Шерешевская М. А.: Переводы Чехова на английский язык (проза и письма)

ПЕРЕВОДЫ
(проза и письма)

Обзор М. А. Шерешевской

1

Имя Чехова впервые появилось в англоязычной печати в 1889 г. на страницах английского еженедельника "Атенеум". В обзоре "Литература европейских стран за июль 1888 г. — июнь 1889 г." (раздел "Россия") Чехов был представлен англичанам как "приятный" автор небольших психологических этюдов и неудачливый драматург, в чьей пьесе "Иванов" "нет действия, а главные герои представляют собой невероятную смесь разноречивых качеств, что приводит читателя в недоумение"¹. Два года спустя американский журнал "Шёт стори. Э мэгазин оф фэкт энд фикшен"^1* впервые познакомил своих читателей с рассказом Чехова "Дома" в переводе Изабел Ф. Хепгуд², уже зарекомендовавшей себя переводами Толстого. До начала XX в. "английская чеховиана" пополнилась всего двумя новыми публикациями: в лондонском журнале "Темпл бар" в 1897 г. были напечатаны переводы двух рассказов Чехова — "Пересолил" и "Тоска"³, — а в тридцатитрехтомном издании "Универсальная антология; собрание лучших образцов литературы — древней, средневековой и современной" (т. 31) был помещен перевод рассказа "Тиф"⁴. В основном же редакторы и издатели упорно отвергали присылаемые им переводы. Во всяком случае предложение англичанина В. Д. Чайлдса в 1898 г. и русской знакомой Чехова О. Р. Васильевой в том же году приняты не были⁵. Очевидно имели место и другие предложения, которые также были встречены отказом. Неудивительно, что Чехов, которому сначала Чайдлс, а затем О. Р. Васильева сообщали о неудачных попытках поместить свои переводы в Англии, отвечал последней: "... мне кажется, для английской публики я представляю так мало интереса, что решительно все равно, буду ли я напечатан в английском журнале или нет" (9 августа 1900 г. — Письма, IX, 97).

Такое медленное освоение Чехова английскими переводчиками было, возможно, помимо обычной боязни издателей потратиться не незнакомое читающей публике имя, вызвано также и тем обстоятельством, что в выборе русских авторов они в значительной мере прислушивались к мнению политических эмигрантов из России, прежде всего революционного народника С. М. Степняка-Кравчинского⁶, пользовавшегося симпатиями радикальной английской интеллигенции. В своих публичных лекциях, статьях и публикациях С. М. Степняк-Кравчинский широко пропагандировал творчество Тургенева, Толстого, Салтыкова-Щедрина и тех писателей, которых считал их непосредственными последователями — Н. Успенского, В. Слепцова, Г. Успенского, Вл. Короленко. Чехов же, в его глазах, явно не входил в число литераторов, разоблачающих "мерзости русской жизни". Характерно, что в составленную им антологию "Русский юмор" (1895 г.), куда наряду с гоголевской "Женитьбой", горбуновскими сценками из городского быта, сатирическими сказками Салтыкова-Щедрина вошли также поздние рассказы Н. Успенского и Г. Успенского, не нашлось места ни для одного рассказа Чехова⁷.

Тем не менее, деятельность эмигрантов-народников в значительной мере подкрепила уже возникший интерес к русской литературе в целом и содействовала его устойчивости в более широких литературных, читательских и даже академических кругах. Одним из проявлений этого интереса было образование в начале 90-х годов Англо-русского литературного общества, регулярно, с 1893 по 1916 г., печатавшего Отчеты⁸, а также учреждение в 1900 г. кафедры славянской филологии в Оксфордском университете, положившее начало изучению русского языка студентами некоторых английских университетов⁹.

С другой стороны, все возрастающая популярность Чехова и внимание, оказываемое его творчеству критикой, как на родине, так и за рубежом — в других западноевропейских странах, — не могло не возбудить желания в англоязычном мире познакомиться с ним. Первым истолкователем Чехова в Англии стал английский журналист и литератор Р. Э. К. Лонг¹⁰, неоднократно посещавший Россию начиная с 1898 г. в качестве специального корреспондента различных английских и американских газет. Ему же принадлежат составление и перевод первых сборников¹¹ рассказов Чехова, вышедших в Англии в 1903 и 1908 гг.

Статья Р. Э. К. Лонга "Антон Чехов", появившаяся в 1902 г. на страницах английского журнала "Фортнайтли ревью"¹²"Ливинг эйдж"¹³, была вплоть до 1911 г. единственной публикацией на английском языке, сообщавшей некоторые сведения о жизни и творчестве русского писателя.

