Чехов — Суворину А. С., 8 января 1900.

...сегодня я проводил гостей, остался опять один...  П. Чехова и И. И. Левитан.

(с вензелем А. С.) и не подписалась. — Дочь Суворина Настя прислала Чехову шутливое письмо: «Милый Антон Павлович, сегодня, проходя мимо магазина Попова, я увидела в витрине, среди артистов, между Морским и Яковлевым, Вашу карточку; вначале я подумала, что это, вероятно, какой-нибудь начинающий баритон (не знаю почему, но Вы похожи на баритона более, чем на тенора). Останавливаюсь, и вдруг вообразите мое разочарование, когда я вижу, что это не только что не баритон, но даже и не бас, а просто „наш маститый, неподражаемый, в своем роде единственный беллетрист“. Тем не менее, мне пришло в голову, что у меня нет Вашей карточки, кроме одной и то не моей, снятой лет 10 тому назад, и следовательно, когда Вы были еще мальчишкой 16—17 лет!? (Покажите это место „любимой“ женщине, когда она усомнится в Ваших годах.) Теперь праздники и потому: поздравляю с Праздником и не мешало бы с „Вашей милости на чаек“ в виде карточки. Не знаю почему, но эта фраза напомнила мне „Осколки“ и пр. с их ежегодным весенним репертуаром <...> Только, пожалуйста, милый Антон Павлович, не читайте моего письма любимой девушке или женщине. „Взобравшись с ногами на турецкий диван и прижавшись плотнее“ к друг другу, они перечитывали старые письма и „“ и „тепло“ было у них на душе. Пожалуйста, чтобы так не было, а то ужасно обидно третьему лицу, у которого нет турецкого дивана. Ну, до свидания, твоя вся Настя.

Конец написан для возбуждения ревности Ваших дам и девиц. А теперь скажу, что очень желала бы Вас видеть, что ужасно давно не видала Вас и „честно“ блеснув глазами, она протянула ему свою „большую, но прекрасную“ руку, и ее глаза искали его взгляда — он, но он, он... Что сделал он, Антон Павлович?

Надеюсь, Вы, по светскому обычаю, тоже попросите мою карточку. Потому что Вы не тенор, не баритон, не бас, не музыкант, ни даже атлет, а только писателишко» (рукою Чехова карандашом на письме поставлена дата: 1900, I).

В ответ на письмо Чехова к Суворину Настя прислала второе письмо: «Как Вам не стыдно не узнать было письмо любимой девушки! Как вы не видали подписи? Или у Вас такая масса женщин, которые Вам пишут <...> Одним словом, мое письмо начинается: „Милый А<нтон> П<авлович>, вчера, гуляя, я видела в магазине Вашу карточку и т. д.“ Теперь выдвиньте ящик с письмами, начинающимися на слово „милый“ и ищите. Настя» (ГБЛ).

...поеду в Ниццу, то не раньше февраля.  г.

...по его газете... — Кн. В. В. Барятинский в 1899—1900 гг. издавал в Петербурге газету «Северный курьер».

Вашу повесть... — Вероятно, находившуюся в это время у Чехова повесть Суворина «Странное происшествие» (см. письмо от 2 июля 1898 г. в т. 7 Писем).

— Суворин выпускал «Русский календарь».

Говорим о Пушкинском отделении изящной словесности. ~ Добавление к указу... — В ознаменование столетия со дня рождения А. С. Пушкина правительственным указом от 29 апреля 1899 г. при Отделении русского языка и словесности Академии наук был учрежден специальный Разряд изящной словесности. Дополнительным указом от 23 декабря 1899 г. Академии было предложено внести в положение об Отделении русского языка и словесности новое постановление о Разряде изящной словесности: «Этот разряд составляют, во-первых, избираемые в действительные члены Академии писатели-художники и ученые исследователи в области языка и словесности и, во-вторых, почетные академики и корреспонденты Отделения по Разряду изящной словесности. В почетные члены избираются писатели-художники и литературные критики. Выборы их производятся, с разрешения президента, в соединенном собрании действительных и почетных академиков.

Почетные академики состоят непременными членами комиссий по присуждению Пушкинских и иных премий за литературные труды» («Известия императорской Академии наук», 1901, т. 14).

...нуждается и служит на конно-жел<езной> дороге... — Вероятно, именно в этот день Чехов получил от К. С. Баранцевича письмо (от 6 января 1900 г.), в котором тот писал: «По-прежнему служу на конке, которую считаю каторжными работами. И вот уже 20 лет, как я на этих работах» (ГБЛ).

— 8 декабря 1899 г. в «Новом времени» (№ 8543) была напечатана заметка Сигмы (С. Н. Сыромятникова) «Инженерные капризы» о произволе инженера, производившего изыскания на предполагаемом пути Петербургско-Киевской железной дороги: «Неизвестно, из каких соображений, но во всяком случае из соображений неумных, а иногда и нечистых, господа инженеры занимаются разрушением старых городов в России и постройкою в некотором от них отдалении новых под видом вокзалов железных дорог. Я не знаю, достаточно ли Россия богата, чтобы разрешить упражнение строительной фантазии людям, которым местные интересы не говорят ни слова. В том или другом городе осел известный капитал в виде домов, лавок, амбаров, пристаней, контор. По желанию инженеров весь этот капитал обесценивается, уничтожается, ибо они находят нужным построить вокзал ж. д., скажем, в десяти верстах от города. Около этого вокзала приходится строить новые дома, открывать новые лавки, создавать новые пристани. Таким образом, на создание условий пользования железной дорогой затрачивается еще столько же труда и капитала, сколько было затрачено на постройку города, ради которого строится железная дорога. Курск, Орел, Томск и бесчисленное количество меньших городов по воле гг. инженеров должны были выделить из себя колонии к вокзалам железных дорог». Эта заметка, поднимавшая очень актуальный и наболевший для экономики России вопрос, вызвала многочисленные отклики, и газета стала печатать списки под названием «Мартиролог русских городов», обойденных железными дорогами. Списки присылали «с мест» добровольные корреспонденты «Нового времени».