Чехов А.П.: Чехов — Полонскому Я. П., 18 января 1888.

Чехов А. П. Письмо Полонскому Я. П., 18 января 1888 г. Москва // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.

Т. 2. Письма, 1887 — сентябрь 1888. — М.: Наука, 1975. — С. 176—179.

Несколько дней, многоуважаемый Яков Петрович, я придумывал, как бы получше ответить на Ваше письмо, но ничего путного и достойного не придумал и пришел к заключению, что на такие хорошие и дорогие письма, как Ваше, я еще не умею отвечать. Оно было для меня неожиданным новогодним подарком, и если Вы припомните свое прошлое, когда Вы были начинающим, то поймете, какую цену оно имеет для меня.

Мне стыдно, что не я первый написал Вам. Признаться, я давно уже хотел написать, да стеснялся и трусил. Мне казалось, что наша беседа, как бы она ни приблизила меня к Вам, не давала еще мне права на такую честь, как переписка с Вами. Простите за малодушие и мелочность.

Вашу книгу и фотографию я получил. Портрет Ваш уже висит у меня над столом, проза читается всею семьей. Почему это Вы говорите, что Ваша проза поросла мохом и заиндевела? Если только потому, что современная публика не читает ничего, кроме газет, то этого еще недостаточно для такого поистине холодного, осеннего приговора. К чтению Вашей прозы я приступил с уверенностью, или с предубеждением — это вернее; дело в том, что, когда я еще учил историю литературы, мне уже было известно одно явление, которое я возвел почти в закон: все большие русские стихотворцы прекрасно справляются с прозой. Этого предубеждения Вы у меня из головы гвоздем не выковырите, и оно не оставляло меня и в те вечера, когда я читал Вашу прозу. Может быть, я и не прав, но лермонтовская «Тамань» и пушкинская «Капит<анская> дочка», не говоря уж о прозе других поэтов, прямо доказывают тесное родство сочного русского стиха с изящной прозой.

На Ваше желание посвятить мне стихотворение я могу ответить только поклоном и просьбой — позволить мне посвятить Вам в будущем ту мою повесть, которую я напишу с особенною любовью. Ваша ласка меня тронула, и я никогда не забуду ее. Помимо ее теплоты и той внутренней прелести, какую носит в себе авторское посвящение, Ваше «У двери» имеет для меня еще особую цену: оно стоит целой хвалебной критической статьи авторитетного человека, потому что благодаря ему я в глазах публики и товарищей вырасту на целую сажень.

Относительно сотрудничества в газетах и иллюстрациях я вполне согласен с Вами. Не всё ли равно, поет ли соловей на большом дереве или в кусте? Требование, чтобы талантливые люди работали только люди вроде Белинских, Герценов и т. п., которые не только платили гонорар, но и притягали, учили и воспитывали, теперь же, когда вместо литературных физиономий во главе изданий торчат какие-то серые круги и собачьи воротники, пристрастие к толщине издания не выдерживает критики и разница между самым толстым журналом и дешевой газеткой представляется только количественной, т. е. с точки зрения художника не заслуживающей никакого уважения и внимания. Сотрудничеству в толстых журналах нельзя отказать только в одном удобстве: длинная вещь не дробится и печатается целиком. Когда я напишу большую вещь, пошлю в толстый журнал, а маленькие буду печатать там, куда занесут ветер и моя свобода.

Между прочим, я пишу большую вещь, которая будет напечатана, вероятно, в «Северном вестнике». В небольшой повести я изображаю степь, степных людей, птиц, ночи, грозы и проч. Писать весело, но боюсь, что от непривычки писать длинно я то и дело сбиваюсь с тона, утомляюсь, не договариваю и недостаточно серьезен. Есть много таких мест, к<ото>рые не поймутся ни критикой, ни публикой; той и другой они покажутся пустяшными, не заслуживающими внимания, но я заранее радуюсь, что эти-то самые места поймут и оценят два-три литературных гастронома, а этого с меня достаточно. В общем моя повестушка меня не удовлетворяет. Она кажется мне громоздкой, скучной и слишком специальной. Для современной читающей публики такой сюжет, как степь с ее природой и людьми, представляется специальным и малозначащим.

