Т. Л. ЩЕПКИНА-КУПЕРНИК - ЧЕХОВУ
17 декабря 1898 г. Москва
17 дек. Четверг. 1 ч. ночи.
Дорогой Антон Павлович,
улыбающийся, как кот, которому чешут за ухом, объявил, что автора в театре нет,-- поднялись крики: "Послать телеграмму". Шум стоял страшный. Он переспросил: "Позволите послать телеграмму?" Ответом было стоголосое "просим! просим!..". Это был удивительно патетический момент; Муся сидела вся бледная; у всех как-то захолонуло, так чувствовалась общая симпатия к дорогому отсутствующему. Я впадаю в лирический тон, но знаете - другого не найдешь для описания этого вечера. И то сказать, что на сцене было что-то поразительное: шла не пьеса - творилась сама жизнь. Детали постановки - шедевры режиссерского искусства; да знаете? Говоря о "Чайке", как она была сегодня поставлена, нельзя говорить ни о режиссерах, ни об актерах; казалось, что режиссер - сама жизнь; актеры - действительно существующие Тригорин, Аркадина и т. д. Разыграно было удивительно. За три года это первый раз, что я наслаждалась в театре. Обыкновенно знаешь все: из какой кулисы кто выйдет, в какую дверь уйдет, каким голосом заговорит. Здесь все было ново, неожиданно, занимательно. Словом,-- жизнь, как она есть, потрясающая драма, в то время как в соседней комнате стучат ножами и вилками, учитель, уходящий перед ужином в бурю пешком к "ребеночку"... Ах, этот учитель! Он и, главное, его жена Маша (Тихомиров и Лилина) были художественны, поразительны, играли, как большие артисты. (Лилина - это жена Станиславского.) Я видела первый раз живую женщину на сцене. Не хватает слов выразить, до чего оба были жалки, трогательны и - человечны. Превосходен Костя - Мейергольд, нервный, молодой, трогательный. Очень хороша Книппер. Дядя - Лужский - тоже. Словом, все - за исключением самой Чайки. Она была положительно нехороша1. Поэтичности не хватало; обыкновенная провинциальная девица, с южнорусским выговором лепетавшая: "ах как я хочю на сцену". Но и это не портило целости впечатления. Сцена 3-го акта (отъезд) прямо поразила реальностью; сцена Кости с матерью тоже. Все вышло связно, логично, неизбежно - и до жуткости просто. Я еще раз поздравляю Вас - и спасибо Вам за истинно хороший вечер от Вашего скромного маленького товарища,
Т. Щепкиной-Куперник.
Примечания
Печатается по автографу
1 Роль Нины Заречной в спектакле Московского Художественного театра исполняла М. Л. Роксанова (о ее игре см. письмо Чехова Горькому от 9 мая 1899 г.).