Поиск по творчеству и критике
Cлово "PRIORI"
Входимость: 1. Размер: 101кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 101кб.
Часть текста: партитуре, означало не «играть», а просто жить, как люди живут. Станиславский добивался непрерывности жизни на сцене, поставил себе целью раскрытие устоявшихся, привычных отношений людей между собой и отношений людей с вещами, их окружающими, — во имя создания иллюзии абсолютной доподлинности, сиюминутной естественности текущего на сцене бытия и постоянно пульсирующего в этой будничной суете скрытого драматизма. Станиславский, писал Немирович, «отлично схватывал скуку усадебного дня, полуистеричную раздражительность действующих лиц, картины отъезда, приезда, осеннего вечера, умел наполнять течение акта подходящими вещами и характерными подробностями для действующих лиц» [4453]. Самое существенное тут проброшено как бы вскользь: « течение акта ». Эти два слова выразили решающий для чеховских спектаклей раннего МХТ мотив непрерывности действия. Кроме того, они дали почувствовать и характерную для ранних чеховских спектаклей МХТ слитность движения: действие противилось характерному для прежнего театра делению на обособленные эпизоды, которые еще совсем недавно, у Островского, назывались «явлениями» и от которых Чехов отказался. Оно именно «текло» одним общим потоком, текло как сама жизнь. Непрерывное «течение акта» могло возникнуть только потому, что Станиславский в своей партитуре самым тщательным образом, не упуская буквально ни одной реплики, прочно связывал их между собой незримыми, но крепкими нитями «настроения». Реплика с репликой скреплялись не по старому театральному способу «вопрос —...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: нам девяностые годы? Если бы значение Чехова исчерпывалось тем, что он был их певцом, не велика была бы ему теперь цена. К счастью, это не так". В подтверждение таких мыслей можно бы добавить, что Чехов пользуется сейчас очень большим распространением на Западе, где о наших "сумеречных днях" никто никакого представления не имеет. Следовательно, он - "вне времени"... И все-таки тот критик был прав. Иностранное признание Чехова - дело особое. Но для России Чехов - сумеречная эпоха, "предрассветные будни". Однако это не превращает его в писателя, интересного только для истории литературы, - так как Чехов не ограничился поверхностным отражением времени, бытописательством, а выразил дух его, "судьбу, ничтожество и очарование". Читая Чехова, мы не только знакомимся с уже далекой, уже чуждой большинству из нас полоской русской истории, - мы в нее перенесемся, и она вновь для нас оживает. Восьмидесятые, девяностые годы. "Безвременье", застой, измельчание, конец былых надежд и даже не конец, а медленное истаивание их, - ибо нельзя же, как говорит один из чеховских героев, "целый век биться головой об стену". Предчувствие, смутная, беспредметная тоска, слабеющие порывы. Наивность в словах, а внутренно - огромный душевный опыт. Литература, окончательно отказавшаяся от "красот", но так и не обретшая "пользы". Музыка Чайковского, с ее легкими, заранее угадываемыми просветлениями, с общедоступным трагизмом, - то как будто озаряемая вдруг какими-то "нездешними лучами". Разговоры: "так жить больше нельзя!", "надо пробиться к свету!", "надо учиться, работать!". Но для чего работать, для чего учиться? Уйти в народ? Стать сельским фельдшером, уездным врачом, "тружеником на ниве просвещения". Многие пробовали. Ничего не выходит из этого, и ничего в России не изменяется. Впоследствии сразу все...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: красок и род живописи, которой раскрашена наша жизнь. Нам доступно еще иное отношение к жизни. Когда мы открываем сердце тем картинам, которые вокруг нас, мы можем не задаваться вопросом, где они развернуты. Нет нам нужды скоблить стены нашей тюрьмы в надежде, что отстанет слой красок, покрывающих эти стены, или горевать о том, что краски не отстают и, стало быть, они за стенами, а стены - прозрачные: мы можем любить эти картины жизни независимо от их положения, только потому, что они - содержание нашей души. Относится ли это содержание к сущности или видимости - все равно: мы любим все это, а разве любовь спрашивает? Разве она требует документов? Мы любим. Любя, выражаем. И пусть мистик видит в выражении наших переживаний глубокие прозрения в сверхчувственное, в позитивист - только здешнюю жизнь, оба они должны согласиться, что такое выражение переживаний реально - истинной, не претендующей на тенденцию реальностью. Одно время ошибочно полагали, что, выражая глубины духа, мы отрываемся от действительности и что глубины нашего духа уже не действительность. Но когда заключили о недействительности всего глубокого и противопоставили плоскость глубине, еще более отошли от действительности в область миражей. Тенденциозное понимание жизни, провозгласившее "тьмы низких истин" в пику "возвышающему обману", тоже грешило против реальности, ибо приняло на веру слова о "возвышающем...