О. Л. Книппер - А. П. Чехову
26-ое сент. утро [1902 г. Москва]
Я чуть до потолка не подпрыгнула, когда прочла вчера твое письмо, дусик милый, любимый!
Значит - улучшение! Но помни, что надо еще большее улучшение и потому, повторяю, веди себя хорошо, не делай легкомысленных поступков.
Значит, можно начать ждать тебя и думать о телячьей котлете в 30 к. и о Стрицком. Милый Стрицкий! Когда в старости буду вспоминать о нем - сейчас же нарисуется славная полоска нашей жизни - тишина, покой, Любимовка. Дусик мой!
Брюки и сюртучок мы здесь закажем тебе, обмундируем. Ночные рубашки, длинные, я на днях закажу для тебя. Тебе будет хорошо здесь, уютно. Поживем хоть немножко.
Шольца я не читала; я ведь знаю его, т. е. беседовала с ним1.
Кушай хорошенько, милый, наедайся, будь всегда сытым. Когда буржуй сыт, то это противно, когда ты сыт, то это великолепно, так и знай.
Когда приедет мамаша? Она должна непременно пожить и у нас, а то обидно. Если она будет после твоего отъезда или до, то она может спать у Маши, а Маша у меня. Места довольно, и будет хорошо. Так и передай, да, впрочем, я сама напишу. Поведем ее в наш новый театр, будем увеселять.
Привези мне своих томиков, я хочу все отдать переплесть. Сделай мне этот подарок. Труда тебе никакого, а мне приятно и трогательно. Будь мил.
Лаврики растут. Воздух в квартире хороший. Будешь единственный мужчина в нашем женском монастыре. Хорошо тебе будет! Кормить отлично будем.
Сейчас пойду на репетицию размечать 4-ый акт "Дна".
Вчера была у нас Мария Федор. Желябужская с Женичкой2. Влад. Ив. болен, сидит дома.
Все благополучно. Вишневский с Инночкой столуются у нас и счастливы ужасно.
Ну, спешу, будь здоров, весел. Скоро увидимся, а? Родной мой, протертые мои брючки, берегите себя. Заклинаю.
Целую крепко, нежно и обнимаю. Мамаше целую ручку.
Твоя Оля
Примечания
1 См. No 581.
2