О. Л. Книппер - А. П. Чехову
13-ое окт. 1900 г. [Москва]
Еще раз пишу тебе, мой ялтинский отшельник, хотя искренно хочу, чтобы мое письмо не застало тебя на юге. Ведь ты уже собираешься в дорогу, правда? Я тебя жду, жду, жду отчаянно. Чего же тебе еще писать? О себе? Я сплю, ем, играю на сцене; живу ли я? Не знаю. Мне все кажется, что у меня жизнь или прошла, или вся в будущем. Что вернее, как ты думаешь? Эти дни чувствую себя плохо, должно быть простудилась. Вчера, слава Богу, не играла, и вечером пошла с Машей на "Снегурку" в Новом театре и очень была рада, что пошла, т. к. яснее чувствую теперь все заслуги нашего театра и вижу его промахи1. И теперь уже не считаю нашу "Снегурку" проваленной и нос не вешаю. Ты приедешь - все увидишь непременно, все спектакли - как я радуюсь этому! Ты приедешь милый, хороший, ласковый, да? Я тебя помню таким, каким ты был в минуту нашей разлуки на Севастоп. платформе - так ты и врезался в моей памяти - твое лицо твое выражение.
Ну, будь здоров, до скорого свиданья, тянучка моя, целую тебя и обнимаю.
Твоя Ольга
Примечания
1 С. Глаголь в обширной статье "Проблески новых веяний в искусстве и московские театры", помещенной в No 12 "Жизни", заметил, что "Снегурочка" в Малом театре несопоставима со спектаклем МХТ, как несопоставима олеография с "полной творческого замысла картиной".