Чехов А.П.: Книппер О. Л. - Чехову А. П., 26 сентября 1899 г.

Это Вам не стыдно, нехороший Вы человек, называть меня змеенышем¹? Ах, ах, писатель, грех Вам! - Мало пишу? Да все боюсь, что скучны мои письма. Если нет - буду чаще болтать с Вами.

Спасибо за запонки. Только которая же птица - Вы и которая - я? Одна стоит в спокойном сознании своего величия и как бы с сожалением посматривает кругом себя - довольно меланхолично. Другая с некоторым задорцем заглядывает снизу вверх и положение у нее наступательное, с кокетливым изгибом шейки...

Вишневскому передала Вашу посылочку, но он ничего не понял, то что должен был понять, - по словам князя. Если бы Вы знали, как я обрадовалась, когда, пришедши с репетиции, застала князя у себя в комнате! Так сейчас и вспомнился милый Дегтярный переулок², голодающий писатель, кругом рогожи, веревки, горбатый Димитрий, пасьянсы, Малкиели и т. д. Хорошее было время!

Князь рассказывал о Вас, о доме, обо всем, одним словом. Когда он уходил, случился казус - у дверной портьеры оторвался аграмант и бедный князь попал ногою в петлю, как в капкан. Ужасно было смешно, я и сейчас хохочу; и жалко его было. Так это он элегантно расшаркнулся и шагнул в переднюю и вдруг - стой! Ну ничего, обойдется. Просил, конечно, о билетах, оставил мне 10 руб. и, конечно, я его надую. Разве случайно достану у кого-нибудь из наших. В день открытия кассы народ стоял с часу ночи - хвост неимоверный, до 2 500 человек перебывало в первый день; продано 16 билетных тетрадей. На первое представление "Грозного" в кассе не было ни одного билета, все расписали так. На три представления "Грозного", на "Чайку", "Федора" - все почти уже расхватано. Каково? Мы все просто прыгали от радости - такое приятное волнение! 28-го у нас молебен, 29 - "Смерть Грозного", 30-го "Федор", 1-го "Чайка", затем "Грозный", "Федор", "Геншель". Утром 1-го "Антигона", 3-го "Двенадцатая ночь". Вот Вам начало наших подвигов. Думаю, что Вам интересно. Вчера на генеральной "Грозного" был Шаляпин и, говорят, стену колотил от восторга. Что-то публика скажет!

Сегодня мне здорово достается - только что вернулась с генеральной "12-й ночи", пообедала, вот пишу Вам, а скоро опять бежать на генеральную "Федора", с новым Федором³. А погода мерзкая - холодно, идет мокрый снег. Наша "12-я ночь" прошла сегодня с шиком. Мне начинает нравиться этот мир красивых женщин, пажей, поцелуев, томных взглядов, мир поэзии, любви, музыки, вперемежку со сценами безумного дурачества, веселья, тяжелого английского остроумия - думаю, что выйдет интересный спектакль.

Репетиций "Дяди Вани" на этой неделе нет. Мы налаживаем: всю пьесу без Астрова, с Немировичем. Проходим отдельными сценами, много беседуем, нянчим ее, как нянчили "Чайку". Меня смущает ремарка Алексеева по поводу последней сцены Астрова с Еленой: Астров у него обращается к Елене, как самый горячий влюбленный, хватается за свое чувство, как утопающий за соломинку. По-моему, если бы это было так, - Елена пошла бы за ним, и у нее не хватило бы духу ответить ему - "какой вы смешной..." Он, наоборот, говорит с ней в высшей степени цинично и сам как-то даже подсмеивается над своим цинизмом. Правда или нет? Говорите, писатель, говорите сейчас же.

Я еще не чувствую монолога в конце 2-го действия, об Астрове, так хочется говорить горячо и искренно, т. е. искренность необходима, только другого тона. Третий акт мне будет легче всего играть. Не дождусь этого спектакля!

меня только маленькая Ваша с опущенными глазами - стоит у меня посредине стола. Пишу и взглядываю.

Передайте мамаше и дорогой Марии Павловне мой сердечный привет.

² В Дегтярном переулке снимала квартиру М. П.

³ Возможно, репетировал А. И. Адашев, который был одним из первых претендентов на роль царя Федора. Именно он, но несколько позже (29 декабря, это был 76-й спектакль "Царя Федора"), сыграл эту роль и, как отмечали "Новости дня" 4 января 1900 г., "имел в ней у публики значительный успех". Партнершей его, царицей Ириной, все четыре спектакля была М. Г. Савицкая.