Чехов А.П.: Чехов — Дягилеву С. П., 12 июля 1903.

Чехов А. П. Письмо Дягилеву С. П., 12 июля 1903 г. Ялта // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.

Т. 11. Письма, июль — декабрь 1903. — М.: Наука, 1982

Многоуважаемый Сергей Павлович. Я немного запаздываю ответом на Ваше письмо, так как получил его не в Наро-Фоминском, а в Ялте, куда приехал на этих днях и где пробуду, вероятно, до осени. Я долго думал, прочитав Ваше письмо, и как ни заманчиво Ваше предложение или приглашение, все же я должен в конце концов ответить Вам не так, как хотелось бы и мне, и Вам.

«Мира искусства» я не могу, так как жить в Петербурге мне нельзя, а журнал не переедет для меня в Москву, редактировать же по почте и телеграфу невозможно, и иметь во мне только номинального редактора для журнала нет никакого расчета. Это во-первых. Во-вторых, как картину пишет только один художник и речь говорит только один оратор, так и журнал редактируется только одним человеком. Конечно, я не критик и, пожалуй, критический отдел редактировал бы неважно, но, с другой стороны, как бы это я ужился под одной крышей с Д. С. Мережковским, который верует определенно, верует учительски в то время, как я давно растерял свою веру и только с недоумением поглядываю на всякого интеллигентного верующего. Я уважаю Д. С. и ценю его, и как человека и как литературного деятеля, но ведь воз-то мы если и повезем, то в разные стороны. Как бы ни было — ошибочное мое отношение к делу или нет, я всегда думал и теперь так уверен, что редактор должен быть один, только один, и что «Мир искусства», в частности, должны редактировать только Вы один. Таково мое мнение, и мне кажется, что я не изменю его.

Не сердитесь на меня, дорогой Сергей Павлович; мне кажется, что Вы, если бы проредактировали журнал еще лет пять, согласились бы со мной. В журнале, как в картине или поэме, должно быть одно лицо и должна чувствоваться одна воля. Это и было до сих пор в «Мире искусства», и это было хорошо. И надо бы держаться этого.

12 июля 1903 г.

Печатается по тексту журнала «Весы», 1905, № 11, стр. 5—6, где опубликовано впервые, по автографу, в составе воспоминаний Д. С. Мережковского «О Чехове». Нынешнее местонахождение автографа неизвестно.

Ответ на письмо С. П. Дягилева от 3 июля 1903 г.; Дягилев ответил 26 июля (, стр. 212—215).

...в Ялте, куда приехал на этих днях... — Чехов приехал из Москвы в Ялту 9 июля.
...как ни заманчиво Ваше предложение... — С предложением войти в руководство журнала «Мир искусства» Дягилев обратился в конце июня, во время их личной встречи в Москве. Тогда Чехов не дал определенного ответа. 3 июля Дягилев писал ему: «Все эти дни обдумывал наш разговор с Вами и все больше убеждаюсь, что судьба будущего журнала и вообще всего дела зависит от Вашего к нему отношения. Это не фраза — вот почему: обновление „Мира искусства“ может быть только от прилива к нему новых сил, мы сами уложили в него столько сил, что одни продолжать дело не можем. Нам совершенно необходима помощь, подмога человека, стоящего вне нашей кружковщины и вместе с тем близкого нам, ценимого нами — такой человек — Вы. Согласитесь, что ни одно истинно литературное явление в России теперь не может быть вне Вас. Но я больше скажу, нам нужно не только Ваше участие, но Ваш интерес к делу, без которого Вы будете лишь сотрудником, но не руководителем. Есть неутолимая жажда эстетико-литературного издания, центра, могущего объединить все искренне ищущее и столь гонимое отовсюду. Неужели нам нельзя соединиться хотя бы ввиду оппозиции, так дружно вас преследующей? Вы жалуетесь на недостаток времени, но, дорогой мой, ведь это дело стоит траты времени. Наконец, нельзя ли было бы наш новый журнал разбить на несколько отделов. Общее наблюдение и ведение я взял бы на себя, так же как и отдел современных пластических искусств; отдел беллетристический Вы взяли бы на себя; отдел старинного искусства взял бы Бенуа; отдел критики взял бы Мережковский; театральный отдел взял бы Философов. Таким образом работа разбилась бы, и каждый отвечал бы полностью за свой отдел <...> я <...> сумел бы объединить все отделы в одно целое, имеющее крайне любопытную физиономию... Вам приходило в голову рекомендовать нам литературного редактора, но думаю, что эта мысль несчастливая: кроме Вас, люди в совместную работу ни с кем не пойдут, я это хорошо вижу».
«Мира искусства» я не могу... — На это Дягилев отвечал: «Теперь о Вашем участии. Вы понимаете, дело стоит так: 1 января мы прекращаем „Мир искусства“ — это решено, и затем либо открываем новый литературно-художественный журнал, либо я и Философов уезжаем года на два из России за границу. Скажу Вам откровенно, что и то и другое для меня лично одинаково заманчиво. Открывать новое дело без Вашего участия мы ни в каком случае не будем, во-первых, потому, что у нас недостаточно для этого сил и, во-вторых, потому что и материально нам это дело на ноги не поставить <...> Думаю, что нет необходимости начинать журнал непременно с 1 января 1904 года. Закрыв „Мир искусства“, надо пооглядетъся, познакомиться, а также спокойно начать собирать материал, и первую книжку выпустить осенью, начав хотя бы и год с осени. Словом, непосредственной спешки нет, но, конечно, теперь уже надо предрешить будущее. Однако в какой же, если не редакторской, форме может быть Ваше участие? При „ближайшем участии“ — этому уже больше никто не верит. Да и расположены ли Вы вообще дать Ваше „ближайшее участие“! Вы пишете, что заведовать делом должна одна рука, — фактически объединять весь материал и сравнивать все шероховатости я совсем и не отказываюсь, но издавать литературный журнал со столь широкой программой без Вас и не для Вас — я не согласен <...> что нужно сделать, чтобы Вы вошли в новое дело? <...> Я готов принять многое ради совместной работы с Вами».
— Ср. аналогичные утверждения в письме 4020.
«Вы меня не совсем правильно поняли. Дело в том, что предположение поручить Мережковскому критический отдел я основывал на Ваших же словах о слишком большой работе редактора литературного отдела. С Мережковским я имел бесконечный по этому поводу разговор, и он приблизительно говорил мне о работе с Вами то же, что Вы пишете мне — о работе с ним. От участия в будущем журнале в качестве сотрудника он, правда, не отказывался, но о роли его журнале он отзывался скептически, ввиду предполагаемого участия московской литературной партии. Он считает даже возможным одновременное существование нашего журнала и „Нового пути“, как двух изданий слишком разных, со слишком самостоятельными и разнородными целями. Я хорошо знаю Мережковского и уверен, что мог бы увлечь его новым делом, но в данный момент считаю, что это не соответствует целям новой нашей затеи. „Новый путь“ ясно показал нам, насколько вся работающая в нем партия далека от литературы и вообще от эстетики <...> Думаю, что участие Мережковского как сотрудника — ценно, но роль его в журнале совершенно зависит от руководящей делом руки <...> Мережковский знает мое отношение к нему и чувствует свое положение в журнале, почему и стоит за продолжение „Нового пути“ и отказался от редактирования критического отдела в новом журнале».