О. Л. Книппер - А. П. Чехову
22-ое февр. [1904 г. Москва]
Вчера ночью не писала тебе, дусик мой - опять голова болела, и хотелось выспаться. Отчего не было вчера письма? Я ждала.
Вчера утром я была на похоронах и, представь - подъезжаю к Скорбященскому монастырю, и никаких похорон! Я обратно, решила ехать на квартиру Мерчанских спросить; подъезжаю, смотрю: как раз напротив отпевают его. Я смеялась над собой. Этак прокатиться и нелепо прочесть газеты. Старичку было 73 года, он был слепой. Потом была у мамы и обедала там, приехал дядя Ваня, чтоб прощаться с д. Карлом, которого сейчас едем провожать1. Вечером я с Машей и д. Ваней смотрели Комиссарж. в "Золотом руне". Она очень хороша, но пьеса ужасна, и показалась мне грубой. Мы сидели в ложе, д. Ваня нас смешил. Приходила Зинаида Морозова. Я была любезна, как ни в чем не бывало, одурачила ее2. Алексеевы были; очень кланяются тебе все, спрашивают, как ты доехал.
Сегодня везем Левочку к Корсакову, записались. Его аппаратик для шеи готов, мягкий, славный, нестрашный.
Как я жду письма от тебя, дорогой мой!
Я очень привыкла к Левочке, легкий, приятный ребенок, без него пусто будет. Наша большая комната превратилась в детскую, воздвигаются дома, тоннели, кресла кверх ногами стоят. Лев царит; сейчас сидит рисует и поет. Ждем от Кости письма - как решится его судьба. И нам скоро надо укладываться, выселяться из квартиры, а куда - не знаю.
Будь здоров, родной мой, будь покоен, дыши югом, кушай и получай от меня крепкий и вкусный поцелуй.
Твоя Оля
Примечания
1 К. И. Зальца отправлялся на русско-японскую войну.
2 Возможно речь идет о чем-то связанном с клубком взаимоотношений Морозова, Андреевой, Горького.