29 ноября 1898 г. Москва
Дорогой Антон Павлович!
В настоящую минуту я у Ваших в гостях. Ваша мама и Марья Павловна здоровы. Квартира вышла очень милой. В комнатах очень уютно, сегодня Марья Павловна вбила последний гвоздь и решила поотдохнуть. Верх же совершенства, по-моему, это сторы на окнах. Сторы легки, без складок, свободно и легко их снять, вымыть или стряхнуть, в случае надобности, пыль. Вообще, надо отдать справедливость Марье Павловне, умеет она устроиться со вкусом, без вычуры. Воздух в квартире хороший, тепло, нет сырости. Впечатление получаете такое, точно на этой квартире живут Ваши целые годы. Словом, на этой квартире можно и отдохнуть от трудов праведных и вздохнуть свободно и легко. Евгения Яковлевна довольна. Марья Павловна тоже, а это и требуется доказать.
Квартира помещается в 1 этаже и состоит из 4-х крохотных комнат. Из передней ведут одна дверь в столовую, другая в кухню и третья в кабинет задумчивости (теплый). Из столовой в комнату Марьи Павловны ведет дверь, далее следует комната Евгении Яковлевны, затем снова кухня, из этого Вы должны понять, что кабинет задумчивости составляет центр квартиры, к которому примыкают комнаты.
Погода в Москве отвратная, снегу и до сих пор нет. Свирепствует оспа и всякие иные прелести. Положительно приятно знать, что Вы теперь в Крыму и можете избегнуть этой Московской мерзости. Была как-то здесь Александра Васильевна Линтварева, все спрашивала о Вас, но я не мог удовлетворить ее расспросам, ибо сам ничего о Вас не знаю, а подлые "Одесские новости" в Москве подняли было тревогу, к счастью все это оказалось ложью, я сразу об этом догадался, ибо когда я летом жил в Одессе, то читал про Вас такие удивительные истории, которые Вам и во сне не снились. В то время, когда я знал наверняка, что Вы живете в Мелихове, "Одесские новости" отправляли Вас и в Крым, и в Ниццу, и на остров Мадагаскар и, наконец, поселили Вас в Алупке, что было в начале июня месяца. Но черт бы взял их за такие сообщения.
Таковы-то дела, дорогой Антон Павлович! Взял я к себе племянника, поступил он в высшее город. училище, хорошо малый учился, да вдруг схватил инфлуэнцу и крупозное воспаление правого легкого. Хотя он и поправился, да врач говорит, что как бы его не пришлось совсем взять из училища. И находят у него эпилепсию. Но, по-моему, это вздор, придется только повозиться, чтобы опровергнуть эту чепуху. Что касается меня, то смерть меня еще не берет, жить же стало самому себе в тягость. У меня целый арсенал всяких болезней, но более всего донимает боль почечная. Справедлива пословица: что у кого болит и т. д. Простите за это скучное письмо. Домоуправительницы я себе до сих пор не искал, все на Вас надеялся, на Ваше протеже. Ну, будьте здоровы. Если когда вспомните, то напишите по адресу: Москва, Нов. Басманная ул., Ольховское мужское учил., д. Ермаковой.
Москва 1898 ноября 29 дня.