О. Л. Книппер - А. П. Чехову
29-ое дек. ночь [1902 г. Москва]
Как ты мне чудесно пишешь, дорогой мой! Я бы тебя зацеловала. Я живу мечтой, что мы с тобой будем жить в каком-то домике, на берегу реки, в зелени, в тепле, в солнце, в любви! Ты будешь так хорошо смотреть и улыбаться своей доброй улыбкой и красивыми лучистыми глазами. И опять мы с тобой отдохнем от разлуки, от суеты, от людей. Только чур - без Вишневского! Я не согласна. Это было сносно во время моей болезни, а теперь ни-ни!
Как ты себя чувствуешь? Полегчало ли тебе? Если бы я могла перелететь на одну ночь и приголубить тебя и приласкать и чтоб ты уснул у меня на груди. Тебе, правда, стало бы лучше. Я везде спрашиваю о дачке. Ты вспоминаешь Клязьму, Любимовку, службу в церкви по воскресеньям, нелепого садовника, сенокос на том берегу, запах липы, плотик, солнечные закаты? Мне делается очень хорошо и мягко на душе, когда я думаю о нашей жизни там. И какой ты был милый! Впрочем, ты всегда со мной милый, только не в Ялте. Т. е. милый, но не мой.
А ты пошли мамане поздравление с Новым годом. Утешь старуху.
Что делает Маша? Отчего она мне не пишет?
У нас все тает, тепло ужасно - +2°. Дорога тяжелая, черная.
Смотрю на фотографию и представляю, что ты смотришь на меня в окошечко.
Отчего "Вишневый сад" будет в 3-х актах? В 4-х лучше. Поздоровеешь и напишешь в четырех - увидишь. Когда кончишь рассказ? Про "Курьер" слыхал? Из-за Скитальца глупого1.
Так тебе понравились наши физии в "Новостях"?2 Я тебе пришлю свою фотографию. Хочешь?
Сегодня я встала очень поздно. На заседание сосьетеров3 не пошла. Сидела дома и занималась ролью. Была мама; Кудасова обедала, заходил Володя новобрачный. Они вчера опять кутили: и старые и молодые и моя мама ездили на голубях4 в Стрельну. Володя говорил, как им с Элей смешно жить в своей квартире. Они оба очень веселые и вспоминают свадьбу - очень уж весело было.
Ты знаешь д-ра Махотина? Он бартельсовский домашний доктор. Знает тебя, говорил.
Антончик, я многого жду от "Вишневого сада". Это будет что-то изящное и красивое. Правда?
Сыграли сейчас "Три сестры".
Ты спрашиваешь, почему скандалил Баранов? Мы досидели до утра, пока газеты принесли, а он разозлился, что Горький уехал, и начал бить посуду и орать. Потом, говорят, сцепился Скиталец с Морозовым, с дамами делались обмороки. Ну вот и все. Этот эпизод испортил хорошее впечатление.
На Володиной свадьбе все тоже подвыпили, но были необычайно милы, все любили друг друга. Я очень боялась, что будет чинно, неприятно. Все-таки такие разные элементы, как моя мама и Элины родители! Но все было очень хорошо. Maman Bartels плясала с сынком своим что-то вроде канканчика. Эля была очень мила - в миртовом зеленом веночке, в легком беленьком платьице, такая молоденькая, стройненькая, своеобразно грациозная и смешная какая-то вместе с тем.
Молодые ужасно тронуты твоей телеграммой и велели благодарить.
А я кончу, пойду спать. Целую тебя и долго, долго держу тебя в своих объятиях и улыбаюсь тебе прямо в твои глаза. Лечись и забудь о простуде скорее.
Обнимаю мужа моего идеального.
Твоя Оля
Примечания
1 Газета "Курьер", напечатавшая отчет о вечере 12 декабря и прочитанное на нем стихотворение Скитальца (см. примеч. 1 к No 635), была закрыта на несколько месяцев.
2
3 Т. е. на заседание пайщиков Художественного театра.
4 Так в Москве называли специальные выезды для катания.