О. Л. Книппер - А. П. Чехову
19-ое марта утро [1903 г. Москва]
Что же, трагедия с адресом кончилась наконец, милый мой? Ты успокоился? Повторяю, что я писала тебе несколько раз, что д. Коровина на Петровке1.
Опять ты спрашиваешь, что тургеневское пойдет у нас. Я тебе писала что, и кто играет главные роли. Ты просто, дусик, забываешь. Пойдет "Нахлебник", "Где тонко, там и рвется" и "Провинциалка".
2.
Как чувствует себя Горький? Видишь ли ты его, и отчего не пишешь?
Вчера был у нас Конст. Серг. Он в духе, интересный, славный, бодрый. Была Надежда Ивановна, был Иван Павл., кн. Шаховской, Лазаревский. Надежда Ив. жила у Саши, пока его жене делали операцию у Штрауха в лечебнице.
Антонка, я так мечтаю о том времени, когда мы будем вместе, что мне все кажется теперь маловажным, и не знаю, о чем писать.
Собираю тряпки для Петербурга, деньги у меня летят, черти, а ничего особенного не делаю. А мне все равно, по правде сказать.
На ночь я всегда читаю один твой рассказик. Так уж привыкла.
Ну, милый мой, писать не о чем. Все благополучно.
Когда ты приедешь, я тебя ровно трое суток буду держать в объятиях, не дам ни есть, ни пить. Согласен? Буду смотреть на своего красивого мужа. Я тебе давно не говорила, что ты красивый? Целую и обнимаю крепко, дорогого моего. Вспоминай обо мне.
Твоя дворняжка
1 О. Л. писала об этом 10 марта.
2 В No 12 (16 марта) журнала "Театр и искусство" А. Р. Кугель в статье, посвященной спектаклю "На дне", очередной раз выступил против режиссерского диктата, напоминающего ему "систему электрической сигнализации", в результате чего на сцене возникают "не образы, а сигналы". В МХТ, по его мнению, настолько искажают актеров, что они говорят не своими голосами, а, следовательно, не могут играть искренне, т. е. лицемерят: "И хорошо играющий г. Качалов - лицемер, и лукавый Лука - г. Москвин - лицемер, и большая лицемерка г-жа Книппер, разговаривающая басом и ни капельки не трогающая моего сердца".