О. Л. Книппер - А. П. Чехову
19-ое сент. [1900 г. Москва]
Дорогой мой, милый писатель, ты как-то странно мне пишешь. Я не хочу, чтоб ты приехал в Москву? Я не хочу? Когда я мучаюсь, негодую, что все время стоит тепло, а тебя здесь нет? Я решила, что ты охладел ко мне, что тебя не тянет ко мне, в Москву. Боже, мне так хочется, чтоб ты был здесь, со мной, чтоб, придя с репетиции, я могла бы отдыхать с тобой, на твоем плече. Мне было бы так покойно, хорошо! Пойми ты, что я сдерживаюсь, когда пишу тебе. Думаю о твоем здоровье. Неужели ты этого не понимаешь! Хотя я так рассуждаю, - если тебе здесь нравственно будет хорошо и покойно, ты и физически будешь лучше себя чувствовать - я не права, милый мой? Приезжай, приезжай скорее, я хочу, хочу, хочу тебя видеть, хочу, чтоб ты был здесь сейчас же. Привози мать и поживи сколько поживется, плохо тебе здесь не будет, поверь мне. Буду тебя любить, холить, буду тебе петь; горло, благодаря массажу, поправляется, голос усиливается. Сама я здорова, но не пополнела, а похудела. У меня тоже лезут волосы, видишь, - симпатия. Я тебе наврала - на ½ бут. спирту надо ½ зол[отника]. нафталину, а не два. Делай это непременно. Смачивай голову раза 3, 4 в неделю.
Знаешь - твое письмо от 15 сент. я получила вчера вечером, а от 14-го сейчас утром 19-го - не странно ли? Наконец-то ты мне человеческое письмо написал - а то какие-то писульки присылаешь, точно тебе тяжело писать. Знай, что мое искреннее, горячее желание - чтоб ты был здесь, со мной. Если ты не можешь жить здесь зиму - я тебя видеть перед наступлением зимы, а то мне будет слишком тяжело, милый мой Антон.
Так ты собираешься меня забыть и полюбить другую? Попробуй! А я полюбуюсь. Нет, все это вздор, глупости. Люби меня и приезжай и опять люби, чтоб было много любви, тепла, и ради Бога, не таи ничего в себе, все говори, чтоб все было ясно, все договорено.
Пока целую тебя горячо, целую твои хорошие глаза, и жду.