Поиск по творчеству и критике
Cлово "WESSON"
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Входимость: 2. Размер: 84кб.
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Часть текста: парохода «Петербург», октябрь — ноябрь 1890 года. Фото судового врача А. В. Щербака, подаренное «симпатичному д-ру А. П. Чехову». ИЗ АРХИВА АВТОРА Ровно 120 лет назад, 21 апреля 1890 года, красивый и молодой Антон Чехов с дорожной фляжкой коньяка через плечо и револьвером Smith & Wesson в кармане прощался с родными и друзьями на Ярославском вокзале. Он отправлялся на «край географии» — на Сахалин и далее вокруг Азии. Некогда один из биографов Чехова назвал его «человеком с кровью странника в жилах». И это очень верно. Родившись 17 января (29-го по новому стилю) 1860 года в вольном городе Таганроге, он ребенком любил глазеть на корабли и пеструю разноплеменную толпу в порту и мечтал о дальних походах. «В детстве у меня не было детства», — с горечью вспоминал писатель. На вывеске отцовской лавки, где Антоша с братьями должны были торчать с рассвета до полуночи, значилось: «Чай, кофе и другие колониальные товары» — казалось бы, знак связи с широким миром. Но постылая лавка с маленькими зарешеченными окошками больше походила на тюрьму, и единственным удовольствием там было чтение в свободные минуты. Даже не просто чтение, а соучастие в подводных плаваниях капитана Немо, в пленяющих воображение странствиях Ливингстона по Африке, приключениях русского «Миклухи-Маклая» в тропиках Новой Гвинеи. Особое влияние на юного Чехова оказал «Фрегат «Паллада» Ивана Гончарова. Оттуда он почерпнул любимую максиму: «Как прекрасна жизнь, между прочим, и потому, что человек может путешествовать». Жажда путешествий — это, конечно, состояние души. Но чтобы утолить ее, нужен был характер. Твердость...
Входимость: 2. Размер: 84кб.
Часть текста: слухи о русских тюрьмах» [572]. В литературных кругах возникнут толки, кто-то усмотрит в неожиданном путешествии рекламный трюк, хочет-де привлечь к себе внимание. Найдутся кандидаты в попутчики, полагавшие, что «Новое время» субсидирует поездку и можно за чужой счет прокатиться по России. «Всё отодвинулось <...> делом, сразу породившим разговоры, недоумение и общий вопрос: зачем известный писатель Чехов» [573] решил «отправиться в дальнюю поездку (допуская, что назад может и не вернуться) — через Сибирь на остров Сахалин, в самую страшную колонию ссыльнокаторжных» [574]. В ком-то «сенсационная новость» и вовсе вызовет недоброе чувство. «То ли досаду, то ли зависть, желание принизить Чехова, «поставить на место»» [575]. Так в своих «Критических очерках» Чехова помянет Буренин. Рассуждая о «беллетристах новейшей формации» и даже присваивая себе честь открытия «кой-кого из этих талантов», он напишет, в частности: «Вспомните, например, г. Чехова. Этот писатель...
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Часть текста: внешние эффекты глушили «полуяркую игру». Публика на «Мертвых» откровенно скучала» [5600], — но еще более усугубит положение дел в Художественном театре. Неудачи второго сезона в третьем сезоне обнаружат системный характер. В строгой оценке репертуара Художественного театра (вотчины Немировича) предельно конкретен будет А. В. Луначарский: «Если бы случайное совпадение с расцветом драматургии Чехова не придало репертуару черточку «чеховщины», то репертуар этот был бы прямо тем, что называется с бору по сосенке» [5601]. В начале января газета «Русское слово» сообщит: «Насколько любопытство москвичей к нашим «художественникам» поостыло за последнее время, блестящим показателем может служить «Доктор Штокман» — одна из лучших постановок в этом театре. Тогда как «Царь Федор Иоаннович» пойдет вскоре в сотый раз, пьесы вроде «Штокмана», «Мертвых» насилу одолели два десятка представлений, а сборы стали прогрессивно падать. Поэтому здесь немало возлагают надежд на чеховскую пьесу «Три сестры», теперь спешно «начитываемую» артистам этого театра гг. режиссерами. С постановкой...
Входимость: 1. Размер: 41кб.
Часть текста: ты?” – вершина. Всё потому, что “Сахалин”-то я ни раньше, ни теперь не читал толком от начала до конца. И вот встретил чеховское “дай мне Бог никогда ничего не говорить про то, чего не знаю”, и душа моя стыдом уязвлена стала». Виктор Конецкий. «Из дневниковых записей на теплоходе “Северолес”» В 1890 году А. П. Чехов посетил « место невыносимых страданий, на какие только бывает способен человек вольный и подневольный…» – Сахалин. Через пять лет появилась его книга путевых записок «Остров Сахалин», в которой писатель подвёл итог своему путешествию. Чехов готовился к поездке на остров, изучал «директивные» документы, всевозможные уставы и отчёты. Но подготовить себя – к виду каторжников, прикованных кандалами к тачкам, рудников, бараков с майданщиками, обречённых женщин с мышиным выражением лица, как у знаменитой Софьи Блювштейн – Золотой Ручки, не смог. А. П. Чехов. 1890 год Это было вовсе не путешествие, а гражданский поступок, сокративший Чехову жизнь. За три месяца и два дня, вставая ежедневно в пять часов утра, работая до поздней ночи, пройдя остров...
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Часть текста: риторический вопрос «зачем» он отвечает практически буквально — «чтобы побывать по возможности во всех населенных местах и познакомиться поближе с жизнью большинства ссыльных» [691]. Он не скрывает и средства, с помощью которого добивается поставленной цели: «я прибегнул к приему, который в моем положении казался мне единственным. Я сделал перепись . В селениях, где я был, я обошел все избы и записал хозяев, членов их семей, жильцов и работников» [692]. Камуфляж примут за чистую монету: «чтобы облегчить мой труд и сократить время, мне любезно предлагали помощников, но так как, делая перепись, я имел главною целью не результаты ее, а те впечатления, которые дает самый процесс переписи, то я пользовался чужою помощью только в очень редких случаях. Эту работу, произведенную в три месяца одним человеком, в сущности, нельзя назвать переписью; результаты ее не могут отличаться точностью и полнотой, но, за неимением более серьезных данных ни в литературе, ни в сахалинских канцеляриях, быть может, пригодятся и мои цифры» [693]. Не вызывающий особых подозрений процесс сбора, анализа и публикации демографических, экономических и социальных данных в полной мере компенсирует отсутствие каких бы то ни было нужных бумаг и придаст полноценному и независимому знакомству Чехова с условиями содержания заключенных и поселенцев на острове легитимный, почти официальный характер. Чехов будет лично обходить каждый дом: «Если есть собаки, то вялые, не злые, которые, как я говорил уже, лают на одних только гиляков, вероятно, потому, что те носят обувь из собачьей шкуры. И почему-то эти смирные, безобидные собаки на привязи. Если есть свинья, то с колодкой на шее. Петух тоже привязан за ногу. — Зачем это у тебя собака и петух привязаны? — спрашиваю хозяина. — У нас на Сахалине все на цепи, — острит он в ответ. — Земля уж такая» [694]. Справедливо обращая...