Лонг увидел в Чехове писателя, чье творчество целиком вышло из мрачных 80-х годов, когда "отказ от всех надежд на политическое возрождение, ограничение любой гражданской деятельности и закрытие всех путей для личной инициативы" привели русскую жизнь к застою, лишенному радости упования. "В этой обстановке, — писал Лонг, — когда все мало-мальски значительное подавлялось, рутинная повседневность приобрела гигантские размеры. И именно Чехову суждено было заняться этим материалом. Его темами стала тупая оцепенелость деревенской жизни, пошлая суета городской, бессмысленность существования без мечты и идеала... Как по кругу тем, так и по творческому методу, — заключает Лонг, — Чехов — художник бесполезно протекающей жизни"¹⁴. Судьбы его героев — отнюдь не героических — демонстрируют безуспешность борьбы с окружающей их средой, жить в которой, не впадая в отчаяние, могут либо люди пустые и легкомысленные, либо низкие душой. Первых Чехов описывает с грустным юмором, вторых безжалостно разоблачает. По беспощадности обнажения человеческой низости Чехова можно сравнить только со Свифтом. Но в отличие от английского сатирика он предельно объективен: никогда не морализирует и никогда не делает никого из героев рупором своих идей. В этой объективности изображения, по мнению Лонга, чрезвычайная сила чеховского художественного метода. Его картины обладают исключительной правдивостью и жизненностью.

В заключительной части статьи Лонг отрицательно отзывается о пьесах Чехова, полагая, что драматургия противопоказана его таланту.

Во вступительной статье к сборнику рассказов Чехова "Черный монах и другие рассказы", которые он издал в своих переводах, Р. Э. Л. Лонг повторил те же мысли о Чехове, добавив, что в целом творчество Чехова выражает "пессимизм, навеянный фатализмом и отрицанием своего времени, но смягченный юмором и апатией"¹⁵.

Эта интерпретация чеховского творчества, совпадая с высказываниями о Чехове М. Вогюэ¹⁶ и Ив. Странника¹⁷, явно была навеяна не только прочтением рассказов и пьес Чехова, но и критики на них в русских журналах. Характерен и подбор рассказов в обоих сборниках: первый включал, кроме заглавного, рассказы "На пути", "Задача", "Дома", "В ссылке", "Скрипка Рошильда", "Отец", "Враги" (в английском переводе "Две трагедии"), "Спать хочется", "В усадьбе", "Событие", "Палата № 6" — всего двенадцать рассказов, а второй — пятнадцать: "Поцелуй", "Верочка", "В суде", "Панихида", "Тайный советник", "Беглец", "Свирель", "Попрыгунья", "Рассказ старшего садовника", "Устрицы", "Бабы", "Горе", "Зиночка", "Княгиня", "Мужики".

ЧЕХОВ. РАННИЕ РАССКАЗЫ.
Лондон, 1982
Составление и перевод П. Майлса и Х. Питчера
Суперобложка

В этом подборе обращают на себя внимание две харатерные черты — отсутствие юмористических рассказов Чехова и невнимание к хронологии: рассказы размещены в произвольном порядке. Последнее останется неизменным и для всех последующих изданий рассказов Чехова как в Англии, так и в Америке вплоть до конца 40-х годов нашего столетия.

Перевод рассказов Чехова выполнен Лонгом в основном без смысловых искажений, хотя почти в кажом рассказе есть одна-две прямых словарных ошибки или неточности. Например, о черном монахе у Чехова сказано, что на его лице "выделялись черные брови" (т. 8, с. 240), у Лонга: "выделялись черные пятна" (black spots, op. cit., p. 24); слово "удел" (т. 8, с. 243) переведено "идеал" (ideal, р. 28), "обойденный счастьем" (т. 8, с. 254) — "избалованный счастьем" (spoiled by happiness, p. 84), "воро́ны" (т. 6, с. 36) превратились в "во́ронов" (ravens, p. 166) и т. д.

Однако беда этих переводов была не в отдельных смысловых ошибках, а в стилистическом несоответствии, значительно меняющем всю тональность рассказов. Вызвано это главным образом тем, что рассказ, который у Чехова почти всегда ведется с точки зрения одного из героев, передается Лонгом, явно не владеющим соответствующей техникой письма, традиционным авторским повествованием. Не справляется Лонг также и с диалогом, нивелируя речевые характеристики чеховских персонажей до гладкой литературной речи. К этим двум основным недостатком, вызванным общим непониманием особенностей стилистической структуры чеховской прозы, следует добавить также обилие амплификации, упрощений и даже пропусков трудных по своих стилистике или по передаче реалий мест. Например:

В результате переводы Лонга давали в целом верное представление о сюжете и героях чеховских рассказов, но весьма приблизительное об их стилистическом своеобразии и языковой структуре.

