Чехов А.П.: Чехов — Андреевскому С. А., 25 декабря 1891.

Чехов А. П. Письмо Андреевскому С. А., 25 декабря 1891 г. Москва // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.

Т. 4. Письма, январь 1890 — февраль 1892. — М.: Наука, 1975. — С. 334—335.

Начнем с психологии. Судя по Вашему последнему письму, в Вас есть та самая раздражительность, которая свойственна только богам, поэтам и очень красивым, избалованным женщинам. Трем богиням понадобилось мнение простого пастуха, красивой женщине после музыки, цветов и мужских ласок вдруг захочется кислой капусты или гречневой крупы, — так и Вам захотелось моей критики. Доказательство, что Вы поэт.

лежали у меня на круглом столе, и их читали целое лето я и все, кому случалось подходить к оному столу. Теперь Ваши книжки переплетены и в числе прочих моих bijoux¹ лежат в сундуке, ожидая отправки в Сорочинцы, где родился Гоголь и куда уезжаю я на постоянное жительство.

Но что я мог написать Вам? Я уважаю Ваши книжки и Ваше авторское чувство, значит, я должен писать серьезно, без ёрничества. Никакая брань не оскорбляет и не опошляет так, как мелкость суждений. А я, должен сознаться, к стыду своему, в своих письмах отличаюсь именно этою мелкостью. Я умею рассуждать только тогда, когда меня наводят или ставят передо мной отдельный вопрос. Я, быть может, умен так же, как Спасович, у меня в голове есть мысли, но они не умеют широкой струей выливаться на бумагу. Я пробовал писать Вам, но выходило что-то газетное, à la Скабичевский.

О Ваших речах нужно писать много или ничего. А много я не умею. Для меня речи таких юристов, как Вы, Кони и др<угие>, представляют двоякий интерес. В них я ищу, во-первых, художественных достоинств, искусства, и, во-вторых, — того, что имеет научное или судебно-практическое значение. Ваша речь по поводу юнкера, убившего своего товарища, — это вещь удивительная по грациозности, простоте и картинности; люди живые, и я даже дно оврага вижу. Речь по делу Назарова — самая умная и полезная в деловом отношении речь. Но ведь это серьезно и об этом писать надо серьезно и длинно.

Свои книжки непременно пришлю Вам или сам привезу. Не присылал их раньше, потому что не знал, хотите Вы их иметь или нет, и отчасти потому, что думал или мне казалось, что я их уже послал Вам.

1074. С. А. АНДРЕЕВСКОМУ

25 декабря 1891 г.

Печатается по автографу (ТМЧ«Новый вечерний час», 1918, № 120, 22 июля.

Год устанавливается по письму С. А. Андреевского от 23 декабря 1891 г., на которое Чехов отвечает (Записки ГБЛ, вып. 8, стр. 30).

Судя по Вашему последнему письму ~ избалованным женщинам. «Очень мило! „Дайте мне ваши речи, я — любитель уголовных процессов“. „Пришлите стихотворения на адрес Суворина, — я их прочту“. Всё сделано. Ни слова. Есть очень простое объяснение: обо всем этом ни думать, ни говорить не стоит». Вероятно, Чехов просил у Андреевского его книги в январе 1891 г., когда находился в Петербурге.
Трем богиням понадобилось мнение простого пастуха... — Древнегреческий миф о том, как Гера, Афина и Афродита пришли к пастуху Парису, чтобы он решил, кто из них самая прекрасная.
Ваши книжки прочел я очень внимательно... — «Защитительные речи С. А. Андреевского, присяжного поверенного С.-Петербургской судебной палаты». СПб., 1891; С. А. . Литературные чтения. Боратынский. — Достоевский. — Гаршин. — Некрасов. — Лермонтов. — Лев Толстой. Изд. 2-е. СПб., 1891; С. Андреевский. Стихотворения 1878—1885. СПб., 1886 (в библиотеке Чехова в Ялте хранится с надписью: «Нашему талантливому писателю А. П. Чехову. С. Андреевский»).
... дело Лютостанского... «Дело Цедербаума с Лютостанским». Автор антисемитской брошюры «Об употреблении евреями христианской крови» Ипполит Лютостанский обвинил издателя А. О. Цедербаума в клевете. В книге «Защитительные речи» приведена стенограмма судебного процесса. Андреевский остроумно защищал издателя.
... в Сорочинцы, где родился Гоголь и куда уезжаю я... — Гоголь родился в местечке Великие Сорочинцы Миргородского уезда Полтавской губернии. Чехову не удалось купить хутор в Полтавской губернии и его отъезд туда не состоялся.
В них я ищу, во-первых, художественных достоинств... — Любопытна оценка, которую дал своим речам сам Андреевский: «В книге моей есть одна скрытая и зловредная струя <...> это — самое сомнение в том, чтобы на свете были виноватые... Это „убеждение сердца“ во многом извиняет и объясняет всяческие мои эксцессы» (из письма к К. К. Арсеньеву от 26 апреля 1891 г. — ИРЛИ).
— «Дело Меньщикова. Покушение на убийство товарища и на самоубийство. В Петербургском Военно-Окружном суде». Чехов неточно выразился: юнкер Меньщиков своего товарища не убил.
... и я даже дно оврага вижу. — Чехов имеет в виду строки из «Думы» Андреевского, которая открывает сборник его «Стихотворений»:
Как жутко в чудный, светлый день,

Когда цветет уже сирень
И ландыш не утратил цвета, —
Заметить снежное пятно
В глухом, безжизненном овраге,

В приюте сумрака и влаги.
Речь по делу Назарова — самая умная и полезная в деловом отношении речь. — В этой речи Андреевский, обычно склонный к психологическому анализу (иногда, по мнению его коллег, даже в ущерб анализу доказательств), дал чисто юридический разбор нарушений следственных норм в деле Назарова.
Свои книжки непременно пришлю Вам... «Но я всё же прошу, чтобы Вы обменялись со мною Вашими произведениями. У меня есть только „В сумерках“ — красивая и умная книжка». Книги Чехова с надписями Андреевскому неизвестны.