Чехов А.П.: Чехов — Ващук Р. Ф., 28 марта 1897.

Чехов А. П. Письмо Ващук Р. Ф., 28 марта 1897 г. Москва // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.

Т. 6. Письма, Январь 1895 — май 1897. — М.: Наука, 1978. — С. 318.

Вместо того, чтобы сердиться, вы повнимательнее прочтите мое письмо. Я, кажется, ясно написал, что Ваш рассказ очень хорош, кроме начала, которое производит впечатление лишней пристройки. Позволять Вам писать или не позволять — не мое дело; я указал Вам на молодость, потому что в 30—40 лет уже поздно начинать; указал на необходимость выучиться правильно или литературно ставить знаки препинания, потому что в художественном произведении знаки зачастую играют роль нот, и выучиться им по учебнику нельзя; нужны чутье и опыт. Писать с удовольствием — это не значит играть, забавляться. Испытывать удовольствие от какого-нибудь дела значит любить это дело.

Прочтите еще раз мое письмо и перестаньте сердиться. Я был вполне искренен, и вот пишу Вам опять, потому что искренно желаю Вам успеха¹.

¹ Далее зачеркнуто несколько слов, не поддающихся прочтению.

г.

Печатается по автографу (ГЛМ). Впервые опубликовано: «Молодая гвардия», 1957, № 1, стр. 206.

Год устанавливается по письму Р. Ф. Ващук, на которое Чехов отвечает, и по ее ответному письму (см. ниже); на них пометы Чехова: «97, III» (ГБЛ).

— Р. Ф. Ващук писала Чехову в ответ на его письмо от 27 марта: «Милостивый государь! От всей души благодарю Вас за Ваше искреннее мнение и совет. Я ожидала меньшего. Я ожидала, что Вы скажете мне: бросьте это дело, для него у Вас нет ни ума, ни дарования. Вы еще снисходительны и даже разрешаете писать мне, потому что это доставляет мне удовольствие и к тому же из удовольствия может выйти и польза, научусь правильно ставить знаки препинания. Это благодаря моей молодости Вы так снисходительны: чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало, да и потешиться может с пользой. Очень остроумный способ — соединить полезное с приятным, вроде детской игры в кубики с азбукой, и картинки складываются, и буквы в то же время выучиваются. Действительно игра в литературу может доставлять удовольствие, но только в том случае, если веришь в нее, если силой воображения преобразишь игру в действительность. Но после холодной воды, которую Вы вылили на мои жаркие мечтания, я уже навсегда откажусь от этого милого удовольствия, даже несмотря на приятную перспективу выучиться знакам препинания. Для этого существует более радикальная мера — повторение правил о них. Вы подумаете вероятно, что во мне говорит оскорбленное самолюбие непризнанного автора, нет, меня только огорчает, что Вы вместо прямого искреннего ответа вдались в мелочи и нанесли несколько булавочных уколов. Ваше позволение писать обиднее самого сурового приговора, я ожидала больше сердца и великодушия.
Простите мою смелость и даже, может быть, дерзость.
Римма Ващук.
».
Ф. Ващук: «Я была тогда гимназисткой, болезненно самолюбивой и обидчивой девчонкой. Рассказ мой, одобренный Чеховым, не только не попал в печать, но был затерян в редакции журнала „Мир божий“, о чем я страшно сожалею из-за отметок, сделанных рукою моего любимого писателя» (ГЛМ).
На письмо Чехова Ващук ответила: «Милостивый государь Антон Павлович! Я могу только смиренно просить у Вас прощения за свою резкость и необдуманность. Я написала Вам под первым впечатлением и раскаялась в своем письме еще до получения Вашего ответа, раскаялась, когда, успокоившись, перечитала и вникла в смысл Вашего письма. Я ожидала, что Вы дадите мне хороший отпор и покорно ждала его, как должного наказания, но Ваша доброта тронула и пристыдила меня больше всяких строгих слов. Мне теперь так больно и совестно своей глупости и неблагодарности, тем более совестно, что Вы, больной, через силу принуждены были отвечать на мое глупое письмо. Я не знаю, как поблагодарить Вас за Вашу доброту. Еще раз прошу прощения в своей резкости, я глубоко сожалею о ней. Дай Вам бог поскорее поправиться. Римма Ващук» (ГБЛ