Поиск по творчеству и критике
Cлово "THEY"
Входимость: 12. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 114кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 12. Размер: 17кб.
Часть текста: where the principal object of study is not literary language. Drawing upon the work of linguists, this Bakhtinian critical study has therefore been undertaken with the goal of “returning” speech theory to the study of literature. A new typology of speech genres is presented that seeks to unite Bakhtin’s theory with Roman Jakobson’s model of communication and the functions of language. This thesis contends that authors understand the nature of communication in different ways, a specificity that can be extended to literary movements or even to whole cultural epochs. My hypothesis has been examined in relation to Chekhov’s understanding of communication, as it is revealed in his texts, together with that of some of his predecessors in classical Russian literature (Turgenev, Tolstoy, and Dostoevsky). Studies of communication in Chekhov have, in general, been limited to single stories and plays, or to a small sample of his work. This study examines over three-hundred and fifty Chekhov texts, including all the major plays and short stories, as well as many of the early comic stories (rarely discussed by critics). The theoretical framework of speech genres has been employed to study Chekhov’s complete oeuvre. Since the first performances of his plays by the Moscow Art Theatre, nearly a century ago, critics have pondered misunderstandings and “breakdowns of communication” between Chekhov’s characters. A critical consensus has arisen which...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: прослеживаются различные литературные ассоциации, трудноразличаемые, восходящие к Пушкину, Достоевскому и Толстому. Они создают атмосферу Петербургского пространства в его общем географическом виде, знакомого читателю благодаря знанию города и его литературной репутации. Ключевые слова: интертекстуальность, Петербургская тема русской литературы, топос, преемственность, литературные ассоциации, поэтические знаки, культурные архетипы, субъективность, пространственно-темпоральная структура. Розглядається проблема iнтертекстуальних зв’язкiв мiж повiстю А. П. Чехова «Рассказ неизвестного человека» та Петербурзьким текстом росiйської лiтератури. У повiстi Чехова простежуються рiзноманiтнi лiтературнi асоцiацiї, якi важко виокремити, i якi походять вiд Пушкiна, Достоєвського та Толстого. Вони створюють атмосферу Петербурзького простору у його загальному географiчному виглядi, знайомому читачевi завдяки знанню мiста та його лiтературної репутацiї. Ключовi слова: iнтертекстуальнiсть, Петербурзька тема росiйської лiтератури, топос, спадкоємнiсть, лiтературнi асоцiацiї, поетичнi знаки, культурнi архетипи, суб’єктивнiсть, просторово-темпоральна структура. In article the problem of internextual communications between the Chekhov`s story «The Tale of Unknown Person» and the Petersburg text of the Russian literature is considered. In «The Tale of Unknown Person» various literary associations, which are difficult to define, and which are going back to Pushkin, Dostoevsky and Tolstoy are traced. They create an atmosphere of the Petersburg space in its general geographical type,...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: mind of the artist. A Russian myself, I know the atmosphere of your productions and, with your permission, I would take the pleasure of serving the English-speaking people with a very careful translation of a volume of stories most characteristic and representative of your writings. I know the task is hard, but love and beauty are their own best rewards. I think that “Дуэль”, “Мужики”, “Палата № 6”, “Скрипка Ротшильда” и “Спать хочется” would make an ideal volume of stories. This is but my suggestion. I wish I knew your opinion as to the choice of material for such a volume. Hoping that you will approve of such an enterprise, I am, believe me, with highest regards, Yours sincerely Herman Bernstein . Перевод: Герман Бернштейн 27 Маркет стрит. Нью-Йорк 17 апреля 1900 Антону Чехову, эсквайру. Мой дорогой господин Чехов, Ваши рассказы произвели на меня такое впечатление своей верностью жизни, художественным совершенством исполнения, красотой и силой, что мое восхищение Вашими произведениями переросло в поклонение. Простите меня за откровенность, ибо это правда. Я благоговел перед Вами как мастером короткого рассказа нашего времени. В этих маленьких шедеврах столько искренности, широкого охвата жизни и — могу сказать — самой сути жизни, что они поднимаются над всей литературой любой страны нашего времени. Моя признательность сердцу человека и дарованию художника. Будучи русским и зная атмосферу Вашего...