Чехов А. П. Письмо Корнееву Я. А., 27 марта 1894 г. Ялта // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.
Т. 5. Письма, Март 1892 — 1894. — М.: Наука, 1977. — С. 279—280.
27 марта 1894 г. Ялта.
Ялта, 27 март.
Многоуважаемый Яков Алексеевич! У меня был план: по выходе «Сахалина» моего в свет явиться к Вам и поднести оную книжицу с приличным надписанием. Когда я садился на извозчика, чтобы ехать на вокзал, то есть в самом начале моего путешествия, Вы заставили меня выпить «посошок» — три рюмки сантуринского, и эти рюмки, равно как и Ваши сердечные пожелания, послужили мне, очевидно, в пользу, так как путешествовал я благополучно. Я хотел упомянуть об этих рюмках в надписании, но Вы расстроили мой план, приславши мне письмо, и я упоминаю о них раньше, чем следует.
С тех пор как мы не виделись в моей жизни произошло немало всяких пертурбаций. Как Вам известно, на Сахалин я ехал сухим путем через Сибирь; там я прожил 3 месяца и 3 дня, возвращался морем на пароходе Добровольного флота. Был в Китае, в Сингапуре, на Цейлоне и проч. По возвращении вскорости уехал за границу — Австрию, Германию, Италию, Францию... Затем, в 1892 г. купил имение в Серпуховском уезде, куда и перебрался со всей своей фамилией. Купил я 213 дес. с усадьбой и с тремя конями, которые только ели и пили, но ездить отказывались; деньгами уплатил 4 тыс. и остался должен 9 тысяч: 6 тыс. банковский долг, а на остальные три дал владелице имения закладную. В этом году владелица закладной предложила 700 руб. уступки, если я уплачу по закладной теперь же. Я понатужился и заплатил. Остался, значит, один банковский долг. Процентов плачу 360 рублей в год. В деревне жить просторно, вольготно; можно и на лавочке за воротами посидеть, и на траве полежать, и в халате по улице пройтись. Свои лошади, свои собаки. Едешь куда-нибудь на собственных лошадях, а собаки сзади бегут, высунув языки. Блаженство, одним словом.
напоминает несколько стих: «По Гороховой я шел и гороху не нашел».
С 5-го марта живу я в Ялте, откуда хочу в начале апреля бежать домой. Поехал я в Крым только для того, чтобы хотя немножко удовлетворить свою страсть к передвижениям. Тут уже весна, тепло, но скучно; люди нудные, скучные, природа кладбищенская. Да и есть нечего.
«Московских ведомостей». Но сто раз спасибо за память и добрые чувства. Старый друг лучше новых двух; я видаю множество людей и знакомлюсь каждый день всё с новыми, и имею немало новых друзей, но о Вас, о Вашей семье и о доме в Кудрине я вспоминаю с особенным чувством, и эти воспоминания не бледнеют от времени и новых знакомств.
Ольге Алексеевне, Марусе и Алеше нижайший поклон и пожелание всех благ. Вашу дщерь и сына не называю по батюшке, потому что не видел их еще взрослыми и в воображении моем они всё еще маленькие.
Желаю Вам всего хорошего.
Чехов.
1403. Я. А. КОРНЕЕВУ
27 марта 1894 г.
Печатается по автографу (ГБЛСобр. писем под ред. Брендера, стр. 204—206, с датой — 27 марта 1895. Дата исправлена в ПССП, т. XVI, стр. 136—138.
А. Корнеева от 17 февраля 1894 г., на которую Чехов отвечает; Корнеев ответил 5 апреля (ГБЛ).
«По Гороховой я шел и гороху не нашел». — Из оперетты-водевиля в одном действии П. И. Григорьева 1-го «Комедия с дядюшкой» («Репертуар и пантеон», 1846, кн. 11, стр. 303).
Спасибо за вырезку из «Московских ведомостей» г. Корнеев писал Чехову: «Шлю Вам под бандеролью „М<осковские> в<едомости>“ — отзыв, касающийся Ваших творений <...> Я знаю, что Вы почти никогда не читаете „М<осковских> в<едомостей>“». В «Московских ведомостях» от 17 февраля 1894 г., № 48, имя Чехова упоминается в двух статьях. В статье Ю. Николаева «Литературные заметки. Нечто о современной молодежи», посвященной разбору рассказа Л. Л. Толстого «Совершеннолетие», попутно говорится о том, что «упрек в отсутствии тенденциозности, или, как теперь выражаются, „идейности“, стал обыкновенным припевом всех либеральных критиков, касающихся произведений» Чехова; по мнению Николаева, «г. Чехов прекрасно изображает изломанного, исковерканного, потерявшего образ человеческий „интеллигента“». В заметке «Художественные оценки г. Гольцева» пересказывался доклад В. А. Гольцева в Обществе любителей русской словесности: «<...> он доказывал, что два художника, обладающие равным талантом, принесут, однако, не одинаковую пользу обществу, если будут следовать различным принципам художественного творчества. Идейный художник будет хотя мысль будить <...> а потому „идейное искусство“ выше „искусства чистого“. Да здравствует г. Мачтет и да погибнет г. Чехов, которого всё еще продолжают упрекать в безыдейности! Правда, даже по Гольцеву, вероятно, Чехов талантливее Мачтета, но зато у Мачтета не меньше „добрых намерений“, чем у Чехова таланта».
...я видаю множество людей ~ и имею немало новых друзей... Фаусек в своих воспоминаниях «Мое знакомство с А. П. Чеховым», относящихся к марту 1894 г., писал: «В то время у А. П. Чехова было уже большое литературное имя. С ним искали знакомства, искали случая хотя бы увидеть его» («Утро» (Харьков), 1909, 2 июля, № 781; 1914, 2 июля, № 2357; Чехов в воспоминаниях 194). Фаусек называет людей, с которыми Чехов виделся постоянно, — А. И. Звягин, В. С. Миролюбов и И. М. Радецкий (см. письма 1399, 1405, 1472 и примечания <1, 2, 3> к ним).
Позднее В. С. Миролюбов писал об этой поре Л. В. Средину: «Помню, раз я потащил к Вам часов в 11 Чехова, чтобы вместе отвести душу, но Вы ужо спали и мы с ним вдвоем просидели часов до 3 и хорошо поговорили» (письмо от 29 ноября 1894 г. — ЦГАЛИ, ф. 470. I.9). О ялтинских знакомых Чехова см. также в письмах к нему Л. В. Средина от 13 апреля: «Не спросил Вас, можно ли дать карточки Мирову, Ярцеву, Яхненкам и Копотилову, которые все будут просить...» (ГБЛ г.: «Об общих знакомых сказать можно не много. Ярцев <...> Живопись пока в полном забросе <...> Фаусек пописывает, Звягин жуирует, Харкеевич выпивает и закусывает, супруга его всё хлопочет о процветании своей прогимназии <...> Об Яхненко ничего не слышно, Марья Ивановна с мужем живет в Петербурге, а помимо ее в их доме мало интересного. Миров в сентябре внезапно исчез из Ялты...» (там же). О знакомстве с актрисой Александринского театра А. И. Абариновой, с семьей Харкеевич и с критиком Л. Е. Оболенским — см. письма 1406, 1413 и примечания <1, 2> к ним.