Тем не менее, при всем несовершенстве чеховских переводов Лонга появление их имело большое значение. Да и стилистическое их несходство с подлинником мало кому дано было заметить: в начале века лишь очень немногие в Англии могли прочесть Чехова в оригинале. Кроме того, в переводах русской художественной прозы видели в первую очередь средство познакомиться с условиями жизни, взаимоотношениями, бытом, мыслями и т. д. тех, кто населял Российскую империю. Именно за это — за то, что "мистер Лонг своими превосходными переводами приобщил нас к русскому образу мысли и русской жизни" благодарил переводчика рецензент в "Отчетах англо-русского литературного общества" за 1909 г.¹⁸

Первым, кто отметил рассказы Чехова как художественное открытие, как новую манеру, был Арнольд Беннетт, один из крупнейших английских романистов и новеллистов первой четверти XX в. Прочитав в начале 1909 г. обе книги, на которые ему предстояло писать рецензии для литературно-художественного журнала "Нью эйдж", он записывает в своем дневнике: "Чехов производит на меня все более и более сильное впечатление, и мне все больше и больше хочется написать много очень коротких рассказов в его манере"¹⁹. Особенно Беннетт восхищается рассказом "Палата № 6". Свою рецензию Беннетт начинает с утверждения, что «среди вышедших в последнее время беллетристических книг наибольшего внимания, пожалуй, заслуживает сборник рассказов Антона Чехова "Поцелуй и другие рассказы" в переводе Р. Э. К. Лонга»²⁰. Обойдя молчанием предложенную Лонгом интерпретацию Чехова, Беннетт обращает внимание читателей прежде всего на особенности художественного метода русского реалиста: "Он достиг предельного реализма... Ни одна крупица правды им не упущена и не преувеличена. Никаких умствований, никаких потрясающих подвигов виртуозности, все звучит просто, искренне, почти по-детски"²¹. Указав на то, что для современного писателя в рассказах Чехова заключен "глубокий смысл", он завершает свой разбор словами: "Эти два тома необходимы каждому образованному человеку"²².

Другой крупный английский беллетрист, Фрэнк Свиннертон, который заинтересовался сборником "Поцелуй и другие рассказы" в 1911 г. под впечатлением первой постановки "Вишневого сада" в Англии (см. ниже), впоследствии вспоминал: "Поцелуй" показался мне совершенством в жанре новеллы"²³.

Очевидно, по сборнику "Черный монах и другие рассказы" впервые познакомились с творчеством Чехова новеллистка Кэтрин Мэнсфилд: сюжет ее ранней новеллы "Ребенок, который устал" ("The child-who-was-tired", 1910) почти целиком повторяет историю Варьки из чеховского рассказа "Спать хочется", вошедшего в сборник Лонга²⁴. Однако тональность, поэтика и стилистика рассказа, впоследствии вошедшего в ее натуралистический сборник "В немецком пансионе" (In the German pension, 1911), свидетельствует о том, что Мэнсфилд, тогда еще начинающая писательница, при первом знакомстве не заинтересовалась особенностями художественной манеры Чехова, пропагандистской и преемницей которого она стала в зрелые годы. Ее новелла "Ребенок, который устал", в отличие от чеховского рассказа "Спать хочется" является натуралистической бытовой картинкой²⁵.

В течение первого десятилетия XX в. появилось также несколько английских переводов из Чехова в американской, английской и канадской периодической печати. Причем предпочтение отдавалось рассказам более или менее "фабульным". Так, дважды переводился рассказ "Страшная ночь"²⁶, был опубликован новый английский вариант рассказа "Спать хочется"²⁷, рассказ "В суде" вошел во второй том "Антологии русской литературы" (1905) в переводе ее составителя Л. Винера²⁸, канадский журнал поместил "Хамелеон"²⁹, в следующем американский — "Произведение искусства"³⁰"Шведская спичка" вошла в 4-й том серии "Лучшие детективы мира"³¹, в 1909 г. бостонский журнал напечатал "Каштанку"³², в 1910 г. лондонский — "Шуточку"³³. В том же году впервые были опубликованы три рассказа Чехова в переводе Констанс Гарнет³⁴, хорошо известной и высоко ценимой англоязычным читателем переводчицы русской классики — Гончарова, Островского, Толстого. Год спустя, 28 мая 1911 г., на сцене Олдвич Тиетр (Лондон) была впервые представлена пьеса Чехова — "Вишневый сад" — в постановке Общества любителей сцены. Английский текст был выполнен Констанс Гарнет³⁵. Эта постановка почти не имела успеха у зрителей³⁶. Правда, среди восхищавшихся драматургией Чехова были Бернард Шоу, Фрэнк Свиннертон и другие подлинные ценители новаторского искусства. Возможно, что именно этот "провал" повлиял на решение Констанс Гарнет отложить работу над переводами Чехова, к которым она вернулась лишь пять лет спустя.

Тем временем, в 1912 г., в Лондоне вышла книга "Две пьесы: Чайка; Вишневый сад"³⁷ в переводе известного слависта Джорджа Колдерона. Переводы Колдерона, снабженные предисловием, в котором он давал свое толкование особенностям чеховской драматургии, пояснения трудных мест и реалий, во многом содействовали популяризации пьес Чехова в Англии, дав толчок к дальнейшим их постановкам и переводам.

