10 ноября 1901 г., Петербург
С. -Петербург, 10 ноября 1901 г.
Преображенская ул. 5
Многоуважаемый
Антон Павлович!
Давно уже я не беспокоил Вас своими письмами и просьбами и теперь отниму у Вас немного времени. Дело вот в чем. Долгое время Ваши драмы считали в Германии неудобными к постановке и все мои старания не приводили ни к чему. Теперь же, когда мне наконец удалось убедить немцев и мой издатель снял для постановки их особый театр в Берлине, на них набросилась масса других издателей и переводчиков. Театры всполошились, но не знают, чье издание брать. И многие выжидают и не берут пока никаких. Ждут возникновения и решения литер<атурно>-издательского спора, как это было и с Метерлинком, и с Бьернстьерне1 и с др<угими>. Такое положение дела невыгодно отзывается на всех нас и значительно тормозит распространение драм, а потому издатель мой предложил мне попросить Вас подписать такой же циркуляр к дирекциям театров, как это сделал, напр<имер>, Бьернстьерне (автотипическое письмо Б. прилагаю при сем). Вот как он гласил бы в русском переводе:
“Дирекциям Немецких Театров, принявшим или желающим принять мои драматические произведения.
Я объявляю, что издаваемые фирмой E. Diederichs и переданные для рассылки по театрам фирме A. Langen переводы моих драматическ<их> про-изв<едений>, сделанные В. Чумиковым, есть единственные авторизованные мною переводы, тогда как ни один из многочисленных других переводов-переделок мною не санкционирован”2.
“... An die deutschen Theaterdirektionen, die meine Bühnenwerke angenommen haben oder zur Aufführung annehmen wollen.
Ich erkläre, dass die Verlage von E. Diederichs erscheinenden und <die> der Firma A. Langen zum Bühnenvertriebe übergebenen von W. Czumikow ausgefertigten deutschen Übersetzungen meiner dramatischen Werke die einzigen von mir autorisierten sind und dass keine der übrigen Übersetzungen und Bearbeitungen von mir sanktioniert gebilligt worden ist”.
Конечно, Вы то же самое уже раз заявили в Börsenblatt3; но это было для издателей, а теперь очень полезно будет довести это до сведения и те-атр<альных> дирекций.
Немецкий подлинник этого заявления я прилагаю для подписи (не забудьте число и год) при сем; если хотите взять на себя труд собственноручно переписать его, то мы разошлем его в автокопиях, как письмо Бьернст<ерна>. Это производит большее впечатление. Если же Вам скучно, то просто напечатаем.
<лей> с листа, от постановки же ни для Вас, ни для себя ничего не жду. Успех будет, но не большой публики, которая одна только дает сборы.
Перевел я Чайку, 3 сестер, Дядю В<аню> и Медведя4. Когда появятся, пришлю Вам, как и 3-ий том Собрания Ваших сочинений, имеющий появиться в декабре. К Нов<ому> году издатель обещал мне и расчет (Ваших процентов) за первые два тома; увидим, что будет.
<ом> Врем<ени> мои воспоминания о Германии. Говорил и об истории Ваших сочин<ений>. Сейчас под рукой только по-следн<яя> заметка, которую я позволю себе переслать Вам5.
Я совсем отстал от русск<ой> литературы. Последнее, что я перевел из Ваших сочин<ений> — В овраге. Есть ли у Вас что-либо новое? Буду очень благодарен, если сообщите. Прошу также сообщить и Ваш теперешн<ий> адрес.
Относительно “Заявления” очень прошу Вас ответить по возм<ожности> сейчас же. Дело очень спешное и меня постоянно торопят из Берлина.
и остаюсь искренне преданный Вам
Влад. Чумиков.
Примечания
1 Имеется в виду Бьернстерне Бьернсон. См. п. 2 примеч. 5.
2
3 Имеется в виду “Börsenblatt für den deutschen Buchhandel” (“Биржевой листок немецкой книготорговли”) — периодическое издание Биржевого союза немецких книготорговцев, выходившее с 1834 г. Подобное заявление Чехова было, очевидно, опубликовано в 1899 г. (см. п. 7 и примеч. 5 к нему). № журнала, в котором появилась публикация заявления, — установить не удалось. Отметим, что, несмотря на эти меры издательства О. Дидерихса и переводчика, авторизованные переводы Чумиковым пьес Чехова, опубликованные в 1902 году, не использовались в немецком театре, хотя во многом превосходили другие ранние переводы, в особенности Г. Штюмке.
4 Переводы “Дяди Вани”, “Чайки”, “Трех сестер” вышли в 1902 г. отдельными изданиями в издательстве Дидерихса и в опубликованном третьем томе “Избранных произведений” (Tschechoff A. P. Gesammelte Werke. Bd. 3. Übers.: W. Czumikow u. M. Budimir. Jena: Diederichs, 1902. Перевод “Медведя”, выполненный Чумиковым, неизвестен.
5 «“Обработка” русской литературы в Германии» (“Новое время”. 1901. № 9224. 7/20 ноября. С. 3). В ней говорилось: «Прекрасной иллюстрацией к статьям моим “Россия в немецкой печати” (Нов. вр., №№ 9184, 9187), в которых я описывал, как тщательно немецкие литераторы стараются помешать тому, чтобы немецкая публика узнала Россию таковой, какая она является, может служить следующий случай.
В “Berliner Tageblatt” от 26 октября появилась заметка о моем авторизованном немецком переводе трех пьес Чехова, которые будут поставлены в Берлине во вновь учрежденном издателем Лангеном, зятем знаменитого норвежского писателя Бьернсона, театре. В заметке этой было сказано, что перевод мой, согласно современным художественным требованиям, не есть обработка пьес, а именно только и больше ничего, как их перевод. Это не понравилось некоему д-ру Штюмке, и он в том же “Berliner Tageblatt” заявил, что им предпринято издание чеховских пьес, хотя оно и не авторизовано».
В. А. Чумиков опровергает утвеждение Штюмке, полагавшего, что русская драма может идти на немецкой сцене лишь в соответствующей обработке и адаптации. Он ратует за качество перевода русских писателей, приводя казусы, вроде следующих: «... в библиотеке “Reclam” слова эпиграфа к “Анне Карениной” “аз воздам” были переведены как “Ich spiele Ass”, т. е. “Я хожу с туза”, известный переводчик во Франции И. Д. Гальперин-Каминский выражение “во времена барщины” перевел как “во времена покойных барышень”».
О справедливости критики Штюмке Чумиковым свидетельствует такой объективный исследователь, как Клаус Бернарж: «Переводы Штюмке находятся почти все вне какой-либо качественной оценки: речь идет не столько о “переводах”, сколько о собственных трудах по сценическим мотивам Чехова. <...> Все то, что создает привлекательность чеховской драматургии, утрачено, остается лишь внешний ход событий. И все же его редакции — даже в репрезентативных постановках — шли на подмостках немецкоязычных сцен как драмы Чехова. Никоим образом не умаляя заслуги Штюмке, которые он имел как критик и публицист в утверждении русской драматургии на немецкой сцене, должно констатировать, что его переводы — по крайней мере в случае с драмами Чехова — скорее повредили делу, и надолго, чем принесли пользу». «Переводы Чумикова в течение почти пятидесяти лет (за исключением перевода Артуром Лютером “Дяди Вани”) могут считаться лучшими немецкими версиями драм Чехова вообще». (Bednarz K. übersetzung. Dargestellt am Beispiel der deutschen Übertragungen und Bühnenbearbeitungen der Dramen Anton Čechovs. Wien: Verlag Notring, 1969. S. 238—240.)