Чехов — Книппер-Чеховой О. Л., 5 сентября 1901.

— Книппер писала 31 августа: «Страшно устала, какое-то противное нервное состояние, зла на всех, гляжу букой и ничего не понимаю в жизни. Зачитываюсь „Notre cœur“ Мопассана. Как я его раньше не понимала! Сейчас вернулась из театра, смотрела с нашими последнюю гастроль Дальского-Кина. 2 акта спала, в последнем он мне понравился. Умно играет. От людей тошнит. Хочу одиночества с тобой. Не пиши мне гадостей вроде того, что я к тебе охладею и что я короче письма пишу. Привыкнуть к твоему отсутствию не могу».

...сегодня у меня обедают ~ Бунин и один прокурор. — Бунин приехал в Ялту 5 сентября: «Я уже 5 сентября обедал у Чехова с каким-то прокурором. Антона Павловича нашел в плохом состоянии <...> Как я теперь узнаю из письма к Книппер, Чехов обо мне ей на другой день моего приезда писал: „Бунин жизнерадостен“... На меня почти всегда Антон Павлович действовал возбуждающе» (И. А. БунинЛН, т. 68, стр. 656).

...хлопочу неистово насчет спектакля в пользу Благотворительного о<бщест>ва. — В «Ялтинском листке» (1901, № 89, 6 сентября) сообщалось: «Сегодня в зале Общественного собрания состоится очень интересный литературно-музыкальный вечер в пользу Попечительства о нуждающихся приезжих больных. В вечере принимают благосклонное участие: талантливый артист П. Н. Орленев, артистка А. А. Назимова и Любский, В. Е. Голубинина, В. К. Петрова, С. П. Магит и Я. В. Пригожев. Кроме того в вечере выступит известная цыганская певица Варя Панина, которая исполнит несколько цыганских романсов. В первом отделении программы будет исполнен „Скупой рыцарь“ А. С. Пушкина, во втором отделении — пение и чтение, в третьем — водевиль „Школьная пара“». 9 сентября «Ялтинский листок» (№ 92) напечатал отчет об этом концерте. Кроме литературно-музыкального вечера, Чехов устроил в пользу Благотворительного общества спектакль с участием Орленева и Любского (см. Жизнь и творчество Орленева 117—118).

Я получил письмо от дяди Саши ~ смешное... — 31 августа 1901 г. А. И. Зальца писал: «Сегодня чудное утро: милое солнце глядит ко мне в окно, освещает бумагу и как бы просит, чтобы я написал что-нибудь светлое. Постараюсь, только Вы, пожалуйста, не смейтесь, если мое писание выйдет в невинно-молочном духе, а то ведь я Вас знаю: Вы подчас бываете большой „шалюн“ и „насмешкин“ <...> Если Вам с самого начала надоест читать мое письмо, то вот совет: сложите его пополам и разорвите на 14000 кусков, да бросьте под стол в корзину для выбрасывания всякого хлама (надеюсь, у Вас есть такая корзина, а то советую завести)» (ГБЛ).

Был у меня ~ остроумовский ординатор... — Возможно, речь идет о докторе Гриневском. Вл. И. Немирович-Данченко писал Чехову 1 июня: «Сейчас был у меня наш доктор Гриневский и просил сообщить тебе следующее. Остроумов, узнав, что ты в Москве, очень хотел повидаться с тобой, выслушать тебя и помочь своими советами. Когда же ему сообщили, что ты уже уехал на кумыс, — он очень заинтересовался, кто тебе это посоветовал. Имя Щуровского успокоило его. Тем не менее он рекомендует большую осторожность в пользовании кумысом и только однодневный самый легкий. Вместе с этим просит тебя все-таки побывать у него, когда ты будешь в Москве. Исполняю поручение в точности» (, стр. 139—140).

Гости пообедали, посидели и ушли. — В ответном письме Книппер писала: «Гости замучили тебя! Охота отдавать праздным людям целый кусок своей жизни. В Москве тоже так будет? А я буду иметь тебя только несколько минут и то утомленного посетителями, так? Это мне не улыбается. Лишь бы ты скорее приезжал!»

 В. Панина.