Л. С. МИЗИНОВА - ЧЕХОВУ
13 января 1891 г. Москва
13-го янв. 91 г.
Сейчас только вернулась от Ваших. Меня провожал домой Левитан! Это письмо, верно, не будет так прилично, сухо и не будет носить отпечаток высшего света. Вы ужасно порадовали меня сегодня своим письмом. Этого счастья я и не ожидала. Если хотите меня сделать еще более щисливой, то напишите еще. Не обращайте внимания на почерк, я пишу в темноте и притом после того, как меня проводил Левитан! А вас кто провожает? Когда Вы наконец вернетесь, ведь и так Похлебина и я страдаем уж почти неделю.
Вчера вечером у меня была Маша, потом приехали Кувшинникова и Левитан. Что за дерзость приехать ко мне вместе! Вы бы так не поступили, я в этом уверена. В среду все Ваши будут у меня, если бы были Вы, то я бы была совсем щислива, я хочу справить свой девишник, потому что решила выйти замуж par dêpit {с досады (фр.).} (только не за Trophim). Вы знаете, что я еще раз писала Вам и не посылала! У меня была тут неприятность, и я хотела просить Вас поискать мне место в Петербурге. Но теперь я отложила на неопределенное время. Вас, по-видимому, осаждают письмами. Бедный! И тем не менее я Вам все-таки пишу. Не обращайте внимания на то, как я Вам сегодня пишу, я щислива! А все-таки приезжайте поскорее, без великих людей скучно; я, должно быть, очень избаловалась обществом великих и выдающихся людей и поэтому скучаю.
Буцефал велит Вам кланяться и сказать, что он Вас нисколько не боится, потому что уверен во мне. Но все-таки не хочется умирать до Вашего приезда! Т. е. черт знает что я пишу!
Зачем Вы хандрите, начихайте на все, как делаю теперь я, ведь Вы всегда это мне говорили, а теперь, что - 17-го числа будем вспоминать Вас и будем щисливы этим.
1 - ведь Ольга Петровна привела ее к Вам для Вашего спасения! Если бы Вы были поумнее, то поняли бы и оценили бы. Вы, верно, ничего не поймете, что я пишу, но это будет даже хорошо. Я сегодня все старалась разобрать на свет то, что в Вашем письме зачеркнуто, но ничего не могла разобрать, Вы мне, надеюсь, скажете, когда приедете. Кажется, три строчки, о которых Вы пишете, написаны, Вы зеваете страшно, мне тоже хочется спать, а потому надо кончать. Как я Вам завидую, если бы Вы знали, Антон Павлович! Я совсем не хотела писать того, что пишет писательница! Где мне! Но вышло, что мы хотим одного - бежать...
Прощайте, ешьте побольше, за себя и за меня, и приезжайте скорее в Москву.
Л. Мизинова.
Примечания
1 Очевидно, речь идет о младшей сестре О. П. Кундасовой, Зое Петровне (ей было в ту пору 17 лет).