О. Л. Книппер - А. П. Чехову
19-ое апреля утро [1904 г. Петербург]
Еще немножко, и мы увидимся, дорогой мой Антон! Думаешь ли ты приехать сюда денька хоть на два? Вчера видела у швейцара твое письмо к Конст. Серг. Чуть не схватила1.
Ну, дуся, вчера Горький читал пьесу "Дачники". Что сказать?.. Тяжело, бесформенно, длинно, непонятно, хаотично. На всех лицах было уныние. Я старалась только, чтоб на моем не было видно тоски и скуки. Тебе я скажу, что это ужасно. Не чувствуешь ни жизни, ни людей, сплошная хлесткая ругань, проповедь. Мне было тяжело за Горького. Такое чувство, точно у льва гриву общипали. Не знаю, может быть, надо прочесть второй раз. Но общий голос, что это что-то ужасное и тоскливое и непонятное. Конст. Серг. в унынии жестоком. Говорит, что если пьеса такова, как он ее понял, то Горький не стал бы читать2 Горький ведь хорош, пока он самобытен, стихиен, пока он рушит. Положим, и тут он оплевывает интеллигенцию, но наивно как-то. И какие это люди?! Во всяком случае, это никакое художественное произведение. Присутствовала вся труппа, Мария Федор., конечно, со свитой из Пятницкого, Зиновия3, какого-то студента. Куда эта пьеса слабее и нелепее "Мещан"! Есть отдельные места, интересные, разговоры, но ведь из этого не слепишь пьесу. Горький носит бриллиантовое кольцо, но камнем внутрь4. Вчера говорит мне, что душиться стал. Я его пристыдила. Жалко мне его.
Как он далек от понимания настоящего искусства!
Вообще я была удручена. Обедала потом с Лужскими и Вишневским у Донона. Все в ужасе, угнетены.
"Ольге Ранцевой". Была у нее за кулисами. Она мне подарила розу. Комплиментить я не могла при всем желании. Не понимаю, как можно играть подобные пьесы. Знаешь, ведь это Маркевича, переделка из романа.
Кружок Полонского приглашает нас в пятницу. Вчера перед чтением были у меня Амфитеатровы, посидели минут 10. Он говорил, что получил от тебя письмо и что ты на войну едешь. Ах ты мой воин, чудак ты мой золотой! Ну, побегу гулять. Целую тебя, обнимаю, хочу видеть тебя, хочу приласкаться.
Твоя Оля
Примечания
1 Письмо А. П. от 14 апреля, где он благодарит К. С. за присланные рецензии на гастрольные спектакли МХТ.
2 20 апреля К. С. передавал жене свое впечатление от чтения пьесы: "Чтение оставило на всех ужасное впечатление. Казалось, что на глазах у всех гибнет большой талант. Впечатление от пьесы таково, что никто не мог понять: как Горький решился читать свое произведение не только труппе, но самому близкому другу. Пьеса настолько ужасна и наивна, что я принужден утешать себя мыслью о том, что просто мы все дураки и не поняли. Нельзя допустить, чтоб Горький мог относиться серьезно к такому произведению, каким представляется нам его детское писательство. Неужели он погиб и мы лишились автора?.. Вопрос: наш он или нет - стоит передо мной, как призрак. Вечером мы играли "Вишневый сад" плохо, так как все думали о Горьком, а не о Чехове" (КС-9, т. 7, с. 539--540).
3
4 Сочетание бриллиантового кольца и косоворотки шокировало тогда многих в окружении писателя.