Чехов А.П.: Чехов — Книппер О. Л., 22 февраля 1901.

Чехов А. П. Письмо Книппер О. Л., 22 февраля 1901 г. Ялта // А. П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука.

Дуся моя милая, ну как живешь в Петербурге? Мне кажется, что сей город скоро надоест вам всем и опротивеет своею холодностью, своим пустозвонством, и ты, бедняжка, начнешь скучать. Вчера получил от Немировича телеграмму о том, что «Одинокие» успеха не имели — значит, уже начинается канитель. Как бы ни было, мне кажется, в Петербург вы больше уже никогда не поедете.

«Русская мысль» напечатала «Трех сестер» без моей корректуры, и Лавров-редактор в свое оправдание говорит, что Немирович «исправил» пьесу... Стало быть, моя дуся, пока всё неинтересно, и если бы не мысли о тебе, то я бы опять уехал за границу.

Когда будет светить солнце, начну работать в саду. Теперь облачно и сыро. Деревья в этом году пойдут очень хорошо, так как они уже пережили одно лето и принялись.

Отчего ты мне не пишешь? Здесь пока я получил от тебя только одно письмо и одну телеграмму. Ты весела, и слава богу, моя дуся. Нельзя киснуть.

По-видимому, у вас абонемент до четвертой недели поста. А потом как? В Москву вернетесь? Напиши, голубчик.

Я тебя крепко обнимаю и целую, ужасно крепко. Хочется поговорить с тобой, или, вернее, поразговаривать. Ну, прощай, до свиданья. Пиши же мне, не ленись.

3303. О. Л. КНИППЕР

22 февраля 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛПисьма к Книппер, стр. 100—101.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 15 февраля и телеграмму от 20 февраля 1901 г.; Книппер ответила 1 марта ( 1, стр. 319—321 и 336—337).

...как живешь в Петербурге? — Книппер писала: «Петербург с ума сошел, беснуется по поводу нашего приезда, ждут чего-то необыкновенного, и конечно последует разочарование. Билеты расхватываются с баснословной скоростью. Что-то будет?!!! Я сильно волнуюсь».
— Вл. И. Немирович-Данченко 20 февраля телеграфировал Чехову о первом спектакле „Дяди Вани“, состоявшемся 19 февраля на гастролях Художественного театра в Петербурге: «Успех громадный. По окончании — овации московского характера. Потребовали послать тебе телеграмму такого текста: „Публика первого представления „Дяди Вани“ шлет любимому русскому писателю привет и сердечное спасибо“» (, 1944, стр. 136). На следующий день Немирович опять информировал Чехова телеграммой об отзывах петербургской прессы: «„Новое время“ москвичей встретили очень дружелюбно и оценили режиссерский талант Станиславского. „Петербургская газета“ — обстоятельная суховатая рецензия Кугеля. Спектакли Художественного театра событие, почти единственное достоинство — понимание автора. Герой вечера Чехов. Актер только один — Станиславский. Вообще успех большой. „Новости“: постановка довольно оригинальная, сил нет, кроме Станиславского. „Россия“: успех огромный, беспримерные овации. „Биржевые ведомости“: явление необычайное для Петербурга. Безусловный успех, лучше всех Станиславский. Шумные одобрения. Все обещают подробности завтра. Кони и другие ценители говорили мне, что театр целое откровение» (там же). 21 февраля Немирович-Данченко послал еще одну телеграмму, которую Чехов имеет в виду в настоящем письме: «Подробные рецензии, несмотря на дружные похвалы, в большинстве пошлы и легковесны. „Одинокие“ прошли без всякого успеха, хотя с вызывами и даже овацией» (там же).
«Одинокие» успеха не имели... — Петербургская пресса отрицательно отнеслась к этому спектаклю Художественного театра. Ю. Беляев в отделе «Театр и музыка» («Новое время», 1901, № 8975, 21 февраля) отмечал: «20 февраля в театре шли „Одинокие“ Г. Гауптмана и произвели неблагоприятное впечатление. Вчерашних оваций <речь идет о спектакле „Дядя Ваня“> как не бывало. Правда, режиссерские старания были замечены и здесь, но актеры, актеры... После такого спектакля, право, кажется, что актеров и актрис более в театре не существует, а есть одни только „сценические деятели...“» В помещенной на следующий день («Новое время», № 8976) развернутой рецензии на этот спектакль Ю. Беляев отмечал: «Режиссерская часть с внешней стороны по обыкновению безупречна <...> А вот в актерах окончательно приходится разочароваться. Все главные действующие лица играют как-то „про себя“, вполголоса, без малейшей экспрессии и желания сколько-нибудь заинтересовать публику <...> А г-жа Книппер — Анна... Разве это героиня? Ведь здесь нужна героическая твердость убеждения, нужен подъем духа, прямой, ясный взгляд, сильный, звонкий голос, а не бесполезное метанье по сцене вперемежку с совершенной безучастностью к происходящему». См. также отзывы об «Одиноких» Н. А. Россовского в № 50 «Петербургского листка», «Homo novus» (А. Р. Кугель) в № 50 «Петербургской газеты», Импрессиониста (Б. И. Бептовина) в № 52 «Новостей», Смоленского (А. А. Измайлова) в № 51 «Биржевых ведомостей», Ф. Л. в № 51 «Петербургских ведомостей».
«Русская мысль» напечатала «Трех сестер» без моей корректуры... «Три сестры» были напечатаны в февральской книжке «Русская мысль» за 1901 г. Корректура пьесы была послана Лавровым за границу и путешествовала вслед за Чеховым по городам Италии. К нему она попала только 7 февраля в Риме. Чехов предполагал, что пьеса будет опубликована в мартовской книжке, но редакция журнала напечатала пьесу, не дождавшись исправленной автором корректуры (см. также примечания к письму 3292).
«исправил» пьесу... — По свидетельству В. А. Гольцева, последнюю корректуру «Трех сестер» в «Русской мысли» просматривал Вл. И. Немирович-Данченко (см. примечания к письму 3292).
...я получил от тебя только одно письмо и одну телеграмму. — Письмо от 15 и телеграмму от 20 февраля.
— Отклик на телеграмму Книппер: «Успех Чехова и театра громадный, здорова, весела, писем не получаю».