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: драме появляется совершенно особый автор [161] . Специфика этого явления заключается в том, что, с одной стороны, автор не равен традиционному комментатору основного текста (монологически-диалогической структуры) драмы, фиксирующему место и время действия, а также особенности внешнего облика персонажей, их поведения на сцене, адресатов их реплик и т. д. Ведь в ремарках, предваряющих каждое действие чеховских драм, появляется точка зрения , не совпадающая с точкой зрения зрительской (или актерской, если учитывать сценическое предназначение драмы). С другой стороны, появление этой точки зрения отнюдь не свидетельствует о том, что автор в чеховской драме уподобляется повествователю или рассказчику эпического произведения. Он не является посредником между реципиентом и событием, задающим определенный модус изображения этого события и, следовательно, программирующим эмоциональную и идеологическую реакцию воспринимающего это событие субъекта. Сюжетная ситуация, как и положено в драме, разыгрывается самими персонажами, реализуется непосредственно в действии. В этом смысле драма Чехова – это не драма для чтения , а драма, предназначенная для сценической реализации. Кстати, именно так понимал ее сущность (как и суть любого драматического произведения) и сам Чехов: «По моему мнению, пьесы можно печатать только в исключительных случаях . Если пьеса имела успех на сцене, если о ней говорят, то печатать ее следует, если же она, подобно моей, еще не шла на сцене и смирнехонько лежит в...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: потому что рассчитывал скоро послать Вам рукопись. Мне самому хочется, чтобы Вы прочли мою повесть до 1-го августа. Мне кажется, что она может не сгодиться для «Нивы» по цензурным условиям; если бы Вы нашли то же самое и возвратили бы мне сию повесть, то к осени я успел бы написать Вам что-нибудь другое. Я, по разным обстоятельствам, не садился за стол недели две, Ваше же последнее письмо подогнало меня, и я сегодня же примусь за повесть и буду стараться кончить ее до Вашего отъезда. Или, быть может, для знакомства прислать Вам только первую половину, которая уже готова? По ней Вы могли бы судить о цензурности и проч. Марксу скажите, что он может уезжать когда ему угодно, так как аванс раньше осени мне не понадобится. У нас чудесная погода, и я не завидую Вам, живущему на Николаевской. В продолжение всего мая я сидел дома в деревне и о том, что происходило в Москве, узнавал из газет и от гостей. Желаю Вам всего хорошего. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов. Адрес: Лопасня, Москов. губ. 96 6/VI. Примечания 1701. А. А. ТИХОНОВУ (ЛУГОВОМУ) 6 июня 1896 г. Печатается по автографу ( ИРЛИ ). Впервые опубликовано: Письма , т. IV, стр. 453—454. Ответ на письмо А. А. Тихонова (Лугового) от 2 июня 1896 г. Тихонов ответил 9 июня ( ГБЛ ). Мне...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: имел, но рассудил à priori, что совместное житье имеет очень много прелестей и удобств: во-первых, есть с кем слово вымолвить и впечатлениями поделиться, во-вторых, всё пополам: чай, сахар, плата прислуге. С контрабасистом Петром Петровичем он был в самых приятельских отношениях, знал его за человека скромного, трезвого и честного, сам он был тоже не буен, трезв и честен — стало быть, пятак пара. Приятели ударили по рукам, и в тот же день кровать флейты уже стояла рядом с кроватью контрабаса. Но не прошло и трех дней, как Иван Матвеич должен был убедиться, что для совместного житья недостаточно одних только приятельских отношений и таких «общих мест», как трезвость, честность и не буйный характер. Иван Матвеич и Петр Петрович с внешней стороны так же похожи друг на друга, как инструменты, на которых они играют. Петр Петрович — высокий, длинноногий блондин с большой стриженой головой, в неуклюжем, короткохвостом фраке. Говорит он глухим басом; когда ходит, то стучит; чихает и кашляет так громко, что дрожат стекла. Иван же Матвеич изображает из себя маленького, тощенького человечка. Ходит он только на цыпочках, говорит жидким тенорком и во всех своих поступках старается показать человека деликатного, воспитанного. Приятели сильно расходятся и в своих привычках. Так, контрабас пил чай вприкуску, а флейта внакладку, что при общинном владении чая и сахара не могло не породить сомнений. Флейта спала с огнем, контрабас без огня. Первая каждое утро чистила себе зубы и мылась душистым глицериновым мылом, второй же не только отрицал то и другое, но даже морщился, когда слышал шуршанье зубной...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: ПАРИ I Была темная, осенняя ночь. Старый банкир ходил у себя в кабинете из угла в угол и вспоминал, как пятнадцать лет тому назад, осенью, он давал вечер. На этом вечере было много умных людей и велись интересные разговоры. Между прочим говорили о смертной казни. Гости, среди которых было немало ученых и журналистов, в большинстве относились к смертной казни отрицательно. Они находили этот способ наказания устаревшим, непригодным для христианских государств и безнравственным. По мнению некоторых из них, смертную казнь повсеместно следовало бы заменить пожизненным заключением. — Я с вами не согласен, — сказал хозяин-банкир. — Я не пробовал ни смертной казни, ни пожизненного заключения, но если можно судить a priori, то, по-моему, смертная казнь нравственнее и гуманнее