Совсем иной характер имело осуществленное в том же году широко распространенное в Англии американское издание: «Пьесы Антона Чехова: "Дядя Ваня", "Иванов", "Чайка", "Лебединая песня"» в переводе Мэриан Фелл³⁸. В предисловии к сборнику она повторяла уже известную англоязычному читателю трактовку творчества Чехова как изображение последних — мрачных для России — лет конца XX в. "В эти хмурые годы, — писала Мэриан Фелл, — в глухих деревнях прозябало крестьянство, порабощенное нуждой и непосильным трудом, а в застойных провинциальных городишках — образованные классы, порабощенные бездельем и скукой. Большинство так называемых "интеллигентов", которым некуда было деть свою энергию, находили забвение в водке и карточной игре; лишь немногие, самые идейные, задыхались в этой душной атмосфере, проклиная в отчаянии засасывающую их среду и питая жалкую надежду на счастье для всего человечества через "двести-триста лет". Вот эту-то трагедию их существования и нарисовал Антон Чехов — ныне самый любимый, пожалуй, в России современный писатель"³⁹.

Драматургия Чехова рассматривалась Мэриан Фелл прежде всего как ряд сцен, достоверно изображающих русскую действительность "глухих" 80—90-х годов XIX в. Художественные открытия Чехова не привлекли ее внимания. Берясь за перевод, она явно не ставила себе задачу дать стилистически адекватный текст чеховских диалогов. Не обладая необходимыми знаниями ни русской жизни, ни русской культуры и имея очень поверхностное представление о творчестве Чехова в целом⁴⁰, она не сумела создать даже более или менее приемлемый подстрочник. Ее перевод пестрит ошибками — словарными, географическими, этническими, историческими, неправильными датами, перепутанными именами, перевранными числами⁴¹. В английской и американской печати эти переводы должной оценки не получили и тремя годами позже Мэриан Фелл опубликовала два сборника рассказов Чехова под заглавиями: "Рассказы о русской жизни" и "Русские силуэты. Еще несколько рассказов о русской жизни"⁴². Подборка и расположение рассказов в первом сборнике произвольные, во втором сделана попытка разместить материал тематически по трем разделам: "Рассказы о детстве", куда отнесены "Мальчики", "Гриша", "Кухарка женится", "Житейская мелочь" и другие; "Рассказы о юности", включающие "Шуточку", "После театра", "Злой мальчик" и другие, и "Свет и тени", объединившие рассказы "Хористка", "Ионыч", "На подводе", "Тайный советник", "Печенег", "Архиерей" и ряд других. За несколькими исключениями, все эти произведения публиковались на английском языке впервые.

И эти чеховские переводы Мэриан Фелл — хотя словарных и прочих ошибок в них было несколько меньше, чем в переведенных ею пьесах, — не давали англоязычному читателю даже приблизительно верного представления о художественном своеобразии, лексическом богатстве и синтаксической непринужденности языка и стиля Чехова. Достаточно привести в качестве примера несколько строк из ее английского варианта чеховского "Ваньки", сравнив его с соответствующим отрывком подлинника, чтобы убедиться в стилистическом несоответствии перевода оригиналу:

стилистически нейтральной (yesterday, to beat, the baby, his head, my face, to drink up, etc.) и даже книжной (without meaning to).

Само название "Маленький Джек", несомненно, как отметила А. Тове⁴³, ассоциирующееся у читателей с сентиментальными детскими книжками типа "Маленькие мужчины" или "Маленькие женщины" Луизы М. Элкот, чудовищно дисгармонировало с общим тоном рассказа и его русским бытом.

На протяжении всего текста обеих книг Мэриан Фелл упорно заменяет живую, колоритную, индивидуально окрашенную лексику чеховских рассказов — и в авторской речи и в речи персонажей — наиболее нейтральной, лишенной каких бы то ни было эмоциональных или экспрессивных оттенков словами. И хотя приводимое ниже суждение К. Чуковского о ее переводах относится к пьесам, оно справедливо и для ее переводов всего Чехова. Определяя для себя, "в чем же заключается главное бедствие" чеховских переводов Мэриан Фелл, Чуковский приходит к выводу, что это "тот пресный, бесцветный и скаредный стиль, который она навязывает произведениям Чехова, вытравляя из чеховских книг — систематически, страница за страницей — каждую образную, колоритную фразу, каждую живую интонацию"⁴⁴.

Напротив, у английских читателей, судивших о переводах М. Фелл без знания русских оригиналов, они поначалу не вызвали возражений. "Яркие, остроумные, эти русские истории и очерки, — отзывался о сборнике "Рассказы о русской жизни" рецензент Англо-русского литературного общества, — отличаются своеобразным ароматом, а приятная плавность достоверного перевода придают им особую привлекательность"⁴⁵"Переводы Мэриан Фелл читаются очень гладко, а крупный шрифт не утомляет глаз"⁴⁶.

Такой же неумелой попыткой создать английский адекват чеховской прозы был сборник "Степь и другие рассказы"⁴⁷ в переводе Эделин Листер Кей, заслуживший отрицательный отзыв в литературно-критическом еженедельнике "Атенеум"⁴⁸. Текст, как отмечал рецензент, пестрел буквализмами, иногда доходящими до бессмыслицы, неудобочитаемыми транслитерациями собственных имен (например, Schtshedrin вместо принятого Shchedrin) и русских реалий, которые переводчицей не объяснялись.

