Книппер О. Л. - Чехову А. П., 28 января 1903 г.

О. Л. Книппер - А. П. Чехову

Пишу на "Дне", голубчик мой нежный. Как я счастлива, что тебе легче! И от Альтшуллера получила письмо, что тебе лучше. Только как же? Ты мне все писал, что после Москвы здоровье не ухудшалось, и; судя по письмам, и настроение было хорошее, а доктор докладывает, что ты был кислый все время и что это последствие жизни в Москве.

Господи, как это сделать! Надо бросать театр и жить с тобой. А я все жила мечтой, что ты хоть ползимы сможешь провести где-то под Москвой в чистом воздухе, в гигиеничном домике каком-то. Летом едем всюду, куда ты только захочешь. Я буду вся в твоем распоряжении. А весной - как и где мы свидимся?

Ты слышал, что "На дне" не разрешили на Александринке?¹ И потому у нас подумывают ехать в Петербург на Пасхе, чтоб зацепить денег. Чувствуешь? Думают играть "Дно" и "Дядю Ваню".

Если бы ты знал, как жаждут твоей пьесы! Проголодались все. Со "Столпами" одна мука. Ничего не выходит. Все раздраженные, все не в духе, а главное Конст. Серг. Посмотрим, что покажет генеральная 2-х актов в субботу!²

Вчера, после 25-го спектакля "Дна", мы устроили вечеринку у нас в фойе портретном. Поставили длинный стол; угощали ветчиной, ростбифом, индейкой, чаем, кофе, сыром и фруктами. Не клеилось. Мне лично было тоскливо. Присутствовали из посторонних: Горький, Алексин, сестра Марии Фед., студент их³, protИjИe Горького - еврейка-скрипачка, бежавшая от родителей⁴"цыганила" под гитару. В конце уже я пробовала петь с Алексиным, но не ладилось. Заставляли меня плясать - тоже не могла. Горький все больше молчал и смотрел. Сам же затеял. Он какой-то странный. У жены его был нарыв в носу, и ей разрезали. Она не выходит еще. Тихомиров подвыпил и жаловался мне, как ему больно и обидно как актеру. Жалко его. Москвин, по обыкновению, говорил свои словечки, оживлял сколько мог. Но в общем, "не вышло".

Дусик, Пятницкий думает, что с Марксом надо устроить дело без суда, без огласки; просто, чтоб Маркс изменил свои условия и дал бы тебе ну хоть третью часть того, что он заработал через тебя, а заработал он чуть ли не 200 000 р. Но все это надо обсудить, когда увидимся, а в письмах невозможно, правда?

1-го февр. пойдем с Машей на юбилей Гольцева.

Я, дусик, знаю, чего тебе не хватает для того, чтоб ты мог писать спокойно. Я все знаю, милый мой, далекий мой!

С чего ты мне пишешь о деньгах? У меня ничего не пропадало, да и денег у меня всего что жалованье, кот. иссякает к концу второй недели. Какие же у меня деньги дома! Я не понимаю, милый.

Примечания