Чехов А.П.: Чехов — Книппер-Чеховой О. Л., 24 ноября 1901.

Чехов А. П. Письмо Книппер-Чеховой О. Л., 24 ноября 1901 г. Ялта // А. П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.

Т. 10. Письма, Апрель 1901 — июль 1902. — М.: Наука, 1981. — С. 122—123.

Деточка моя, скажи Немировичу, чтобы он поскорее прислал Горькому IV акт его пьесы. Скажи, что это необходимо.

На дворе идет снег и дождь. У меня руки холодные, в кабинете пасмурно и холодно, писать трудно, пальцы как-то не слушаются, хотя термометр показывает 12 градусов тепла. И так будет всю зиму! То есть до конца апреля!

Горький устроился в Олеизе, был у меня; по-видимому, ему скучно. Занялся бы пьесой, да пьесы нет, Немирович не шлет.

Здесь, в Ялте, шли «Три сестры» — отвратительно! Офицеры были с полицейскими погонами, Маша говорила хриплым голосом. Сбор был полный, но публика ругала пьесу отчаянно.

В «Русской мысли» Потапенко в своей повести ругает Художеств<енный> театр.

Итак, просись не в Севастополь, а в Ялту. Милая дуся моя, уважь! Прошу тебя! Немирович эгоист, притом грубый; он велел тебе приехать к 20 августа, когда нечего было делать, и теперь все праздники будешь сидеть без дела — и я порву с театром, ничего не стану писать для него.

надписью. Пусть пока извинит. Лазаревский был вчера в третий раз, сегодня, кажется, уехал. Бальмонт тоже уехал сегодня. Елпатьевский уже был у вас, вероятно.

Поедем, собака, в Италию! Поедем! Поедем, пока есть деньги, а то, гляди, года через два-три уже нельзя будет разъезжать.

Обнимаю тебя, моя жена. Спи покойно, бог тебя хранит.

Мать, когда я сказал ей, что ты приедешь на Рождество, обрадовалась и сказала: «Ну, слава богу». Сегодня опять говорила об этом и просила написать тебе, чтобы ты приехала непременно.

3549. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

24 ноября 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: 153—154.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 18 ноября (ночь) 1901 г.; Книппер ответила 30 ноября (утро) (Переписка с Книппер, т. 2, стр. 77—79, 111—112).

. — Горький получил от Вл. И. Немировича-Данченко машинопись четвертого акта пьесы «Мещане» только в середине декабря 1901 г. Выправив текст, он послал его К. П. Пятницкому с сопроводительным письмом: «Посылаю 4-й акт. Наконец получил его — вчера! — после десятка писем с просьбой о высылке. Ну вот, пошлите его Шольцу. А о времени, когда пьеса будет поставлена, — мне ничего неведомо» (Горький, т. 28, стр. 206).
Горький устроился в Олеизе... г. Горький переехал с дачи А. П. Чехова в Олеиз и поселился на даче Токмаковых «Нюра».
...был у меня... — См. об этом в примечаниях к письму 3543.
...в Ялте шли «Три сестры»... — 22 ноября.
«Русской мысли» Потапенко в своей повести ругает Художеств<енный> театр. — В «Русской мысли» за 1901 г. (№ 10—12) была опубликована повесть И. Н. Потапенко «Путь к славе». Прямых нападок на Художественный театр в повести нет, однако в резких суждениях главного персонажа повести Торопкина о «специальных актерах» можно усмотреть намек на Художественный театр. Разорившийся барин и знаток театрального дела Торопкин жалуется героине повести: «Вот ныне стали писать странные пьесы, специальные пьесы. Играют такую пьесу в одном театре — она не производит никакого впечатления и проваливается. Почему? Говорят: актеры плохи, они не умеют играть таких пьес. Для этой пьесы нужны особые, специальные актеры. И, действительно, являются особые, специальные актеры, которые точно рождены для этой пьесы. Там все подобрано. В пьесе герой хилый, чахоточный, и актер должен быть чахоточный. Если персонаж пьянствует, и актер должен быть пьяница. В пьесе хромой — актер должен сломать себе ногу и быть действительно хромым. Действие происходит осенью — на сцене сверху льют воду — проливной дождь... Но где же дух произведения, где же гений, который при всяких обстоятельствах умеет производить впечатление».
...я порву с театром, ничего не стану писать для него. — В ответ Книппер писала: «Ты скучаешь, у тебя отвратительное настроение, ты возненавидишь театр из-за меня, а между тем он-то и сблизил нас. Дусик, брось хандрить, не стоит. Ты ведь большой человек, с большой душой. На январь возьми да приезжай. Январь — месяц ровный, переходов резких не бывает, и ты поживешь и поработаешь здесь отлично <...> Меня вряд ли освободят, напрасно только я этим себя тешила <...> Немирович хотел бы очень, но ведь не от него зависит. Перед праздниками публика туго ходит в театр, и потому надо ставить хлебные пьесы».
Скажи тете Леле ~ возьму у Опитца и поднесу ей... «Тетя Леля „ужасно“ просит тебя прислать карточку с надписью „тете Лёле“». Опитц — владелец фотографии, помещавшейся в Москве на Петровке в доме Самарина. Сделанный им снимок Чехова является одной из лучших фотографий писателя. Книппер писала 15 ноября: «Ты бы здесь мог <...> прогуляться по Кузнецкому, по Петровке. Знаешь, каждый раз, когда я иду или еду мимо Опитца, я всегда смотрю на твой портрет, улыбаюсь и мысленно говорю, „здравствуй, Антон“, и мне приятно, что ты смотришь на меня» (Переписка с Книппер, т. 2, стр. 68).
Лазаревский был вчера в третий раз... — В. А. Лазаревский был у Чехова 21, 22 и 23 ноября. По воспоминаниям Лазаревского, в эти дни Чехов говорил ему, что не помнит многих своих рассказов, в частности, совсем не помнит «Огней». Шла речь и о современных женщинах-писательницах.
«„Нет уж, — сказал Чехов, — лучше я прочту что-нибудь из физики или по электротехнике, чем женское писание“. Интересно говорил об отношении женщин к Лермонтову» (Б. А. Лазаревский П. Чехов. — «Журнал для всех», 1905, № 7).