Тем не менее, даже эти чрезвычайно слабые переводы внесли свой вклад в знакомство англичан с Чеховым. Именно книга Кей, по всей очевидности, дала толчок творческим поискам Кэтрин Мэнсфилд, которые в конечном итоге привели ее к преобразованию поэтики английской short story и заслужили ей имя "английского Чехова". Рассказ "Прелюд" (Prelude, начат в 1915 г.), знаменующий ее переход к новой, "чеховской", манере, несет на себе явные следы воздействия повести "Степь"⁴⁹.

⁵⁰.

С. С. Котелянский был выходцем из России. Прибыв в Англию в 1911 г. и оставшись там, очевидно, как политический эмигрант, он три года спустя подружился с Д. Г. Лоренсом, а через него вошел в кружок молодых литераторов во главе с Дж. М. Марри, группировавшихся вокруг журнала "Ритм" (1911—1913). На страницах этого журнала звучали призывы к обновлению английского реализма начала века, в котором, по мнению Д. Г. Лоренса, К. Мэнсфилд и других писателей, сотрудничавших с Дж. М. Марри, слишком много внимания уделялось изображению внешних условий жизни человека и слишком мало его внутреннему миру и общим философским вопросам бытия. Именно в этой среде с особым жаром восприняли уроки Достоевского⁵¹, увидев в нем писателя, противостоящего натурализму, писателя, открывавшего пути проникновения в сокровенный мир человеческой души. С этой же стороны искали подход и к Чехову. Он интересовал прежде всего как мастер психологической прозы, как новатор, изменивший поэтику традиционной новеллы, как писатель, который, по выражению А. Беннетта, "достиг предельного реализма"⁵².

Этот поворот в отношении к Чехову был несомненно обусловлен также и изменением оценок его наследия в русской, французской, а вслед за ними и в англоязычной критике.

Переводы из Чехова для первой книги — "Пари и другие рассказы" (1915)⁵³ — были выполнены С. С. Котелянским в соавторстве с Дж. М. Марри⁵⁴. Помимо заглавного рассказа, в сборник вошли "Скучная история", "Припадок", "Несчастье", "После театра", "Житейская мелочь" и ряд других, всего тринадцать рассказов, из которых только два — "Враги" (включен в сборник Лонга 1903 г.) и "Злой мальчик" (напечатан в журнале "Инглиш Ревью" за 1910 г. в переводе К. Гарнет) — были уже известны англоязычным читателям.

Переводчики не предваряли свой чеховский сборник вступительной статьей, однако подбор рассказов говорил сам за себя. Представляя Чехова английскому читателю, Котелянский и Марри менее всего рассматривали его как художника мрачной русской действительности на рубеже XIX и XX вв., а его произведения как иллюстрации к теме "Россия и русские". Чехов интересовал их главным образом как автор психологической новеллы, поэтому сделанный ими выбор падал на те рассказы, в которых первостепенную роль играет свойственный Чехову тончайший анализ "подробностей чувств", а основой сюжета являются движения души — происходящие в ней колебания, изменения, переходы и сдвиги, — скрытые за обыденным течением повседневной жизни. В отличие от Лонга и Фелл, они предпочитали рассказы с наименьшим числом деталей национального быта, без густого "местного колорита", отвлекавшего внимание от общечеловеческих психологических и общефилософских проблем.

Характерно, что реалии в переводе С. С. Котелянского, особенно в этом сборнике, несколько затушеваны: характерные русские названия заменены близкими по значению общеевропейскими. Так, в рассказе "Припадок" "зала" переводится "салон" (salon), "хозяйка" — "мадам" (madame), "падшая" — "проституткой" (prostitute), "портер" превращается в "шампанское" (shampagne), а "кабак" в английский public house и т. д.

В отличие от своих предшественников Котелянский уделяет внимание передаче ритмического рисунка чеховской прозы, лирического настроя чеховского пейзажа. Его переводы отличает большая тщательность в прочтении оригинала⁵⁵ как в лексике, так и в синтаксисе. Другим недостатком переводов Котелянского в сборнике "Пари", от которого он избавился с годами, было наличие буквализмов.

Второй сборник переводов С. С. Котелянского (в соавторстве с беллетристом Гилбертом Кэнненом) "Дом с мезонином и другие рассказы" (1917)⁵⁶ — характеризует та же направленность. Кроме заглавного рассказа в него вошли: "Тиф", "В ссылке", "Дама с собачкой", "Гусев", "Моя жизнь". Только два последних появились на английском языке впервые: рассказы Чехова приобрели популярность у англоязычного читателя и их усиленно переводили (в том числе и такие известные переводчицы с русского как Р. С. Таунсэнд и К. Гарнет) по обе стороны океана⁵⁷.

Несмотря на то, что новые переводы Котелянского были совершеннее предыдущих (впоследствии они переиздавались и использовались составителями антологий и сборников⁵⁸), в дальнейшем он почти прекратил работу над художественными произведениями Чехова, выступая в основном в качестве переводчика его эпистолярной прозы, мемуаров о нем и других материалов о его жизни и творчестве⁵⁹.

