Чехов А.П.: Чехов — Плещееву А. Н., 15 февраля 1890.

Чехов А. П. Письмо Плещееву А. Н., 15 февраля 1890 г. Москва // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.

Т. 4. Письма, январь 1890 — февраль 1892. — М.: Наука, 1975

Отвечаю Вам, дорогой Алексей Николаевич, тотчас же по получении от Вас письма. Вы были именинником? Да, а я забыл!! Простите, голубчик, и примите от меня запоздалое поздравление.

«Крейцерова соната»? Я не скажу, чтобы это была вещь гениальная, вечная — тут я не судья, но, по моему мнению, в массе всего того, что теперь пишется у нас и за границей, едва ли можно найти что-нибудь равносильное по важности замысла и красоте исполнения. Не говоря уж о художественных достоинствах, которые местами поразительны, спасибо повести за одно то, что она до крайности возбуждает мысль. Читая ее, едва удерживаешься, чтобы не крикнуть: «Это правда!» или «Это нелепо!» Правда, у нее есть очень досадные недостатки. Кроме всего того, что Вы перечислили, в ней есть еще одно, чего не хочется простить ее автору, а именно — смелость, с какою Толстой трактует о том, чего он не знает и чего из упрямства не хочет понять. Так, его суждения о сифилисе, воспитательных домах, об отвращении женщин к совокуплению и проч. не только могут быть оспариваемы, но и прямо изобличают человека невежественного, не потрудившегося в продолжение своей долгой жизни прочесть две-три книжки, написанные специалистами. Но все-таки эти недостатки разлетаются, как перья от ветра; ввиду достоинства повести их просто не замечаешь, а если заметишь, то только подосадуешь, что повесть не избегла участи всех человеческих дел, которые все несовершенны и не свободны от пятен.

На меня сердятся мои петерб<ургские> друзья и знакомые? За что? За то, что я мало надоедал им своим присутствием, которое мне самому давно уже надоело? Успокойте их умы, скажите им, что в Петербурге я много обедал, много ужинал, но не пленил ни одной дамы, что я каждый день был уверен, что уеду вечером с курьерским, что меня удерживали друзья и «Морской сборник», который мне нужно было перелистать весь, начиная с 1852. Живя в Питере, я в один месяц сделал столько, сколько не сделать моим молодым друзьям в целый год. Впрочем, пусть сердятся!

О том, что я уехал со Щегловым в Москву на лошадях, телеграфировал нашим молодой Суворин шутки ради, а наши поверили; что же касается 35000 курьеров, которые скакали ко мне из министерств, чтобы пригласить меня в генерал-губернаторы о. Сахалина, то это просто чепуха. Брат Миша писал Линтваревым о том, что я хлопочу попасть на Сахалин, а они, очевидно, не так его поняли. Если увидите Галкина-Враского, то скажите ему, чтобы он не очень заботился о рецензии для своих отчетов. Об его отчетах я буду пространно говорить в своей книге и увековечу имя его; отчеты неважны: материал прекрасный и богатый, но чиновники-авторы не сумели воспользоваться им.

Недавно я обедал у Ермоловой. Цветочек дикий, попав в один букет с гвоздикой, стал душистее от хорошего соседства. Так и я, пообедав у звезды, два дня потом чувствовал вокруг головы своей сияние.

Читал я «Симфонию» М. Чайковского. Мне понравилась. Получается по прочтении впечатление очень определенное. Пьеса должна иметь успех.

Прощайте, голубчик мой, приезжайте. Привет Вашим. Сестра и мать кланяются.

769. А. Н. ПЛЕЩЕЕВУ

15 февраля 1890 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: отрывки — «Петербургский дневник театрала», 1904, № 28, 11 июля, стр. 2; 1905, № 10, 6 марта, стр. 2; «Слово», 1905, № 196, 3 июля, стр. 5; полностью — III, стр. 5—7.

Год устанавливается по упоминанию о «Крейцеровой сонате» как литературной новинке и о намерении поехать на Сахалин.

Ответ на письмо А. Н. Плещеева от 13 февраля 1890 г. (ГБЛ; ЛН, т. 68, стр. 356—357).

— 12 февраля.
Неужели Вам не понравилась «Крейцерова соната»? ~ повесть не избегла участи всех человеческих дел... — Ответ на слова Плещеева: «Читал я „Крейцерову сонату“ и не скажу, чтоб она сделала на меня сильное впечатление. Толстой ее, говорят (т. е. говорит Чертков, близкий ему человек), переделал совсем; живого места не оставил, и очень сердится, что она разошлась, а может быть, появится в переводе — в черновом виде. В этом виде он находит ее нехудожественной. В публике мнения очень разделены. Я даже больше встречал людей, которым она не нравится, чем наоборот. В первой половине, в особенности, ужасно много парадоксального, одностороннего, исключительного, даже, может быть, и фальшивого».
На меня сердятся мои петерб<ургские> друзья и знакомые? ~ Впрочем, пусть сердятся! «Вы ко всем заходили на краткий миг, всё торопились уйти, словно приходили по обязанности — и, наконец, — простились, сказав одним, что сегодня, другим, что завтра уезжаете, а потом две недели с лишком оставались в Петербурге. Ведь это, собственно, значит в переводе на человеческий язык: оставьте вы меня в покое».
О том, что я уехал со Щегловым в Москву на лошадях... — Плещеев писал: «Жорж Линтварев мне рассказывал, что брат Ваш Михаил писал его семейству, что Вы уехали из Петербурга в Москву с Щегловым не по железной дороге, а на лошадях, и что Вы в Сахалин отправляетесь от министерства внутренних дел для осмотра чего-то. Для чего это он их мистифицирует?»
...телеграфировал нашим молодой Суворин... — Телеграмма А. А. Суворина неизвестна.
— См. монолог Хлестакова в действии третьем комедии Н. В. Гоголя «Ревизор».
Если увидите Галкина-Враского ~ не очень заботился о рецензии для своих отчетов. — Плещеев писал: «Ко мне заезжал еще в то воскресенье (4-го) Галкин-Враской <...> не застал меня и оставил карточку. Верно, я ему на что-нибудь был нужен <...> Я ему скажу, что Тюремный отчет Вы увезли из редакции, а то он ждет, верно, рецензии». «Отчеты» — это «Обзор десятилетней деятельности Главного тюремного управления. 1879—1889». П., 1890.
г., артист Н. Ф. Арбенин вспоминал: «Воспользовавшись приездом А. С. Суворина, М. Н. Ермолова пригласила к себе отобедать кое-кого из писателей и артистов. Был и А. П. Чехов. Говорили, конечно, о театре, вспоминали прежних актеров, восхищались прекрасным прошлым. И тут обычно несловоохотливый Чехов, коснувшись современного положения театра, стал указывать на те невероятные условия, в которых приходится работать нашему актеру. Приблизительно это были мысли, которые Чехов вложил потом в уста своего Светловидова, а затем и в уста подстреленной Чайки» («Театр и искусство», 1904, № 29, стр. 536). В мемуарах Арбенина неточность: Светловидов — персонаж «Лебединой песни», написанной не «потом», а раньше, в 1887 г.
Цветочек дикий ~ стал душистее от хорошего соседства. — Чехов перефразирует четверостишие И. И. Дмитриева (1805 г.):

Нечаянно попал в один пучок с гвоздикой;

Хорошее всегда знакомство в прибыль нам.
«Симфонию» М. Чайковского. — Пьеса М. И. Чайковского в пяти действиях (см. письмо 770).