Чехов А. П. Письмо Вишневскому А. Л., 7 ноября 1903 г. Ялта // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.
Т. 11. Письма, июль — декабрь 1903. — М.: Наука, 1982. — С. 299.
4230. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ
7 ноября 1903 г. Ялта.
Дорогой Александр Леонидович, письмо Ваше получил, наконец, приношу Вам свою благодарность. Так как скоро я приеду в Москву, то благоволите оставить для меня одно место на «Столпы общества», хочу посмотреть удивительную норвежскую игру и даже заплачу за место. Вы знаете, Ибсен мой любимый писатель.
Вы не написали, как живете, как Ваше здоровье. Утомились? А я все сижу на одном месте, покашливаю и бегаю в ватерклозет, извините за выражение, по 5 раз в день — minimum. Игра природы.
Если, когда я буду в Москве, будете у нас обедать, то, пожалуйста, не смейтесь.
Жму руку и шлю Вам тысячу самых сердечных пожеланий. Я очень просил в письмах, чтобы Вам не давали роли в «Вишневом саду», и теперь вижу, просьба моя уважена.
Ваш А. Чехов.
7 ноября 1903
На обороте:
|
Москва. |
Примечания
7 ноября 1903 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма VI, стр. 332—333.
Ответ на письмо А. Л. Вишневского без даты, с пометой Чехова: «1903, XI» (ГБЛ).
...письмо Ваше получил, наконец... — После долгого молчания Вишневский писал Чехову: «Вы, говорят, сердитесь на меня за то, что я Вам не пишу <...> Я хочу сказать о пьесе <„Вишневый сад“>. Это так же хорошо, как все у Чехова. Пьеса вся окутана тем мягким, благородным тоном, который только у Это не пьеса, а самые дорогие кружева, название которых я забыл. Но по исполнению, по-моему, это самая трудная из всех Ваших пьес. Так по крайней мере мне кажется. Но этого бояться, конечно, не следует, т. к. наш театр сделает больше, чем нужно. Тем более, что охранять Ваши литературные права будет Владимир Иванович. Мне так кажется, ибо я это чувствую, что играть в „Вишнев<ом>саде“ я не буду и Вы, дорогой Антон Павлович, понимаете то чувство обиды, какое меня постигнет. По правде сказать, я начинаю привыкать к этой мысли и, конечно, как ни горько и ни обидно а в этом сомневаться нельзя ни одной минуты. Обиду, что я не буду участвовать в „Вишнев<ом> саде“, облегчает мне успех мой в „Ю<лии> Цезаре“. Если бы не это, я бы ревьмя ревел каждый день, что во всех чеховских пьесах я играл, а теперь меня выставили! Что делать, такова судьба всех артистов! Я не буду утомлять Вас, дорогой Антон Павлович, тем, что изливаю перед Вами, как другом детства, мою наболевшую душу, , но Вы, как чуткий человек, поймете это сами <...> знайте, что несмотря на то, что я не играю в Вашей новой пьесе, по-прежнему люблю Вас...»
Вы знаете, Ибсен мой любимый писатель. — Об отношении Чехова к творчеству Ибсена см. письма к О. Л. Книппер от 16 марта 1901 г.; Л. В. Средину от 24 сентября 1901 г.; к Книппер от 22 декабря 1902 г. и 18 марта 1904 г. К. С. Станиславский вспоминал, как Чехов говорил: «„Послушайте же, Ибсен же не драматург!..“ Он не любил Ибсена. Иногда он говорил: „Послушайте же, Ибсен не знает жизни. В жизни так не бывает“» («А. П. Чехов в Художественном театре». — , т. 5, стр. 343). В статье «Ибсен в Художественном театре» Книппер писала: «Чехов как-то не мог вполне серьезно относиться к Ибсену. Он ему казался неискренним, надуманным, нагроможденным, мудрствующим, и, помню, когда мы готовили с Вл. И. Немировичем-Данченко „Когда мы, мертвые, пробуждаемся“ (я играла Майю), то я избегала говорить об этой работе с Антоном Павловичем. Он благодушно, с тонкой улыбкой, но неотразимо вышучивал то, к чему мы относились с большой серьезностью и уважением» (Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 70).
Утомились? «Вишневом саде», писал в начале ноября 1903 г.: «Против Вишневского говорит еще одно обстоятельство. Ему надо много работать над ролью, а он, бедный, измучен очень сильно. Утром занят хозяйственной частью, а по вечерам — каждый день играет. С тех пор как начался сезон, он ни одного вечера не отдыхал. Сейчас он нервничает, хандрит и опять стал похож на женщину» (Станиславский 7, стр. 270).