¹ "The Athenaeum". 1889. N 3219. July 6. P. 26—28.

² "Philosophy et home". Tr. by Isabel F. Hapgood // Short Stories. A magazine of fact and fiction. 1891. October. P. 64—72. В наиболее полной англоязычной библиографии по Чехову: Munir Sendich. Anton Chekhov in English: A Comprehensive Bibliography of Works About and By Him (1889—1984) — переводы учтены во второй части: Part two. Translations (Russian Language Journal. Русский язык. Ed. by S. Senderowich. Cornell University and M. Sendich. Michigan State University. V. XXXIX. 1985. N 132—134. P. 339—379).

³ "Two tales from the Russian by Anton Tchechov: The biter bit. Sorrow" // Temple Bar. A London magazine. 1897. V. III. P. 104—113. To же в журнале "The Livingage" CCXIII (June 26, 1897), p. 879—892.

⁴ The universal anthology; a collection of the best literature, ancient, medieval and modern... ed by Richard Garnett. L. V. 31. 1899. P. 398—403. Английское название "Сестра" (The Sister).

В 1903 г. были переведены: "В семье" (In exile. Transl. by R. E. C. Long — The Fortnighgtly review. L., 1903. V. 80. P. 529—535), "Предложение" ("A marriage proposal". Transl. by W. H. H. Chambers // Bates A. The drama; its history, literature and influence on civilization. L. 1903. V. 18. P. 175—192).

⁵ "Я только что получил Ваше открытое письмо. Мои переводы не пойдут..." (II. VII, 728). В 1897 г. с просьбой о разрешении перевести ряд рассказов на английский язык к Чехову обращался В. Стерн (II. VII, 718). О. Р. Васильева, знакомая Чехова по Ницце, в 1898 г. обратилась к нему с просьбой разрешить ей: "перевести кое-что из <...> рассказов" (Там же, 516). Когда в письме от 20 июля 1898 г. Чехов поинтересовался: "А как Ваши переводы?" (Там же, 242), Васильева ответила: "Что касается переводов моих, то я недавно писала в редакцию одного английского журнала "New Age", думаю послать на рассмотрение Вашего "Егеря" (Там же, 594). Перевод этот опубликован не был. В том же письме О. Р. Васильева сообщала со слов Ф. Волховского: "... еще год назад целый том Ваших рассказов переведен на ан<глийский> язык хорошей переводчицей, но... до сих пор странствует от одного издателя к другому" (Там же). Этой переводчицей, возможно, была Констанс Гарнет, которая в письме от 11 декабря 1896 г., обращаясь к Чехову за разрешением перевести на английский язык "Чайку", писала: "Я с восхищением прочла несколько Ваших рассказов и, переведя один-два на английский язык, сейчас пытаюсь познакомить с ними нашу читающую публику. Короткие повествования обычно не в чести у английских читателей, однако мы надеемся найти в молодом поколении достаточное число любителей, способных оценить психологическую достоверность и тонкое мастерство Ваших рассказов". С.: Письма к Чехову от его переводчиков // Вестник истории мировой литературы. 1961. № 2. С. 103.

⁶ С. М. Степняк-Кравчинский (1851—1895) — революционер-народник — с 1884 г. поселился в Лондоне. Вынужденный жить в эмиграции, он посвятил себя делу пропаганды идей русской революции "среди заграничной публики". В 1888 г. по его инициативе было образовано "Общество русской свободы", а с 1890 г. начал издаваться орган этого общества "Free Russia", где наряду с политическими и экономическими статьями появлялись переводы из русских писателей.

⁷

⁸ The Anglo-Russian literary society proceedings, 1893—1916. Рецензия на статью Е. М. де Вогюэ "Антон Чехов" (Vogue E. -M. Littérature Russe. Anton Tchekhoff // Revue des Deux Mondes. 1902. LXXI Année. T. VII. P. 201—217) в этом издании в 1902 г. (№ 35) и раздел о Чехове в статье Дж. Колдерона о русской литературе (Calderon G.  43) принадлежат к наиболее ранним откликам английской критики на творчество Чехова.

⁹ См.: Григорьев А. Л. Русская литература в зарубежном литературоведении. Л., 1977. С. 70—71.

¹⁰ Роберт Эдуард Крозьер Лонг —1938) — английский журналист и литератор. В 1898 г. приехал в Россию, чтобы взять интервью у Л. Толстого, в 1899 г. находился в России в качестве специального корреспондента английской газеты "Дейли", а затем в 1906—1907 гг. в качестве корреспондента различных английских и американских газет.

¹¹ The black monk, and other stories; translated from the Russian by R. E. C. Long. L., 1903; The kiss and other stories; translated from the Russian by R. E. C. Long. L., 1908.

¹² Long R. E. C. Anton Tchekhoff // The Fortnightly review. 1902. V. 78. P. 103—118.

¹³ To же. Living age. 1902. N 234. P. 720—727.

¹⁴ ". Op. cit. P. 104.

