О. Л. Книппер - А. П. Чехову
26-ое августа [1902 г. Любимовка]
Два дня не было писем от тебя, дорогой мой! Ты не писал, или почта виновата - не знаю. Но мне скучно без твоих писем. Ты ровно ничего не пишешь о своем здоровье. Ты не хочешь, чтоб я беспокоилась о тебе? Думай, что хочешь, а мне пиши больше о себе, чтобы я чувствовала, как ты живешь там, в Ялте. У тебя какой-то беспорядок в душе. Мне так чуется.
День сегодня ясный, но холодный. Утром мне было не по себе, и я себе места не находила; слонялась. Здесь говорят, что я без тебя одиноко слоняюсь по саду, как Маша в 4-м акте в "Сестрах". На скамеечке слушала службу. Сегодня была обедня - две Наталии именинницы: Сапожникова и Смирнова.
оттянуть десятины у урядника - тебе бы там нравилось или нет? Еще посмотрю около Мамонтовской платформы1, мне говорили сегодня. У директора познакомилась с Боткиным, доктором, женатым на Третьяковой2, в купальне которого ты удил рыбу. Он славный, веселый, уютный и совсем не похож на доктора.
Весь день почти лежала у себя, свернувшись на chaise-longue, и даже не читала, просто лежала. Перед обедом сидела на плотике и любовалась солнечным закатом. Думала много о тебе. Ты удивительно подходишь к этой природе. Я так ясно чувствую и знаю все, что ты любишь. Знаю, какою ты меня любишь. Только я не всегда могу быть такой. Тебе жалко? А я верно говорю? Сад с каждым днем делается красивее по тонам. Хорошо здесь. Я мечтаю пожить здесь с тобой сентябрь.
Слышал ли ты, что Горький на свободе и будет в Москве3
До завтра, родной мой. Будь счастлив, здоров, не хандри. Целую тебя нежно и любовно.
Твоя собака
Примечания
1 Выстроенная С. И. Мамонтовым станция возле его имения Абрамцево.
2
3 После многочисленных ходатайств с Горького в августе был снят запрет на въезд в столицы.