Чехов А. П. Письмо Книппер-Чеховой О. Л., 23 января 1902 г. Ялта // А. П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.
Т. 10. Письма, Апрель 1901 — июль 1902. — М.: Наука, 1981
3638. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
23 января 1902 г. Ялта.
23 янв. 1902.
Отчего ты, собака моя хорошая, стала такой сдержанной в своих ласках, отчего твои письма кажутся мне суховатыми? Ты рассердилась на меня? За что? Не скрывай, моя радость, и если в самом деле на душе у тебя нескладно, то напиши.
«Россию» я получал в этом году.
Ну, вчера приехал С<улержицкий> и привез от тебя конфекты и мармелад, и говорил много про тебя. Говорил, что ты похудела, истомилась. Он переночевал, а сегодня утром уехал в Олеиз к Г<орькому>. Сегодня получил от тебя письмо, в котором ты пишешь, что приедешь к первой неделе поста. Это для того, чтобы уехать в среду на той же неделе в Петербург? О, не мучь меня, моя милая, близкая моя, не пугай! Немирович не пустит тебя, а если пустит, то непременно схитрит в чем-нибудь, как-нибудь, так что твой выезд из Москвы окажется невозможным, иначе, мол-де, придется театр закрыть. Быть может, я и ошибаюсь, — не знаю!
Сегодня у меня были: С<улержицкий>, Балабан, А. Средин, Андрей Толстой. Балабан это чумной доктор, отличный чтец, актер. Он превосходно читает мои рассказы, играет на сцене, в «Грозе» и «Лесе» играл недавно. Он приходил проститься, так как уезжает в Петербург; будет в Москве, я дал ему твой адрес. Маша его знает.
Я привык спать рядом с тобой, и мне одному нехорошо, точно я путешествую, сплю в вагоне. Впрочем, ты этого не понимаешь!
Исполнь мою просьбу, дуся. Доктора поднесли вам мой поганый портрет, я не похож там, да и скверен он по воспоминаниям; попроси, чтобы его вынули из рамы и заменили фотографией от Опитца. Скажи об этом Членову, который главным образом распоряжался. Мне противен бразовский портрет.
Откуда ты взяла, что я тоскую? Мне бывает скучно, это так, но до тоски еще далеко. Когда ты со мной, то конечно мне несравненно лучше, и ты это понимаешь очень хорошо, хотя ты и собака.
Позволь мне писать тебе о погоде!
Целую мою немочку и обнимаю. Будь здорова, веселись, обедай у Морозова, где хочешь, даю тебе полную свободу.
Когда вернется Немирович? Напиши.
Д-ра Францена я знаю. И. И. Щукина тоже знаю. Первый, кажется, пустой человек, второй — интересен. У второго я обедаю всякий раз, когда бываю в Париже.
Примечания
23 января 1902 г.
ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 191—192.
Ответ на письма О. Л. Книппер от 17 и 18 января 1902 г. (, т. 2, стр. 246—253).
«Россию» я получал в этом году. — Газета «Россия» была закрыта в январе 1902 г. за напечатанный в ней фельетон А. В. Амфитеатрова «Господа Обмановы», в котором высмеивалась царская семья. Амфитеатров был сослан в Минусинск. См. письмо 3677 и примечания к нему. 17 января Книппер писала: «Про закрытие „России“ слышал уже? Амфитеатрова отправили в дальний уезд Иркутской губ.»
Подробности Чехов узнал из письма Ал. П. Чехова от 17 января 1902 г.: «С „Россией“ случился грех. В воскресенье 13/I Амфитеатров напечатал фельетон: „Семейство Обмановых“ — глупый и бессодержательный, который публика читала с недоумением. Но когда догадались под „Обмановыми“ понимать „Романовых“, то фельетон получил другой колорит — подлейшего пасквиля, направленного в интимную сторону царской семейной жизни <...> В понедельник 14/I произошли такие события: в 8 часов утра прибыл на квартиру к Амфитеатрову альгвазил и пригласил его с собою немедленно к градоначальнику, а через 1/2 часа к г-же Амфитеатровой прибыл новый альгвазил и изрек: „Ежели желаете проститься с мужем, спешите на Николаевский вокзал к 9-часовому поезду“. Баба прилетела за 3 минуты до отхода и нашла своего супруга в отдельном купе 2-го класса с двумя мужами по бокам. Она успела сунуть ему 25 руб., ибо за спешностью в чемодане ему было отказано. После 3-го звонка его повезли в Иркутск для поселения в одной из деревень, где нет ни бумаги, ни чернил.
