Поиск по творчеству и критике
Cлово "WESTPORT"
Входимость: 2. Размер: 34кб.
Входимость: 1. Размер: 114кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 34кб.
Часть текста: традиции. Сборник статей. М.: Языки русской культуры, 1996. 448 с. Аврорин В. А. Проблемы изучения функциональной стороны языка (к вопросу о предмете социолингвистики). Л.: Наука, 1975. 276 с. Автономова Н. Деррида и грамматология // Деррида Ж. О грамматологии. М.: Ad Marginem, 2000. С. 7–107. Алпатов В. М. Проблема речевых жанров в работах М. М. Бахтина // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: ГосУНЦ «Колледж», 2002. Вып. 3. С. 92–104. Античные риторики. / Под ред. А. А. Тахо-Годи. М.: МГУ, 1978. 352 с. Анненский И. Ф. Три сестры // Анненский И. Ф. Книги отражений. М.: Наука, 1979. С. 82–92. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. 2 изд., испр. М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с. Багдасарян Т. О. Тональность как компонент модели речевого жанра (на материале речевого жанра «угроза») // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: ГосУНЦ «Колледж», 2002. Вып. 3. С. 240–245. Балашова Л. В. Отец или Владыка, чадо или раб? (концепты адресата и автора в жанре утренней и вечерней молитвы) // Жанры речи: Сборник научных статей. Саратов: ГосУНЦ «Колледж», 2002. Вып. 3. С. 186–200. Балухатый С. Д. Поэтика мелодрамы // Балухатый С. Д. Вопросы поэтики. Л.: ЛГУ, 1990....
Входимость: 1. Размер: 114кб.
Часть текста: с пренебрежением, а теперь стали воспринимать как социального реформатора. Пьесы Чехова с их бессюжетностью и бессвязным диалогом казались непонятными и бессмысленными. В худшем случае считалось, что его безвольные персонажи неумело обрисованы, в лучшем — что в них выразились странности русского темперамента, и в любом случае, что они не похожи на англичан. Для Ирландии, благодаря ее политической и социальной обстановке, персонажи, место действия и ситуации чеховских пьес оказались более знакомыми. В Ирландии, как и в России, царил произвол — именно так считали ирландцы. Ирландские чиновники, как и русские, не имели возможности проявлять инициативу, вносить в жизнь что-то новое. В период, наступивший после падения Парнелла, как и в России после убийства царя-освободителя Александра II (1881), казалось, не было никаких надежд на политический прогресс или реформы. Эта атмосфера застоя, которая ясно ощущается в паралитическом Дублине Джойса, и естественное пристрастие к абстрактным рассуждениям об идеалах перекликаются с тем, что мы находим в романах Тургенева и в рассказах и пьесах Чехова. Кроме того, в Ирландии, как и в России, сохранился в чистом виде класс крестьянства, исчезнувший в Англии. Ирландские крестьяне, подобно русским, отличались от помещиков и нравами, и укладом жизни. В обеих странах были свои "темные люди", свои бродячие визионеры, а также наивное христианство,...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: – явление не самое обычное. В древней литературе пространство общения однородно и безусловно проницаемо. Нельзя представить себе ситуацию, когда герои эпоса неправильно расслышали слова друг друга или когда монолог трагического героя был бы прерван на полуслове посторонними обстоятельствами [576]. И, как ни парадоксально, только такая литература (почти) отвечает бахтинской модели диалога завершенных высказываний. Бахтин определял высказывание как «тот минимум, после которого можно дать слово другому, можно произвести обмен мыслями á…ñ Присоединяется завершающая воля автора: dixi, а теперь ваше слово» [577]. Именно эта авторская воля к завершению определяет, по Бахтину, границы высказываний: любое высказывание отграничено сменой говорящих субъектов, а смена происходит после мысленного dixi, отмечающего завершенный фрагмент. Эти замечания Бахтина приходят в очевидное противоречие с его же пониманием диалога как неограниченного развертывания мысли, рождающегося в активном взаимодействии двух независимых субъектов....
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: Некролог написан в объективной манере: в оценках господствует церковная точка зрения, согласно которой благовествование – первейший долг священнослужителя [361], и Бандаков этот долг исполнил. Но нельзя не заметить, что даже в этой сдержанной заметке слышны нотки чеховского отношения к риторике: проповеди покойного были хороши тем, что они были просты, кратки, общедоступны; проповедник «редко останавливался на отвлеченных богословских темах, предпочитая им вопросы дня и насущные потребности того города и края, в котором он жил и работал» (16, 244). В проповеднике ценится, в сущности, публицистический талант, способность отступить от идеологии к безусловным фактам, – что не исключает ни страстности, ни смелости. Однако изображение проповеди в текстах Чехова-художника оказывается гораздо глубже и парадоксальнее, чем в статьях и письмах. Так, некролог Бандакова, по-видимому, может быть сопоставлен с уже упомянутой кульминацией рассказа «Припадок», герой которого, студент Васильев, перебрав и отвергнув общепринятые способы решения тяжелых проблем, решает, что единственный выход – это проповедь. Но, как мы помним, решение Васильева не приносит результатов. «Горе» у Чехова едва ли можно...
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: моложе Чехова, но, вступив в литературу 36-летним, оказался участником таких литературных событий, которые на первый взгляд представляются отдаленными от чеховской эпохи не промежутком в одно поколение, а чуть ли не “вековой” пропастью, не говоря уже о “пропасти” межконтинентальной. Андерсон явился в литературу как выразитель “американского духа”, свободный от европейских влияний; он следовал лишь американской традиции: Торо, Готорн, Мелвилл, Мастере... Эта линия развития американской литературы легко находила отклик в России. Приведем лишь один, но важный для нашей темы пример. В 1887 г. А. С. Суворин по совету Л. Н. Толстого начал публиковать в своей газете главное произведение Генри Торо “Уолден, или Жизнь в лесу” (под названием “В лесу”). В основе этого необычного в литературном отношении, чисто американского шедевра — дневниковые записи автора, построившего своими руками дом на берегу озера и уединившегося там на два года. Цель — удалиться от человеческого общества, где “масса людей ведет жизнь тихого отчаяния”, совлечь с самого себя “грязный слой мнений, предрассудков и традиций, заблуждений и иллюзий” и “попытаться нащупать твердую почву”. Это — тот джентльменский набор этико-эстетических формул, из которого поколение американских писателей начала XX века, во главе с Шервудом Андерсоном и его другом Теодором Драйзером, “вышло”, как русские реалисты из гоголевской...