¹⁵ The black monk and other stories. Op. cit. P. IX.

¹⁶

¹⁷ Strannik I. "La pensée russe contemporaine". P., 1903. Во вступительной статье к сборнику Лонг ссылается на эту книгу, считая название главы о Чехове "Неспособность к жизни" (L'impuissance de vivre) весьма удачным. Странник Иван — псевдоним Анны Митрофановны (1868—1935), проживавшей в Париже и сотрудничавшей во французских журналах "Revue de Paris", "Revue Bleu", "Figaro" и других.

¹⁸ The Anglo-Russian literary society proceedings. 1909. P. 54, 67.

¹⁹ Bennet A. The journal of Arnold Bennett, 1896—1928. N. Y., 1933. P. 320.

²⁰ Bennett A. Books and persons. Being comments on a past epoch, 1908—1911. L., 1915. P. 117.

²¹ Ibid. P. 117—118.

²² Ibid. P. 119.

²³ Background with chorus. A footnote to changes in English literary fashion between 1901—1917. L., 1956. P. 144.

²⁴ "Один из ее (Мэнсфилд. — М. Ш.) рассказов, опубликованных в "New age" был плагиатом чеховской новеллы", — замечает по этому поводу Фрэнк Свиннертон (Swinnerton Fr. Op. cit. P. 148). См. также: Schneider E. —339. Однако не исключена возможность, что Мэнсфилд впервые прочла рассказы Чехова в немецком переводе. См.: Alpers A. Katherine Mansfield. A biography. N. Y., 1953. P. 124.

²⁵ Шерешевская М. А.  234 (Серия филологических наук. Вып. 37). Л., 1957. С. 213.

²⁶ "Fugitive coffins: a weird Russian tale" by Anton Petrovich (sic) Tschechoff. Tr. from. the Russian by Grace Eldredge // Short stories. A magazine of fact and fiction. N. Y. 1902. July. P. 50—53; A terrible night // Current Literature. N. Y. 1907. V. 42. P. 112—114.

²⁷ Sleepyeye // Cosmopolitan magazine. N. Y. 1906. V. 41. P. 151—156.

²⁸ "Anthology of Russian literature". N. Y.; L. 1902. V. 2. P. 459—467. Во вступительной заметке составитель Л. Винер писал: "... все его (Чехова, — М. Ш.) произведения отмечены пессимизмом, а все персонажи таковы, что, кажется, подлежат лечению у психиатра. Русская публика его очень любит, но иностранцы, прочтя его книги, закроют их, восхищаясь его талантом и содрогаясь при мысли о беспросветных жизненных обстоятельствах, в которых существует русское общество" (Там же. С. 459).

²⁹ "Chameleon" // The Canadian magazine. Toronto. 1905. V. 24. P. 556—557.

³⁰ "A work of art; the story of a gift". Tr. from the Russian by Arcibald J. Wolfe // Short stories. A magazine of fact and fiction. N. Y. 1906. January. P. 53—56.

³¹ Safety match // Library of world's best mystery and detective stories, ed. by Julian Hawthorne. N. Y. 1908. V. 4.

³² Kashtanka // New England magazine. Boston. 1909. New series. V. 30. P. 564—577.

³³ Just for a lark! // The English review. L. 1910. V. 6. P. 625—628.

³⁴ "Three sketches", tr. by Constance Garnett // The English review. 1910. V. 4. P. 385—392. (В подборку вошли рассказы: "Злой мальчик", "В усадьбе", "Знакомый мужчина".)

³⁵ Впоследствии перевод "Вишневого сада" вошел в книгу: Tchekhov A. Plays, from the Russian by Constance Garnett. L., 1923. V. 1.

³⁶ Swinnerton F.

³⁷ "Two plays". The seagull. The cherry orchard. T. R. with an intr. and notes by George Calderon. L., 1912.

³⁸ "Plays by Anton Tchekhoff: Uncle Vanya, Ivanoff, The seagull, The swan song." Tr. from the Russian, with an intr. by Marian Fell. N. Y., 1912. L., 1912. Мариан Фелл (Marian Fell, псевдоним Marian F. Vans Agnew, 1886—1942) — американская переводчица Чехова и Короленко.

³⁹

⁴⁰ "Список произведений Антона Чехова в хронологическом порядке", поражающий своей безграмотностью. Так, под рубрикой "Романы (sic!) и рассказы" значатся: "Забавные люди", 1887 г. (очевидно, имеется в виду сборник "Невинные речи"); "Старые женщины России", 1894 г. (имеется в виду рассказ "Бабы", вышедший в России отдельным изданием в 1894 г.); "Каштановое дерево", 1895 г. (имеется в виду рассказ "Каштанка", 1891 г., который с 1882 г. по 1899 г. ежегодно выходил отдельным изданием). В разделе "Разное" числятся "Остров Сахалин", "Мужики", "Жизнь в провинции" (имеется в виду "Моя жизнь". Обе повести вышли отдельным изданием под общим заглавием: "Рассказы. 1) Мужики, 2) Моя жизнь", изд. А. С. Суворина. СПб., 1897). В этот же раздел включен сборник "Детвора", 1899 г. Сборник вышел в России отдельным изданием в 1889 г.

