Книппер О. Л. - Чехову А. П., 18 января 1902 г.

О. Л. Книппер - А. П. Чехову

Не было письма от тебя. Грустно. Как ты себя чувствуешь? Прости мне, Антон, что ты один и что ты тоскуешь. Разве со мной ты бы совсем не тосковал? Скажи мне. Разве я все-таки "что-то" для тебя? Ты бы чувствовал, что жизнь твоя полнее и душа спокойнее, когда я с тобой? Ну прости, я ведь знаю, что ты не любишь и не понимаешь таких вопросов и считаешь меня за дуру, когда я так болтаю. Ты, верно, очень недоволен моими последними письмами, но я, право, писала то, что чувствовала. Мне иногда Бог знает, что мерещится и думается.

Днем прошли 2-ой акт с Конст. Серг. Он хочет, чтоб 2-ой акт шел нервно, чтоб ежеминутно можно было ожидать скандала, ведь там все стычки, но давать этот скандал только в 4-м. Это хорошо для пьесы, а то много однообразия. Меня опять похвалил, но мне это не нравится. Я сама собой еще далеко не довольна. Роксанова пускала звуки истеричные из "Чайки", но ее сдерживают и не дают драматизировать. Лужский вел акт слишком тихим, жалким, нет еще хозяина, от которого житья нет. Но эти мелочи не передавай Горькому, не волнуй его, ведь это все исправится, устроится.

Обедала я сегодня с Вишневским у Морозовых. Было очень славно. Была еще Щукина - очень милая простая женщина. Ты знаешь Ив. Ив. Щукина? Так это ее beau-frХre¹, и д-р Францен, кот. состоит при брате Саввы Морозова². Закуска была чудесная - свежие огурцы, рыбы, etc.. На столе обеденном цветы en masse, сервировка блестящая, но изящная, все матовое, т. е. серебро. Обед был превкусный, и я кушала с аппетитом и тебя вспоминала. Савва был очень любезен, прост и мил. Пили шампанское и какое-то старинное красное вино, у него ведь, говорят, удивительный погреб. Чопорности никакой за обедом. Лакеи, кажется, всех национальностей. После обеда отправились в оперу - "Борис Годунов" с Шаляпиным и Собиновым. Я с Саввой ехала в чудесной каретке с кавказцем на козлах. Но сам Савва среди этой роскоши точно приклеенный зря, точно он не хозяин, а пришел в гости. Он ведь и не любит всю эту обстановку. Мне это нравится. Сидели мы в бельэтаже; театр был полон. Музыка мне показалась скучной, не интересной или я отвыкла слушать музыку, - не знаю. Шаляпин очень хорош, захватил меня раза два, но безумного восторга я не испытывала. Умирал хорошо. Фигура, грим - великолепны. Самозванец - Собинов - приятен, но сцена у фонтана не произвела впечатления. Марина была отчаянная вульгарка и неумелая певица³, и партия Дмитрия не совсем в средствах Собинова. Постановка шаблонная, скучная. Марина в своей уборной - зверинец. Рожа на роже, и во главе сама Марина. Не было ни намека на образ. Ученица может так петь и играть, но артистке, даже заурядной - непростительно. В общем, я не наслаждалась. Когда не было на сцене Шаляпина или Собинова, мы болтали отчаянно. Д-р Францен - весельчак с белыми зубами и усами, но я думаю, что это веселье больше напускное. Стахович приходил в ложу, болтал. Ох, этот свет! Изредка я люблю всех их посмотреть и послушать. Иные люди, иной жаргон, иная манера мыслить. Я все-таки с удовольствием провела вечер, вылезла из театральной лямки. Щукина пригласила меня к себе. Вишневский меня доставил домой. Это мой выездной кавалер, ты разрешаешь? Надеюсь - да.

Зинаида Морозова очень участливо расспрашивала про нашу жизнь, про тебя, что как тебе верно тяжело, имея такую "красивую" (ты чувствуешь?) молодую жену и жить врозь целые месяцы. Мы с тобой сами знаем - каково это.

теперь мне приятно. Я ведь люблю мышей.

Целую тебя, дусик милый, нежно и любовно. Будь милый, мягкий, поэтичный и не тоскуй. Пиши, если что тебе не так делают.

Целую.