О. Л. Книппер - А. П. Чехову
20-ое февр. [1900 г. Москва]
Сейчас только встала, скоро бегу в театр играть "Одиноких". Хочется написать хоть несколько слов.
Ночью прочла "В овраге" и в восторге. Как просто и потому как сильно и красиво! У меня из головы не выходит бедная Липа с мертвым младенцем, сидящая у прудика с своей тоской, и тихая звездная ночь, выпь, поля, Вавила, старик... Я пока только проглотила рассказ, а читать еще буду.
от нашей шумной семьи. Она покорила сердца моих дядюшек, да и всех, кто ее видел. Вечером были у Хотяинцевой.
А знаете, мы, верно, все-таки попадем в Ялту. С Корш[ем] дело расстроилось - я очень рада. Сознайтесь, что Вы обозленный телеграфировали ответ нашему директору1. Я так подумала, когда он мне сообщил содержание телеграммы. Я Вас вполне понимаю.
Ну, пока addio, Academicus, будьте веселы, ухаживайте только за цветами и пишите мне о результатах2.
Ваша актриса
1 Вероятно, А. П. отвечал на телеграммы Н. -Д., посланные 17 и 18 февраля. В первой высказывались сомнения в целесообразности показывать спектакли в Крыму без обстановки (об этом Н. -Д. писал в первой половине февраля) и предлагалось А. П. самому приехать на Пасху, так как театр надеялся играть эти дни в помещении театра Корша. Вторая (срочная, с оплаченным ответом) - требовала подтверждения возможности приезда. Телеграмма А. П. неизвестна.
2 На следующий день О. Л. сделала приписку в письме М. П. брату: "Здравствуйте, милый писатель! Я хандрю - актриса. Маша сидит в красном халате и злится, что я порчу ее письмо своим собачьим почерком. Addio, academicus!" с. 153).