⁴¹ См.: Чуковский К. И. Мед и деготь // Театр и искусство. 1916. № 37. С. 746—747. Частично повторено в книге: Чуковский К. И. —17, и в книге: Чуковский К. И. О Чехове. М., 1967. С. 194.

⁴² Tchekhoff A. Stories of Russian life, tr. from the Russian by Marian Fell. N. Y., 1915; Russian silhouttes, more stories of Russian life, tr. from the Russian by Marian Fell. L., 1915; N. Y., 1915.

⁴³ Тове А. Л. Переводы Чехова в Англии и США // Научные доклады высшей школы. 1963. № 1. С. 150.

⁴⁴ Чуковский К. И.

⁴⁵ Anglo-Russian literary society proceedings. 1915. N 72. P. 45.

⁴⁶ Ibid. N 74. P. 73.

⁴⁷ Tchekhov A. The steppe and other stories / Tr. by Adeline Lister Kaye. L., 1915; N. Y., 1916.

⁴⁸

⁴⁹ См.: Шерешевская М. А. Мэнсфилд и Чехов. С. 214—218.

⁵⁰ Самуил Соломонович (Koteliansky S. S., 1880—1955) — английский переводчик русской классики. Сыграл значительную роль в увлечении русскими писателями целой группы английских литераторов. "Надо полагать, — пишет английский литературовед Дж. Дж. Зитарук, — что своим знакомством с произведениями русских писателей Вирджиния Вульф, Кэтрин Мэнсфилд и Дж. М. Марри частично обязаны переводческой деятельности Котелянского" (Zytaruk G. J. The Quest for Rananim. D. H. Lawrence's letters to S. S. Koteliansky, 1914—1930. L., 1970. P. XXVIII).

⁵¹ Джон Миддлтон Марри —1957) — автор первой английской книги о Достоевском (Murry J. M. Fyodor Dostoevsky. L., 1916), оказавшей большое воздействие на восприятие Достоевского в Англии. См.: Лурье М. М. Миддлтон Марри о Достоевском // XXI Герценовские чтения. Л., 1968.

⁵² Books and persons. Being comments on a Past Epoch, 1908—1911. L., 1915. P. 117 (см. ЛН. Т. 68. С. 807).

⁵³ Anton Tchekhov. The bet and other stories // Tr. by S. S. Koteliansky and J. M. Murry. Dublin, 1915; Boston, 1915.

⁵⁴ Так как родным языком С. С. Котелянского был русский, большая часть его переводов, особенно в начале его переводческой деятельности, была выполнена в соавторстве с английскими литераторами — Дж. М. Марри, К. Мэнсфилд, Г. Кэнненом, Л. Вульфом, Ф. Томлинсоном, Д. Г. Лоренсом, которые редактировали его английский текст. См. об этом: —172. Впоследствии при переизданиях Котелянский снял имена своих соавторов с титулов.

⁵⁵ Сб. "The bet and other stories" получил положительный отзыв в литературно-критическом еженедельнике "Атенеум". См.: The Athenaeum. 1915. December 18. N 4599. P. 480.

⁵⁶ Tchekhov A. The house with the mezzanine and other stories / Tr. from the Russian by S. S. Koteliansky and Gilbert Cannan. N. Y., 1917; L., 1920.

⁵⁷ —11; The trousseau // The Touchstone. N. Y., 1917. V. I. P. 376—380; A work of art // A Russian anthology in English. L., 1917. P. 4—9; The darling, The bet, Vanka — Best Russian short stories. N. Y., 1917. P. 134—159; The trousseau // The Warner library... N. Y., 1917. V. 6. P. 3600e—3600i). Составители сборника «"Скрипка Ротшильда" и другие рассказы» (Rothschild's fiddle and other stories. N. Y., 1917) даже имели возможность сделать выбор, взяв те переводы, которые считали лучшими.

⁵⁸ См.: Chekhov A. The kiss and other stories // Kansas, 1921 (Little Blue Book. N. 24); Tchekhoff A. "Пари" в переводе Котелянского (см.: Heifetz A. Chekhov in English. A list of works by and about him. N. Y., 1949. N 38, 83, 88, 109, 111).

⁵⁹ В 1920 г. Котелянский опубликовал переводы трех рассказов Чехова: "На кладбище", "В почтовом отделении", "В Москве" в литературно-критич. еженедельнике "Атенеум". Вошли также в сб.: Tchekhov A. "Леший" (Tchekhov A. The wood demon. A comedy in four acts / Tr. by S. S. Koteliansky. L., 1925; N. Y., 1926). Им же переведена одноактная пьеса-шутка "Татьяна Репина" (Tatiana Repin. L., 1925. V. 12. P. 579—597; Plays and stories. Op. cit.).

^1* Здесь и далее учитываются американские издания, которые были распространены в Англии (как и в других англоязычных странах) и, таким образом, являлись фактом английской культуры.