Я приеду в Петербург, вероятно, в начале марта, чтобы проститься с добрыми знакомыми и ехать в Кубань. Апрель и май проживу в Кубани и около Черного моря, а лето в Славянске или на Волге. Летом я не могу сидеть на одном месте.

Позвольте мне еще раз поблагодарить Вас за Ваше письмо и за посвящение. Я не заслужил еще ни того, ни другого. Будьте здоровы, счастливы и верьте в искреннее уважение и любовь преданного Вам

S. На днях я вернулся из деревни. В деревне и зимой хорошо. Если бы Вы могли видеть ослепительно белые поле и лес, на которых блестит солнце! Глазам больно. Пришлось вскрывать скоропостижно издохшую корову. Хоть я и не ветеринар, а врач, но все-таки за неимением специалистов приходится иногда браться и за ветеринарию.

359. Я. П. ПОЛОНСКОМУ

18 января 1888 г.

Публикуется по автографу (ИРЛИРадуга, стр. 290—296.

Год устанавливается по письму Я. П. Полонского от 8 января 1888 г., на которое Чехов отвечает; Полонский ответил 17 февраля (Слово, сб. 2 223—225 и 229—230).

Оно было для меня неожиданным новогодним подарком... — Я. П. Полонский писал Чехову о рассказах «В ученом обществе» и «Сказка»: «...Вы подарили нас двумя рассказами: „Каштанка“ и „Восточная сказка“, и мне приятно сообщить Вам, что оба рассказа Ваши всем здесь понравились.
У обоих рассказов конец не только неожиданный, но и знаменательный“, как мне показалось, носит на себе следы усталости или торопливости. Последней сцене чего-то недостает».
...наша беседа... — Чехов познакомился с Я. П. Полонским в первой половине декабря 1887 г., во время своего пребывания в Петербурге.
Вашу книгу и фотографию я получил. — Полонский писал Чехову: «Получили ли Вы, в день Вашего выезда из Питера, мою фотографию и растрепанную книгу, заключающую в себе мои стародавние рассказы и повести?» Вероятно, имеется в виду книга: «Рассказы» Я. П. Полонского. СПб., 1859, или, возможно, т. IV Полного собрания сочинений Я. П. Полонского. СПб., 1886, в который вошли повести и рассказы (из них три рассказа из издания 1859 г.). Полученный портрет Я. П. Полонского находится в Доме-музее А. П. Чехова в Ялте.
... — Полонский писал Чехову, что он хотел бы посвятить ему свое стихотворение «У двери». «Оно будет помещено в журнале „Север“ и, как мне кажется, более всего подходит к Вашим небольшим рассказам или очеркам. Очень бы желал, чтобы его стихотворная форма была бы так же хороша и колоритна, как Ваша проза». См. также Слово, сб. 2, стр. 225—229.
...ту мою повесть, которую я напишу с особенною любовью П. Полонскому рассказ «Счастье». См. письмо 393 и примечания к нему.
Относительно сотрудничества в газетах и иллюстрациях я вполне согласен с Вами. — Ответ на слова в письме Полонского: «Не удивляйтесь, что я печатаюсь в разных „Иллюстрациях“, так же как я не удивляюсь, что Вы печатаетесь в газетах. Наши большие литературные органы любят, чтобы мы, писатели, сами просили их принять нас под свое покровительство — и тогда только благоволят к нам, когда считают нас своими, а я всю свою жизнь был ничей, для того чтобы принадлежать всем, кому я понадоблюсь, а не кому-нибудь».
... — прозвище Евг. Вернера, одного из издателей журналов «Сверчок» и «Вокруг света».