<асов> утра в квартире виновного был произведен обыск; около 11 ч<асов> обыскали редакцию „России“, после чего сотрудники ушли в трактир „Белград“, где и пребывали весь день, ибо составлять номер газеты было запрещено. После обеда в тот же трактир прибыли метранпажи и наборщики, ибо пришли два чиновника, отобрали все рукописи и запечатали типографию.
Того же дня в 9 час<ов> вечера ответственный редактор Сазонов был препровожден на жительство в Новгородскую губернию. В тот же день, по слухам, иркутскому генерал-губернатору была послана шифрованная телеграмма, содержащая в себе судьбу Амфитеатрова. „Россия“ до сих пор, уже 4-й день, не выходит. <...>
Интересно, что в обществе и в редакциях никто не жалует Old’a, и все единодушно именуют его подлецом1. Единодушие поразительное. Затем пошла разная глупая молва, будто его воротили тайно и посадили в Шлиссельбургскую крепость, по другой версии — в пересыльную тюрьму и т. д.» (Письма Ал. Чехова 401—402).
17 марта 1902 г. Амфитеатров сам обратился к Чехову из Минусинска: «Пишут мне из России, что Москва полна баснями и клеветами на мой счет, приняла известие о моей ссылке чуть не с ликованием <...> Из П<етер>б<ур>га имел только выражения помощи и участия. Естественно развивающаяся в ссылочном отдалении подозрительность терзала меня московскими слухами очень, и я был искренно счастлив вчера, получив письма от Вас и Горького, как свидетельства, что не весь же русский мир для меня под потопом, и есть где-то сухой и прекрасный Арарат...» (ГБЛ).
Об истории с «Россией» и Амфитеатровым 20 января 1902 г. Чехову писала сестра Мария Павловна (Письма М. Чеховой, стр. 196), 26 января — М. А. Членов, 30 января — П. А. Сергеенко (ГБЛ).
<улержицкий> ~ говорил много про тебя А. Сулержицкий сообщал Книппер в письме от 28 января 1902 г. (см. примечания к письму 3548).
Сегодня получил от тебя письмо ~ к первой неделе поста. — 17 января Книппер сообщала: «Может быть, устроят мне отпуск в конце января, может быть, кусок Масленой и первая неделя поста». Об этом же писала и М. П. Чехова 20 января: «...очень возможно, что Оля приедет на масленицу и пробудет половину первой недели поста и прямо поедет в Петербург из Ялты. Я просила Станиславского отпустить ее, и он обещал об этом подумать. Завтра приедет Немирович, поговорю еще с ним» (Письма М. Чеховой 195).
Доктора поднесли вам мой поганый портрет... — См. письмо 3627 и примечания к нему.
...да и скверен он по воспоминаниям... — И. Э. Браз дважды принимался за портрет Чехова. Первый, неизвестный вариант, был написан в Мелихове в июле 1897 г. Второй портрет Браз писал в Ницце в марте — апреле 1898 г. И в первый, и во второй раз Чехов был очень болен.
Кланяйся мыши, которая живет в так называемом моем кабинете. — 18 января Книппер писала: «В большой комнате, именуемой твоим кабинетом, в углу, живет у меня мышка, я ее видела, и мне это нравится».
Откуда ты взяла, что я тоскую«Прости мне, Антон, что ты один и что ты тоскуешь. Разве со мной ты бы совсем не тосковал? Скажи мне», — спрашивала Книппер. 27 января Сулержицкий писал жене: «Вчера я с Горьким ездил к Чехову, который смертельно скучает. Посидели, поболтали у него...» (Сулержицкий, стр. 400).
...обедай у Морозова ~ даю тебе полную свободу«Обедала я сегодня с Вишневским у Морозовых <...> Вишневский меня доставил домой. Это мой выездной кавалер, ты разрешаешь? Надеюсь — да».
— См. примечания к письму 3610.
Д-ра Францена я знаю ~ когда бываю в Париже Т. Морозова: «Была еще Щукина — очень милая простая женщина. Ты знаешь Ив. Ив. Щукина? так это ее beau-frère <зять> и д-р Францен, кот<орый> состоит при брате Саввы Морозова <...> Д-р. Францен — весельчак с белыми зубами и усами, но я думаю, что это веселье больше напускное».
1 е. не за фельетон, а вообще подлецом.