Чехов А.П.: Чехов — Вл. И. Немировичу-Данченко, 24 ноября 1899.

Чехов А. П. Письмо Немировичу-Данченко Вл. И., 24 ноября 1899 г. Ялта // А. П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.

Милый Владимир Иванович, пожалуйста, не обижайся на меня за молчание. В переписке у меня вообще застой. Это оттого, что я пишу свою беллетристику — во-первых, во-вторых, читаю корректуру Марксу, в-третьих, возня большая с приезжими больными, которые почему-то обращаются ко мне. А корректура для Маркса — это каторга; я едва кончил второй том, и если бы знал раньше, что это так нелегко, то взял бы с Маркса не 75, а 175 тысяч. Приезжие больные, в большинстве бедняки, обращаются ко мне с просьбой устроить их, и приходится много говорить и переписываться.

темно, можешь ты себе представить; темно, ветер ревет, дождь стучит.

Ты ошибаешься, полагая, что мне «пишут со всех концов». Мои друзья и знакомые совсем не пишут мне. За всё это время я получил только два письма от Вишневского, и одно из них не в счет, так как А<лександр> Л<еонидович> критикует в нем рецензентов, которых я не читал. Получил письмо и от Гославского, но и это письмо тоже не в счет, потому что оно деловое; деловое в том смысле, что никак не придумаешь, что на него ответить.

Пьесы я не пишу. У меня есть сюжет «Три сестры», но прежде чем не кончу тех повестей, которые давно уже у меня на совести, за пьесу не засяду. Будущий сезон пройдет без моей пьесы — это уже решено.

Моя ялтинская дача вышла очень удобной. Уютно, тепло и вид хороший. Сад будет необыкновенный. Сажаю я сам, собственноручно. Одних роз посадил сто — и всё самые благородные, самые культурные сорта, 50 пирамидальных акаций, много камелий, лилий, тубероз и проч. и проч.

В твоем письме звучит какая-то едва слышная дребезжащая нотка, как в старом колоколе, — это там, где ты пишешь о театре, о том, как тебя утомили мелочи театральной жизни. Ой, не утомляйся, не охладевай! Художественный театр — это лучшие страницы той книги, какая будет когда-либо написана о современном русском театре. Этот театр — твоя гордость, и это единственный театр, который я люблю, хотя ни разу еще в нем не был. Если бы я жил в Москве, то постарался бы войти к вам в администрацию, хотя бы в качестве сторожа, чтобы помочь хоть немножко и, если можно, помешать тебе охладеть к сему милому учреждению.

Крепко жму руку. Поклонись Екатерине Николаевне и всем в театре, а ниже всех — Ольге Леонардовне.

2950. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО

г.

Печатается по автографу (Музей МХАТ). Впервые опубликовано: отрывки — «Новый журнал для всех», 1908, № 1, ноябрь, стлб. 62, 69, 70 (на стлб. 63—64 воспроизведено факсимильно); полностью — V, стр. 454—456.

Год устанавливается по упоминанию писем Вишневского и Гославского.

Ответ на письмо Вл. И. Немировича-Данченко от 19 ноября 1899 г. (ГБЛ; с пропуском — Ежегодник МХТ, 1944 123—125); Вл. И. Немирович-Данченко ответил письмом, датированным: «Воскресенье. Утро» и помеченным Чеховым: «99, XII» — по-видимому, получение (ГБЛ; в Ежегоднике МХТ — стр. 125—127 — опубликовано с датой: 28 ноября 1899 г.).

...не обижайся на меня за молчание. — Немирович-Данченко писал: «И удивляет меня то, что ты мне совсем не пишешь, и — признаюсь, — немножко обижает. Правда, ты, может быть, ждал от меня еще письма, кроме посланного после первого представления и двух телеграмм. Но я знал, что тебе пишут со всех концов и помногу. Нового бы ничего не сказал. Тем более, что писала тебе Марья Павловна».
— Письма от 3 и 30 октября 1899 г. (ГБЛ). Во втором письме говорится: «„Русские ведомости“ нас очень похвалили. Умоляю Вас, дорогой Антон Павлович, не верьте ни одной газете, которая бы написала про нас дурно, ибо это наглая ложь и несправедливо, а может, влияние наших врагов (претендентов на „Дядю Ваню“). Верьте мне как честному и благородному свидетелю нашего торжества и победы над всеми. Клянусь Вам, не лгу, что исполнение „Дяди Вани“ в тысячу раз выше „Чайки“. Бог даст будете и лично убедитесь!».
Получил письмо и от Гославского... — См. письмо 2961 и примечания к нему.
«Три сестры», но прежде чем не кончу тех повестей ~ за пьесу не засяду. — Наиболее интенсивной в это время была работа над повестью «В овраге»; уже задуман был «Архиерей» (см. письмо 2942). Это — первое конкретное упоминание о замысле «Трех сестер». К работе над пьесой Чехов приступил только летом 1900 г.
Будущий сезон пройдет без моей пьесы — это уже решено. — Немирович-Данченко ответил: «А ведь мы ничего необычайного не делали. Только старались приблизиться к творчеству писателя, которого играли. И вот почему меня очень взволновала твоя фраза, что будущий сезон пройдет без твоей пьесы. Это, Антон Павлович, невозможно!! Я тебе говорю — театр без кита — закачается. Ты должен написать, должен, должен!»
В твоем письме звучит какая-то едва слышная дребезжащая нотка, как в старом колоколе... «Теперь мы заняты „Одинокими“. Трудно очень. Трудно потому, что я холоден к мелким фокусам внешнего колорита, намеченным Алексеевым, и потому, что мне хочется добиться нескольких особенных тонов и звуков в Мейерхольде, всегда склонном к рутинке, и потому, что именно стажирующие в „Одиноких“ много играют и устают и, наконец, потому, что мне не по душе mise-en-scène» (это место не вошло в публикацию Ежегодника МХТ). Немирович ответил: «Ты очень мило и умно подбодряешь меня, чутко услыхав дребезжащую нотку в моем письме».
— жене В. И. Немировича-Данченко.