О. Л. Книппер - А. П. Чехову
27-ое ноября 1902 г. [Москва]
Голубчик мой, дуся моя, опять ты уехал... Я одна, сижу в спальной и строчу. Все тихо. Ты, верно, около Орла, или уже в нем. Мне так многое хотелось бы тебе сказать, и я чувствую, что ничего не напишу толком, как-то дико сразу писать, а не говорить. Отвыкла. У меня так врезалось в памяти твое чудное лицо в окне вагона! Такое красивое, мягкое, изящное, красивое чем-то внутренним, точно что-то сияет в тебе. Мне так хочется говорить тебе все самое хорошее, самое красивое, самое любовное. Мне больно за каждую неприятную минуту, кот. я доставила тебе, дорогой мой.
Целую тебя. Как ты едешь? Что думаешь? Кушал ли? Спишь теперь, верно. Скоро час. В спальной пахнет вкусно тобой. Я полежала на твоей подушке и поплакала. Перестелила свои простыни на твою кровать и буду спать на твоей; моя с провалом.
Дома оставаться было тяжело. Репетиции не было. Я села и поехала к Ольге Мих. (моей, а не твоей), на дороге встретила Володю с Элей и с ними пошла на выставку. Это было хорошо. Долго смотрела на лицо Демона. "Сирень" мне понравилась сегодня, нашла место, откуда смотреть1.
Видела m-me Бальмонт. С выставки пошли обедать к маме, потом я была у Ольги Мих., потом ездила к Эле за Гаршиным2 и от нее прямо в театр, играть "Мещан". Трудно было играть. Пришла домой и - как пусто! И спешить некуда. Ах, Антон мой! Не дура ли я?
Умоляю, говори обо всем дома, чтоб тебе было уютно и хорошо и тепло. Христос с тобой, родной мой, крещу тебя на ночь и целую много тысяч раз. А рука ночью кренделем ложится? До свиданья, моя любовь.
Твоя
Мамашу целую.
Примечания
1 "Демон" и "Сирень" М. А. Врубеля были показаны на выставке картин журнала "Мир искусства", одном из первых публичных выступлений представителей нового направления живописи.
2 Книга В. М. Гаршина нужна была О. Л. для чтения его рассказа "То, чего не было" в Литературно-художественном кружке на посвященном ему вечере (кстати, в те времена на эстраде читали по книжке).