Поиск по творчеству и критике
Cлово "CRIMEA"
Входимость: 3. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 8кб.
Часть текста: уездным врачом в Воскресенске под Москвой. В 1888 году Чехов впервые посещает Крым. Интересно, но первое впечатление Чехова о Крыме было крайне удручающим (1888 г). Степи Северной Таврии, а особенно Крымский полуостров произвели на прозаика очень скучное впечатление. Он писал в одном из писем: "Таврическая степь уныла, однотонна, лишена дали, бесколоритна, как рассказы Иваненко, и, в общем, похожа на тундру….". Фото с сайта foros.net.ua Но настроение его резко изменилось, когда Антон Павлович заехал в Симферополь: "От Симферополя начинаются горы, а вместе с ними и красота. Ямы, горы, ямы, горы, из ям торчат тополи, на горах темнеют виноградники — всё это залито лунным светом, дико, ново и настраивает фантазию. Особенно фантастично чередование пропастей и туннелей, когда видишь то пропасти, полные лунного света, то беспросветную, нехорошую тьму. Немножко жутко и приятно". В Феодосии Чехов некоторое время живет на даче издателя газеты "Новое время" Алексея Суворина. Летом следующего года около трех недель он проводит в Ялте, работая над повестью "Скучная история". Исследователи выяснили, что тогда же писатель побывал на Ай-Петри, на маяке Ай-Тодор. В Дерекое, что недалеко от Ялты, летом 1889 года Чехов с компанией был в гостях у крымского татарина Нури. Узнав позднее, что Антон Павлович болен туберкулезом, Нури регулярно поставлял ему кумыс. Фото с сайта http: //www.ps-crimea.com/ Интересную работу провели исследователи Марина Ардюкова и Геннадий Шалюгин, проанализировав предметы крымскотатарского быта в коллекции Дома-музея Чехова в Ялте. Здесь хранятся марама (женское покрывало), трость из кизила, саган (медное блюдо с крышкой) и йыбрыкъ (кувшин с крышкой, ручкой и носиком). Все эти вещи были приобретены в то...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: Но Антоша рос, и вместе с ним рос и его сарказм по отношению к сказочным чудесам «переоцененного» праздника. «Радоваться такой чепухе, по моему мнению, нелепо и недостойно человеческого разума. Новый год такая же дрянь, как и старый, с тою только разницею, что старый год был плох, а новый всегда бывает хуже... По-моему, при встрече нового года нужно не радоваться, а страдать, плакать, покушаться на самоубийство. Не надо забывать, что чем новее год, тем ближе к смерти, тем обширнее плешь, извилистее морщины, старее жена, больше ребят, меньше денег...» - проповедовал Чехов направо и налево. И вот еще: «Не верьте шампанскому... Оно искрится, как алмаз, прозрачно, как лесной ручей, сладко, как нектар; ценится оно дороже, чем труд рабочего, песнь поэта, ласка женщины, но... подальше от него!.. Пьют его при встрече Нового года: с бокалами в руках кричат ему „ура“ в полной уверенности, что ровно через 12 месяцев дадут этому году по шее и начихают ему на голову». Таковы его «Мысли с новогоднего похмелья». Биографы оправдывали хрестоматийную знаменитость. Мол, подобные настроения преследовали тонко чувствующего интеллигента Чехова, потому что он болел, а больному и праздник не в радость. Однако подобные аргументы, увы и ах, просто притянуты за уши, ведь приведенные выше цитаты взяты из рассказов 1880-х, когда...