заключения. Казнь убивает сразу, а пожизненное заключение медленно. Какой же палач человечнее? Тот ли, который убивает вас в несколько минут, или тот, который вытягивает из вас жизнь в продолжение многих лет? — То и другое одинаково безнравственно, — заметил кто-то из гостей, — потому что имеет одну и ту же цель — отнятие жизни. Государство — не бог. Оно не имеет права отнимать то, чего не может вернуть, если захочет. Среди гостей находился один юрист, молодой человек лет двадцати пяти. Когда спросили его мнения, он сказал: — И смертная казнь и пожизненное заключение одинаково безнравственны, но если бы мне предложили выбирать между казнью и пожизненным заключением, то, конечно, я выбрал бы второе. Жить как-нибудь лучше, чем никак. Поднялся оживленный спор. Банкир, бывший тогда помоложе и нервнее, вдруг вышел из себя, ударил...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: not only for “metalinguistics” or speech theory, but also as an instrument for literary analysis. In the past twenty years, however, the theory of speech genres has been developed mainly in the field of linguistics, where the principal object of study is not literary language. Drawing upon the work of linguists, this Bakhtinian critical study has therefore been undertaken with the goal of “returning” speech theory to the study of literature. A new typology of speech genres is presented that seeks to unite Bakhtin’s theory with Roman Jakobson’s model of communication and the functions of language. This thesis contends that authors understand the nature of communication in different ways, a specificity that can be extended to literary movements or even to whole cultural epochs. My hypothesis has been examined in relation to Chekhov’s understanding of communication, as it is revealed in his texts, together with that of some of his predecessors in classical Russian literature (Turgenev, Tolstoy, and Dostoevsky). Studies of communication in Chekhov have, in general, been limited to single stories and plays, or to a small sample of his work. This study examines over three-hundred and fifty Chekhov texts, including all the major plays and short stories, as well as many of the early comic stories (rarely discussed by critics). The theoretical framework of speech genres has been employed to study Chekhov’s complete oeuvre. Since the first performances of his plays by the Moscow Art Theatre, nearly a century ago, critics have pondered misunderstandings and “breakdowns of communication” between Chekhov’s characters. A critical consensus has arisen which argues that: “Chekhov’s characters do not want to...
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Часть текста: иностранных". И при этом добавил, что давно уже переведен немцами и что оценили его также чехи, сербы и французы (IV, 362). Спустя несколько лет он писал Суворину также с известной долей иронии: "Мелкие рассказы, потому что они мелкие, переводятся, забываются и опять переводятся, и потому меня переводят во Франции гораздо чаще, чем Толстого" (VI, 14). Действительно, в то время внимание французских читателей привлекали великие русские романисты (в основном благодаря книге М. де Вогюэ 2 ), новое же поколение писателей в какой-то степени оставалось в тени. Имя Чехова впервые упоминается в феврале 1892 г. в журнале "La Plume" 3 , первые переводы его рассказов появились в июле 1893 г. в "Revue des deux mondes" (см. 6, 707; 7, 726). С этого времени известность писателя начинает расти во всей Западной Европе. В целом французы отдают предпочтение пьесам Чехова, и влияние чеховских рассказов на французскую литературу менее значительно, чем воздействие его драматургии. Но, как указывала еще в 1960 г. Софи Лаффит в статье, опубликованной в "Литературном наследстве", "лучшая часть французской интеллигенции давно любит и ценит Чехова-рассказчика не меньше, чем Чехова-драматурга" ( ЛН , т. 68, с. 705). Предлагаемый обзор включает переводы: Собраний сочинений; Книги "Остров Сахалин"; Писем писателя; Отдельных произведений (в том числе специально повести "Степь"); Пьес. Перевод прижизненного собрания сочинений Чехова,...
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Часть текста: в положении своего рода embarras de richesses {затруднение от изобилия (франц.). }. Г-на Ф. Потехина или г. Щеглова, г. Плетнева, кн. Барятинского я мог бы свободно заменить множеством других авторов, и только гг. Тимковский и Чириков представляли бы в этом отношении некоторые затруднения, хотя и не непреодолимые. Но гг. Горького и Чехова обойти или кем-нибудь заменить нельзя, и не только ввиду их значительности, а и ввиду тех общих выводов, которые я желал бы представить вниманию читателей. А между тем, и о том, и о другом мне не раз случалось писать 2 . Думать, что читатели помнят все, в разное время мною об этих двух замечательных писателях сказанное, было бы с моей стороны слишком самоуверенно, а повторять сказанное - по малой мере невесело. Но, может быть, сопоставление их даст мне возможность счастливо избегнуть этих Сциллы и Харибды. А сопоставление это напрашивается само собой, и к нему не раз уже прибегала критика. Так, недавно еще французский критик Мельхиор де Вогюе в статье...