался со Штернбергом, но позже он не мог не знать о существовании ученого, начинавшего свою научную биографию в 1890 г. на Сахалине – в год его пребывания на острове. В архивных коллекциях не найдены переписные карточки с фамилиями этих этнографов. В письме к А. С. Суворину 11 сентября 1890 года Чехов писал: «Я объездил все поселения, заходил во все избы и говорил с каждым. Другими словами, на Сахалине нет ни одного каторжного или поселенца, который не разговаривал бы со мной». (Сахалинские исследователи оспаривают данное чеховское утверждение.) Контакт Чехова с Б. Пилсудским заочно состоялся в 1901 году, когда общество изучения Амурского края послало Чехову письмо, подписанное библиотекарем Б. Пилсудским, с просьбой выслать обществу «Описание острова Сахалина и путешествия на Дальний Восток». Книга от Чехова была получена.
«возбуждали, утешали и облагораживали жизнь общества» каторжного Сахалина. Краткие сведения о них в книге «Остров Сахалин» дали возможность исследователям творчества А. П. Чехова говорить о них более подробно.