О. Л. Книппер - А. П. Чехову
6-ое сент. [1902 г. Москва]
Дорогой мой Антон, что ты поделываешь? Каким это моим письмом ты остался так доволен? Что же в нем хорошего?
А если бы ты знал, сколько я читаю в твоих письмах! Как я всего тебя чувствую в них!
мой, и не приезжай сюда в слякоть. Был бы смысл прожить здесь сентябрь. Раз этого нельзя, то что же делать. Покоримся.
Сегодня Горький читал сам пьесу. Волновался страшно и несколько раз плакал. Он выглядит нехорошо, кашляет и ужасно нервен. Были: Л. Андреев, Найденов, Чириков, Пятницкий, Шаляпин.
Как тебя не хватало!
Все кланяются тебе и спрашивали о тебе. Вся труппа была в сборе. Вечером беседовали о пьесе. Были все те же. Горький много и приятно говорил.
Стаховичу говорила о еврейчике. Он завтра уезжает в деревню, и говорит, что письмом этого нельзя устроить. Если бы он был в Петербурге, то поговорил бы с кем следует и был бы рад быть тебе полезным. Морозов говорил мне, что ты отказался быть пайщиком. Он огорчен и говорит, что если это только денежное затруднение, то об этом не может быть и речи. Дорого, чтоб ты был сосиетером, а деньги ты можешь внести, когда хочешь. Он боится, что у тебя есть другая загвоздка, почему ты не хочешь быть в нашем театре. Ответь мне на это, будь добр.
Мне ужасно противна наша квартира, и теперь еще больше по воспоминаниям. Была Мария Григорьевна Средина. Мне очень тоскливо. На людях оживляюсь и волнуюсь. А в общем все чепуха. Отчего ты мало ешь? Это нехорошо, постарайся есть побольше, порадуй меня. Целую тебя, дусик мой единственный.
Твоя собака.
Принес ли гурзуфский учитель томик моего Скитальца?