Чехов А.П.: Чехов — Книппер-Чеховой О. Л., 17 января 1903.

Чехов А. П. Письмо Книппер-Чеховой О. Л., 17 января 1903 г. Ялта // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.

Т. 11. Письма, июль — декабрь 1903. — М.: Наука, 1982. — С. 126—127.

Здравствуй, дусик мой! Знаешь, что я придумал? Знаешь, что я хочу предложить тебе? Ты не рассердишься, не удивишься? Давай вместо дачи в этом году поедем в Швейцарию. Там мы, устроившись, благодушно проживем два месяца, а потом вернемся в Россию. Как ты думаешь? Что скажешь?

так как теперешний мой бумажник мне памятен и дорог; его когда-то подарила мне собака. К тому же новый, кажется, неудобен, из него легко потерять деньги и бумаги. За конфекты тоже низко кланяюсь, хотя конфект я не ем; мать очень любит их, стало быть, ей отдам.

Но бедный Вишневский! Пиво, которое он прислал мне, сообразительный учитель сдал в багажный вагон; оно замерзло, бутылки полопались. Надо было бы предупредить учителя. Вообще не везет мне с пивом! А кто прислал мне птицу в шляпе? Ты или Вишневский? Удивительно безвкусное венское изделие. Куплено оно, очевидно, в венском магазине не Клейна, а шмулей, любящих венскую бронзу. В Москве теперь торгуют только шмулевой бронзой. Бррр, забросил на печку, тошно смотреть даже. Но это пустяки, впрочем, а вот пива жаль, даже кричать готов.

Поедешь в Швейцарию? Напиши мне, родная, подумав и все взвесив, и если решишь, что ехать можно и что мы, быть может, поедем, то начни собираться мало-помалу, так чтобы нам в конце мая и выехать, составив предварительно маршрут. Вчера на ночь я читал в «Вестнике Европы» статью Евг. Маркова о Венеции. Марков старинный писака, искренний, понимающий, и меня под его влиянием вдруг потянуло, потянуло! Захотелось в Венецию, где мы побываем, захотелось в Швейцарию, где я еще не был ни разу.

Вот если б учитель мармеладу привез! Или мятных лепешек от Трамбле. Ну, да все равно.

Поедем, родная! Подумай! Если же почему-либо тебе нельзя, тогда отложим до будущего года. Сегодня ветрище дует жестокий. Ну, благословляю тебя и обнимаю мою радость. Отвечай поскорей насчет Швейцарии.

3971. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

17 января 1903 г.

ГБЛ). Впервые опубликовано: , стр. 294—295.

Год устанавливается по почтовым штемпелям на конверте: Ялта, 18 I. 1903; Москва. 20 I. 1903.

Ответ на два письма О. Л. Книппер от 13 января 1903 г.; Книппер ответила 21 января (ГБЛ; частично опубликованы — , ч. 1, стр. 179 и 189—190).

...поедем в Швейцарию. — Книппер отвечала: «Так мы едем в Швейцарию? С наслаждением, милый мой! Я на все согласна, что ты ни придумаешь. Поживем в горах, в чудном воздухе, тем более, что ты еще не был в Швейцарии. Собирай сведения, куда лучше ехать, приобрети карту и составляй маршрут, и я тоже буду думать, будем писать друг другу, что надумаем, а потом вскоре и поговорим. Так, милый мой?» Эта поездка не состоялась.
Сегодня приехал учитель... А. Винокуров-Чигарин выехал в Москву 14 декабря 1902 г. 10 января 1903 г. Книппер сообщала Чехову: «Был сегодня Винокуров-Чигарин. Пил чай, с восторгом говорил о нашем театре, о „На дне“. 12-го пристрою его на „Три сестры“» (Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 175). 12 января она писала: «Сыграли „Три сестры“. Мне очень игралось в третьем акте, и четвертый я чувствовала сильно и плакала. После второго акта приходил Винокуров в восторге, говорит, что ему нравится больше, чем на „Дне“. Завтра он едет и увидит тебя» (там же, стр. 178). С Винокуровым Книппер передала Чехову подарки ко дню его рождения. В письме от 18 января она спрашивала: «Как ты провел день своих именин? Винокуров, верно, увеселял тебя рассказами про Москву. Не надоело тебе? Коробок от Вишневского довез благополучно? Куренка передал? Бумажник нравится или нет? Конфеты кушаешь? Рожицу мою нашел?» (там же, стр. 185).
...привез от тебя подарки. — Книппер сообщала: «...посылаю тебе к именинам сладенького и бумажничек, чтобы деньги водились <...> Бумажник посылаю простой, но хороший, очень удобный внутри, а модные не такие удобные, пригодны для легкомысленной молодежи, вроде румяного доктора, правда?» В ответном письме она писала: «Твое письмо меня взволновало, родной мой! Ты, верно, был сильно не в духе. Я тебе ничем не угодила, дусик? Прости. А бумажник мне очень по вкусу, там так много отделений, я его долго рассматривала и вертела и перебрала весь магазин. Отчего тебя рассердила игрушечка? Я просто так послала ее, мне хотелось послать что-нибудь из моих вещей. У меня был целый оркестр таких птиц, и они меня потешали; в последнюю минуту, когда уходил учитель, я ее завернула и отдала. Не сердись, милый. Мармеладу и мятных не прислала, потому что первого ты в Москве в рот не брал, когда я приносила, а вторых можно достать в Ялте, а абрикосовские конфеты ты всегда любил. Пиво очень жалко, но я тебе еще пришлю. Учитель — дубина; я ему твердила сто раз, что надо короб отдать кондуктору, поставить в холодок. Вишневский огорчится, когда узнает».
— Книппер прислала Чехову свою фотографию и добавляла: «...свою физию вкладываю, если она тебе счастье может принести». На фотографии надпись: «Поздравляю, милый мой! 17-ое янв. 1903 г.» (опубликована в ЛН, т. 68, стр. 57). Фотография хранится в Доме-музее в Ялте, в комнате О. Л. Книппер.
...я читал в «Вестнике Европы» статью Евг. Маркова о Венеции. — «Царица Адриатики. Из путешествия по европейскому Югу» («Вестник Европы», 1903, № 1, стр. 216—275). Описание Венеции в этой статье начинается словами: «И вдруг вы сразу перенесены совсем в новый, незнакомый вам мир <...> Улиц нет, земли нет, экипажей нет; нет лошадей, нет пыли, нет шума и грохота колес <...> Здесь какой-то особенный, бодрящий воздух, здоровое дыхание могучего моря, без его ужасов и тревог».
г. из «голубоглазой Венеции».