Чехов А.П.: Чехов — Шавровой-Юст Е. М., 28 февраля 1895.

Чехов А. П. Письмо Шавровой-Юст Е. М., 28 февраля 1895 г. Мелихово // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.

Т. 6. Письма, Январь 1895 — май 1897. — М.: Наука, 1978. — С. 29—31.

Вы правы: сюжет рискованный. Не могу сказать Вам ничего определенного, посоветую лишь запереть рассказ в сундук и продержать его там целый год, а потом прочесть. Тогда Вам видней будет, я же боюсь решать, боюсь, чтобы не ошибиться.

Рассказ написан несколько жидковато: тенденция так и прет, подробности расползаются, как пролитое масло, лица же едва намечены. Есть лишние лица; например, брат героини, мать героини. Есть лишние эпизоды; например, события и разговоры перед свадьбой, да и всё, что свадьбы касается. Но если это недостатки, то не важные. Важнее, по-моему, то, что Вам не удалось справиться с формальной стороной. Чтобы решать вопросы, наприм<ер>, о вырождении, психозах и т. п., надо быть знакомым с ними научно. Значение болезни (назовем ее из скромности латинской буквой S) Вами преувеличено. Во-первых, S излечим, во-вторых, если врачи находят у больного какое-нибудь тяжелое заболевание, наприм<ер> спинную сухотку (tabes) или цирроз печени, и если это заболевание произошло от S, то они ставят сравнительно благоприятное предсказание, так как S поддается терапии. В вырождениях, в общей нервности, дряблости и т. п. виноват не один S, а совокупность многих факторов: водка, табак, обжорство интеллигентного класса, отвратительное воспитание, недостаток физического труда, условия городской жизни и проч. и проч. И кроме S существуют еще другие болезни, не менее серьезные. Наприм<ер>, бугорчатка. Также мне кажется, не дело художника бичевать людей за то, что они больны. Разве я виноват, что у меня мигрень? Разве Сидор виноват, что у него S, что к этой болезни он имеет большее предрасположение, чем Тарас? Разве Акулька виновата, что кости у нее страдают бугорчаткой? Никто не виноват, а если и есть виноватые, то касается это санитарной полиции, а не художников.

жертва таинственного S? А дамы в Вашем рассказе относятся к S, как к жупелу. Это напрасно. S есть не порок, не продукт злой воли, а болезнь, и больные S также нуждаются в теплом, сердечном уходе. Нехорошо, если жена бежит от больного мужа, ссылаясь на то, что болезнь заразная или скверная. Она, впрочем, может относиться к S, как ей угодно, но автор должен быть гуманен до кончика ногтей.

Кстати: Вы знаете, что influenza также производит в организме разрушения, весьма не безразличные во всех смыслах? О, в природе очень мало такого, что не было бы вредно и не передавалось бы по наследству. Даже дышать вредно. Лично для себя я держусь такого правила: изображаю больных лишь постольку, поскольку они являются характерами или поскольку они картинны. Болезнями же я боюсь запугивать. «Нашего нервного века» я не признаю, так как во все века человечество было нервно. Кто боится нервности, тот пусть обратится в осетра или в корюшку; если осетр сделает глупость или подлость, то лишь одну: попадется на крючок, а потом в селянку с расстегаем.

Мне хотелось бы, чтобы Вы изобразили что-нибудь жизнерадостное, ярко-зеленое, вроде пикника. Предоставьте нам, лекарям, изображать калек и черных монахов. Я скоро начну писать юмористические рассказы, ибо весь мой психопатологический репертуар уже исчерпан.

Желаю Вам всяких благ, земных и небесных. Присылайте еще «Деловые бумаги». Я люблю читать Ваши рассказы. Только позвольте поставить Вам непременное условие: как бы ни была сурова моя критика, это не значит, что рассказ не годится для печати. Моя придирчивость сама по себе, а печатание и гонорар сами по себе.

Что за ужас! Нечаянно разрезал письмо надвое. Читайте и извиняйте.

1534. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ

28 февраля 1895 г.

ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. IV, стр. 189—192, с неверной датой: 28 февраля 1893 г. Дата исправлена в ПССП, т. XVI.

М. Шавровой от 16 февраля 1895 г., на которое Чехов отвечает вторично. Шаврова ответила 1 марта (ГБЛ).

Вы правы: сюжет рискованный. — Шаврова писала Чехову: «Обращаюсь к Вам, потому что мучаюсь сомнениями и разрешить их можете Вы. Тема рассказа кажется мне слишком смелой и, пожалуй, неудобной для печати, и я так утомила свое внимание, что уже решительно не могу судить о структуре, форме, подробностях и прочем!»
Рассказ этот не был напечатан.
На письмо Чехова Шаврова ответила: «Вы бесконечно правы, я не справилась с сюжетом и не по себе клонила дерево. Но — я буду защищаться. Клянусь, я и в мыслях не имела бичевать людей за то, что они больны. Кто же имеет на это право? Я только хотела выразить, как такая страшная болезнь, появляясь в семье, действует на обыкновенных, ни умом, ни развитием не отличающихся людей <...> Простите, насчет „нашего нервного века“ не могу согласиться с Вами. Конечно, нервные люди были во все века, но зато теперь нет, кажется, дома, где не было бы своего больного, страдающего какой-нибудь тяжелой формой нервозности <...> Я вполне согласна с Вами, что „врачи“ моего рассказа ведут себя не похвально, — но увы! Несоблюдение профессиональной тайны встречается очень часто, мало того, стало почти заурядным явлением не у одних только врачей <...>
„Кладбище“, так называется один ящик моего письменного стола. И сегодня же послала Вам другой рассказ, написанный в более жизнерадостном тоне».
...мой психопатологический репертуар уже исчерпан. «Палата № 6» (1892) и «Черный монах» (1894).