Поиск по творчеству и критике
Cлово "TAKE"
Входимость: 2. Размер: 10кб.
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 10кб.
Часть текста: že neznaje se v ruské korrespondenci, píši česky, račíte snad porozuměti mé žádosti. Byv upozorněn p. Jar. Hrubým 1 na Vašnostiny výtečné povídky, koupil jsem si tyto Vašnostiny sbírky: “Невинные речи”, “В сумерках”, “Рассказы”, “Детвора” — ze kterých některé se mi tak líbili, že jsem je přeložil do češtiny a některé take již v časopisech uneřejnil (pseud. A. G. Stín) jako: “Поцелуй” (Hubička, ve Zlaté Praze), “Тиф” (Hlavicka, v Mor. Orl.), “Ванька” (tmtž), “Агафья” (tmtž.) — některé pak mám v rukopise přeložené. Chtěje učiniti výbor přecladů Vašnostiných povídek, jejž chci uveřejniti souborně ve svazku , prosím uctivě Vašnost, by mi...
Входимость: 2. Размер: 17кб.
Часть текста: as an instrument for literary analysis. In the past twenty years, however, the theory of speech genres has been developed mainly in the field of linguistics, where the principal object of study is not literary language. Drawing upon the work of linguists, this Bakhtinian critical study has therefore been undertaken with the goal of “returning” speech theory to the study of literature. A new typology of speech genres is presented that seeks to unite Bakhtin’s theory with Roman Jakobson’s model of communication and the functions of language. This thesis contends that authors understand the nature of communication in different ways, a specificity that can be extended to literary movements or even to whole cultural epochs. My hypothesis has been examined in relation to Chekhov’s understanding of communication, as it is revealed in his texts, together with that of some of his predecessors in classical Russian literature (Turgenev, Tolstoy, and Dostoevsky). Studies of communication in Chekhov have, in general, been limited to...
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Часть текста: и Америки (причем именно Англия стояла на первом месте), то франкоязычные (или квебекские) писатели, наоборот, узнали о нем позже, и почти исключительно из переводов, сделанных во Франции, а также из многих контактов с французами, в основном с деятелями театра. В этой связи тот факт, что Людмила Питоева провела военные годы отчасти в Монреале, видимо сыграл известную роль: она сама не ставила пьес Чехова, но как бы одним своим присутствием напоминала о блестящих постановках пьес Чехова, осуществленных ее мужем Жоржем Питоевым в Париже в 20-е и 30-е годы. В Канаде попытки ставить Чехова на английском языке начались гораздо раньше, чем по-французски и, вероятно, вдохновлялись вначале успехом постановок Федора Комиссаржевского в Лондоне. Однако если для англоязычных канадцев Чехов остается в сущности создателем интересных, но довольно экзотических пьес, то для франкоязычной публики он быстро становится своим: в его пьесах и прозе она узнает мир, который ей кажется близким канадскому. Так, в интервью журналу “Леттр кебекуаз” квебекская писательница М. -К. Бле, автор романа “Один сезон в жизни Эмманюэля” (Une saison dans la vie d’Emmanuel, 1965 г.), высказывает мнение о сходстве русского и квебекского национальных характеров и о близости их эмоционального склада 1 . К сожалению, довольно туманными замечаниями такого рода ограничивается большей частью мнение современных канадских писателей о русской литературе. Конкретные суждения о Чехове встречаются редко. Однако, примером того, как внимательно читают Чехова хотя бы некоторые канадские писатели, служат воспоминания о детстве франкоязычной писательницы Габриель Руа “Мое манитобское наследие” (“Mon héritage du Manitoba”, 1970), в которых она описывает переезд своей матери с молодым мужем из любимых ...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: mind of the artist. A Russian myself, I know the atmosphere of your productions and, with your permission, I would take the pleasure of serving the English-speaking people with a very careful translation of a volume of stories most characteristic and representative of your writings. I know the task is hard, but love and beauty are their own best rewards. I think that “Дуэль”, “Мужики”, “Палата № 6”, “Скрипка Ротшильда” и “Спать хочется” would make an ideal volume of stories. This is but my suggestion. I wish I knew your opinion as to the choice of material for such a volume. Hoping that you will approve of such an enterprise, I am, believe me, with highest regards, Yours sincerely Herman Bernstein . Перевод: Герман Бернштейн 27 Маркет стрит. Нью-Йорк 17 апреля 1900 Антону Чехову, эсквайру. Мой дорогой господин Чехов, Ваши рассказы произвели на меня такое впечатление своей верностью жизни, художественным совершенством исполнения, красотой и силой, что мое восхищение Вашими произведениями...