М. О. МЕНЬШИКОВ - А. П. ЧЕХОВУ
С. -Петербург, 19 октября 1892 г.
19 окт.1 <1982>
Многоуважаемый Антон Павлович,
душевно Вас благодарю за добрый отзыв о моей статье и указания ее недочетов. Предположительное приглашение сотрудничать в журнале, если бы Вам пришлось издавать его, - поверьте, радует меня и льстит гораздо более, чем действительные приглашения в существующие журналы. Как бы хорошо было, если бы, путем эволюции, Ваше "если бы я издавал журнал" превратилось в "если я буду издавать журнал", "буду издавать журнал", "издаю журнал". На Ваше имя, как на яркий огонь, сбежалось бы столько чающей света твари читательской...
Недочеты в моей статье, кроме причин внутренних, объясняются безобразной спешкой, с которою пишутся все мои статейки в "Книжках". Заваленный редакционного и газетного работой, для "Книжек" я имею вечера два, много три в месяц. Ваши замечания справедливы, хотя я не совсем согласен с Вашим определением: "чем выше культура, тем богаче язык". Я думаю, что полноты и роскоши язык народный достигает на некоторой средней стадии культуры, когда психика народа еще свежа и впечатлительна, когда не истощен еще, так сказать, элемент творчества. Дальнейшая культура делает материал языка менее гибким, отливает его в бронзовые, неподвижные формы, узаконяемые школой и литературой.
Вместе с народным характером и талантом язык превращается из организма в механизм, из куска мяса во рту, обильного кровью и нервами, в искусный инструмент из замши и стали. Таков, мне кажется, до некоторой степени теперешний язык французский, слишком выработанный и для творчества, для передачи всей сырости, так сказать, природы, уже как будто и менее пригодный, нежели, например, русский язык, полусырой и способный еще отливаться во все шероховатости изображаемых вещей.
Не согласен также я с Вами, будто казарменный и фабричный язык потому вытесняет народный, что он сильнее последнего, а "сильный всегда вытесняет слабого". Дикари охотно променивают куски золота на стеклянные бусы, народ охотно хватает бессмысленные в его устах и вообще бедные словечки и обороты образованного общества потому только, что они господские. Чем, собственно, "фортикультяпный", "галантарейный" сильнее слов "милый, любезный, родной, желанный"? Чем "Лучинушка"1 слабее романса "Дайте ножик, дайте вилку, я зарежу свою милку"? Можно подумать, что фабричный язык вытесняет деревенский не внутренним превосходством, а общим напором высокой культуры: камень убивает человека не потому, что он организован выше, чем человек, а потому, что несет с собою бросившую его силу. Впрочем, и тут должны быть большие поправки; темный это вопрос.
Что касается "уклончивого ответа" относительно повести для "Книжек", то Вам, конечно, известно, что эта манера девицы ("которая почему-либо не может [сказ] отвечать "да", хотя и жаждет этого всею душой") разжигает заинтересованного кавалера всего более. Не томите поэтому редакцию и позвольте ждать, с нетерпеливейшим терпеньем, обещанную рукопись "если не в начале ноября, то в декабре", как Вы пишете.
Иван Леонтьевич пишет, что под впечатленьем смерти Свободина2 ему ужасно хотелось написать Вам, но он не знает Вашего адреса3.
Истинно преданный и уважающий Вас
М. Меньшиков.
"Нового обозрения" с рецензией на "Соседей"4.
Примечания
Печатается по автографу: ОР РГБ. Ф. 331. К. 51. Ед. хр. 55а"Ваши замечания ~ и стали", "Не согласен ~ слабого" и "Можно подумать ~ это вопрос" - опубликованы (П 5, 416); первый - неточно. На письме после даты 19 окт. - простым карандашом: (1892).
1 "Лучинушка" - может быть, имеется в виду песня на стихи С. И. Стромилова (40-е гг. XIX в.): "То не ветер ветку клонит..."
2 П. М. Свободин умер внезапно на сцене во время представления пьесы "Шутники", 9 октября 1892 г.
3
4 Вырезка из "Нового обозрения" при письме Меньшикова не сохранилась. См. письмо No 8.