О. Л. Книппер - А. П. Чехову
10-ое марта вечер [1903 г. Москва]
Ужасно меня взволновало твое письмо, дусик мой милый, бывший литератор, теперь же гастроном! Мне было и хорошо и мучительно.
Хорошо - оттого что я почувствовала, что ты меня любишь, а мучительно - от желания поскорее увидеть тебя и от мысли, что я ничего не могу сделать, чтоб поскорее держать в своих объятиях моего гастронома. Теперь ты уже знаешь, что Святую и Фоминую мы в Петербурге, а в половине апреля ты прямо приедешь в Москву на другой день моего приезда, чтоб я могла тебя встретить. А до тех пор, значит, терпим. Ты пишешь, а я играю.
Я, дусик, растрепанная. Прости и не сердись. Ты мне через два слова все пишешь: не сердись. Разве я уж такая сердитая? Я бываю противная, когда меня что-нибудь мучает.
У нас очаровательно в квартире. Все восхищаются. Мама мне прислала целое окно цветов: лакфиоли, примулы, резеда и гиацинты - и у меня весна на этом окне, одна рама стоит открытая, чтоб воздуху было больше цветам.
Вечером была Дроздова и m-me Коновицер. Я все убиралась. Потом села, попела, чтоб тоску разогнать. Резонанс хороший.
Получила роль Дарьи Ивановны в "Провинциалке"1. Ты пишешь, что я играю глупенькую, Варю. Мне нравится это. Я рассказала это Марии Петровне, а она смеется, уверяет, что это роль для нее, что драмат. она играть не может. Мы решили, что поцарапаемся. Она отказывается играть "Где тонко, там и рвется", чтоб беречь силы для твоей пьесы. А эту вещичку можно, по-моему, ставить только с ней; Андреева может играть, но будет только красива и изящна, но не будет изящества игры, аромата, обаяния, чего-то недоговоренного. Андреева не умеет "купаться" в роли. В "Нахлебнике" (Артем) играют мужа и жену - Леонидов и Андреева, помещиков - Лужский и Баранов, дворецкого - Вишневский, помещика Иванова - Тихомиров. В "Провинциалке": графа - Конст. Серг., мужа - Москвин2. Тебе нравится этот спектакль?
Дусик, напиши мне насчет стола и дивана; если согласен, то я еще на Страстной велю их привезть от мамы. Д. Карл будет счастлив.
Пьеса Найденова нехороша. Первые два акта на Волге, на кожев. заводе. Среди богатых заводчиков, атмосфера душная. Непонятный Максим тяготится ею и уходит. Все очень мило, приятно, жизненно, но не сочно и фундамента нет. 3-ий акт - бывший первый, в меблир. комнатах, и 4-ый там же. Точно другая пьеса начинается. Ни одного действ. лица из двух актов, кроме Максима. Появление неизвестной. Скучно и непонятно. Или еще раз надо почитать. Если ставить ее - значит, погубить Найденова. Если бы я ее раньше прочла, я бы ему откровенно сказала, чтоб он не давал этой пьесы театру. Интересно, что ты скажешь?!
В четверг я, вероятно, поеду к Алексеевым в Черниговскую "обитель", отдыхать. Я замоталась.
Дусик, как мне скучно спать одной! Не с кем поболтать и о серьезном и о глупостях. Это ужасно. А как хорошо в спальной у меня! Чисто, светло. Моя комната большая, в три окна, и рояль у меня теперь стоит. Ты можешь гулять сколько угодно. И твой кабинет рядом. Наши три комнаты подряд, совсем отдельно.
Обнимаю тебя, целую затылочек, глаза, губы и хочу, чтоб ты меня под мышку взял, хочу заснуть у тебя на груди.
Твоя Оля.
Получила письмо от Ладыженского, кланяется тебе.
Примечания
1 См. примеч. 2 к No 711.
2