П. И. ЧАЙКОВСКИЙ - ЧЕХОВУ
23 октября 1891 г. Москва
23 окт.
Дорогой, многоуважаемый Антон Павлович!
Получивши вчера Ваше письмо, я хотел тотчас же отвечать, но сообразил, что прежде чем что-либо сказать Вам по поводу Семашко (которого я хотя и знаю, но недостаточно, чтобы иметь правильное о нем суждение) - лучше порасспросить о нем людей сведущих; а так как я собирался в концерт и должен был видеть многих музыкантов,-- так тому представлялся превосходный случай.
Из всего, что мне про него сказали и что я сам о нем помню, вывожу заключение, что г. Семашко может быть, благодаря своей хорошей технике, старательности и любви к делу, хорошим оркестровым музыкантом. Но, по совершенно мне непонятной причине, на предложение поступить в оркестр императорских театров - он отвечал отказом. Сейчас он будет у меня, и вопрос этот разъяснится. Если по каким-либо семейным или иным особым обстоятельствам он не излает служить в Москве, то я, конечно, могу рекомендовать его и в Петербург,-- но это придется во всяком случае отложить до будущего сезона. Вообще, если он желает от меня рекомендации кому бы то ни было, то я охотно ему ее дам, но сам я совершенно не могу знать, где имеются вакантные места для виолончелистов, и он о таковых должен иметь и имеет возможность разузнавать иными путями. Если же он считает деятельность оркестрового музыканта для себя неподходящей,-- то ровно ничего сделать для него не могу. Концертами жить нельзя, да и какой виолончелист, хотя бы и высоко даровитый, может жить иначе, как не оркестровой игрой да еще уроками, каких, однако, не много бывает? Царь всех виолончелистов нашего века К. Ю. Давыдов много лет играл в оркестре Итальянской оперы в Петербурге, и ему и в голову не приходило, что он этим унижает себя. Если Семашко считает подобную деятельность ниже своего достоинства,-- то это и очень странно, и очень неблагоразумно. Впрочем, я ведь ничего верного на этот счет не знаю, ибо пишу Вам, не повидавши еще его. Во всяком случае обещаю принять в нем сердечное участие.
Как я рад, дорогой Антон Павлович, что Вы, как вижу из письма, нисколько не сердитесь на меня! Ведь я настоящим образом не благодарил Вас за посвящение "Хмурых людей", коим страшно горжусь! Помню, что во время Вашего путешествия я все собирался написать Вам большое письмо, покушался даже объяснить, какие именно свойства Вашего дарования так обаятельно и пленительно на меня действуют. Но не хватило досуга,-- а главное пороху. Очень трудно музыканту высказывать словами, что и как он чувствует по поводу того или другого художественного явления. И так спасибо, что не сетуете на меня. Жду с нетерпением "Дуэли"
Крепко жму Вашу руку.
Искреннейший почитатель
Ваш
П. Чайковский.
Примечания
с. 219--221.