Чехов А. П. Письмо Леонтьеву (Щеглову) И. Л., 18 июля 1888 г. Феодосия // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.
Т. 2. Письма, 1887 — сентябрь 1888. — М.: Наука, 1975. — С. 297—298.
459. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)
18 июля 1888 г. Феодосия.
Феодосия. 18 июля.
Пишу Вам, милый капитан, с берегов Черного моря. Живу в Феодосии у генерала Суворина. Жарища и духота невозможные, ветер сухой и жесткий, как переплет, просто хоть караул кричи. Деревьев и травы в Феодосии нет, спрятаться некуда. Остается одно — купаться. И я купаюсь. Море чудесное, синее и нежное, как волосы невинной девушки. На берегу его можно жить 1000 лет и не соскучиться.
Целый день проводим в разговорах. Ночь тоже. И мало-помалу я обращаюсь в разговорную машину. Решили мы уже все вопросы и наметили тьму новых, еще никем не приподнятых вопросов. Говорим, говорим, говорим и, по всей вероятности, кончим тем, что умрем от воспаления языка и голосовых связок. Быть с Сувориным и молчать так же нелегко, как сидеть у Палкина и не пить. Действительно, Суворин представляет из себя воплощенную чуткость. Это большой человек. В искусстве он изображает из себя то же самое, что сеттер в охоте на бекасов, т. е. работает чертовским чутьем и всегда горит страстью. Он плохой теоретик, наук не проходил, многого не знает, во всем он самоучка — отсюда его чисто собачья неиспорченность и цельность, отсюда и самостоятельность взгляда. Будучи беден теориями, он поневоле должен был развить в себе то, чем богато наделила его природа, поневоле он развил свой инстинкт до размеров большого ума. Говорить с ним приятно. А когда поймешь его разговорный прием, его искренность, которой нет у большинства разговорщиков, то болтовня с ним становится почти наслаждением. Ваше Суворин-шмерц я отлично понимаю.
Пришлите мне «Театрального воробья». Если Вы в самом деле написали комедию, то Вы молодец и умница. Пишите во все лопатки и так, как Вам в данную минуту писать хочется. Хотите писать трагедию — пишите, хотите писать пустой водевиль — пишите. У Вас не такая натура, чтоб Вы могли соображаться с чужими взглядами и приговорами. Вы должны следовать своему внутреннему чувству, к<ото>рое у людей нервных и чувствительных составляет лучший барометр. И чем больше напишете пьес, тем лучше. Ах, я опять впадаю в мораль! Простите, голубчик... Это не мораль, а разговор с Вами. Когда я пишу к Вам, я вижу Ваше лицо.
Еду в город на почту. Прощайте.
Да хранит Вас аллах.
Ваш А. Чехов.
Примечания
459. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)
18 июля 1888 г.
Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые опубликовано: с купюрой — Письма, собр. Бочкаревым, стр. 80; полностью — ПССП, т. XIV, стр. 135—136.
Год устанавливается по письму И. Л. Леонтьева (Щеглова) от 30 июня 1888 г. (ГБЛ), на которое Чехов отвечает.
Ваше Суворин-шмерц... — Щеглов писал Чехову: «Где Суворин? Не знаете ли его адреса, когда он вернется в Петербург? У меня изредка бывает „Суворин-шмерцен“: с ним так славно иногда побеседовать — это сама чуткость».
... пришлите мне «Театрального воробья». — Комедия-шутка в двух действиях И. Л. Щеглова (СПб., 1887). Щеглов прислал Чехову пьесу со своими карандашными исправлениями. Чехов позднее передал эту книгу в Таганрогскую городскую библиотеку, сделав надпись на шмуцтитуле: «Поправки и зачеркиванья в этом экземпляре сделаны самим автором» (ТМЧ; Чехов и его среда, стр. 316).
Если Вы в самом деле написали комедию... — Щеглов писал: «Я Вам так долго не отвечал, добрейший Антуан, потому что был очень занят: меньше чем в месяц (для меня ».