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: работ, в которых наметился поворот в отношении к его личности и творчеству, к поэтике его произведений 153 , не замедлил сказаться и на английской чеховиане. Непосредственно это проявилось в том, что переводчикам стали доступны многие ранние литературные работы Чехова, не включавшиеся в предыдущие издания его сочинений. С другой стороны, суждения советских чеховедов нашли отклик и были использованы английскими и американскими исследователями, послужив во многом опорой для их концепций и выводов. Английские монографии о Чехове оказали активное воздействие и на перевод. Хотя в отличие от критиков 20-х годов, судивших о Чехове в основном без знания его родного языка, английские чеховеды 50—60-х годов — Магаршак, Хингли, Виннер, Симмонс и другие — изучали его творчество и связанные с ним материалы по русским источникам, свои анализы, суждения и выводы они адресовали англоязычной аудитории и, следовательно, излагали их по-английски, иллюстрируя выдержками и цитатами в переводе на английский язык. Однако оказалось, что принятые переводы, в том числе и переводы К. Гарнет, вызывавшие восхищение ее современников, стилистически неадекватны подлинникам и не могут служить должной иллюстрацией в серьезном исследовании. Р. Хингли, например, решительно отказался пользоваться имевшимися вариантами, заменив их своими. Остальные авторы подвергали приводимые ими переводы значительной переработке и редактуре 154 . Вывод о необходимости пересмотра английских текстов Чехова напрашивался сам собой. Тем более, что нарекания по ...
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Часть текста: Перевод с английского В. А. Ряполовой В американском театре Чехов приобрел репутацию классика. Его пьесы регулярно ставятся в профессиональных, любительских и университетских театрах, к ним обращаются региональные репертуарные театры и экспериментальные театральные группы. Чехов — один из наиболее почитаемых и любимых в стране драматургов. Практически любой, пишущий о Чехове, и те, кто ставит или играет в его пьесах, относятся к нему крайне ревниво. Правда, существует довольно странное расхождение: с одной стороны — odium theologicum 1* , среди экспертов по Чехову и завзятых театралов, которые полагают, что, дескать, только они понимают этого драматурга и знают, как его надо ставить, с другой стороны — любовь широкой публики к Чехову, готовой принять почти любую его постановку независимо от того, насколько она далека от авторского замысла. Подобное расхождение существует и между критической литературой о чеховских пьесах и тем, как они воплощаются на сцене. Хотя за 1960-е — 1980-е гг. слависты и исследователи драмы внесли большой вклад в понимание нюансов и тонкостей драматургии Чехова, эти открытия не были взяты на вооружение людьми театра, которые предпочитают, в общем, идти по старой колее. Подобная замедленная реакция на новые исследования в области культуры характерна для театра, однако в случае с Чеховым это зачастую приводит к подражательным и неинтересным постановкам. Вместе с тем драматургия Чехова считается критерием, по которому оценивается уровень театральных трупп и режиссуры. Традиции Московского Художественного театра долгие годы во многом определяли интерпретацию Чехова в Америке. Инициаторами и пропагандистами так называемого “Метода”, возводимого к “системе Станиславского”, были Ли Страсберг, Стелла Адлер и другие; они относились с глубоким уважением к Станиславскому и были под сильным впечатлением постановок пьес “Три сестры”,...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: и “Драма”. May I offer them for publication and how much will I owe you if they are accepted? The magazine people might pay 5—10 dollars a piece for them. There are many of your productions which I feel sure would be appreciated by American readers. The better way would be to collect and publish them together in book form. I am writing today to Volf 1 for your “Рассказы” which I have not seen. Я бы писал по-русски, но не умею. У меня как будто голова болит от желания бывать в России чтобы лучше и скорее научиться вашему языку и познакомиться с новым образом жизни. Very truly yours W. D. Childs . Перевод: Ул. Шиллера. Чикаго. США. 20 апреля 1898 г. Милостивый государь, Я перевел на английский язык ряд Ваших рассказов, а именно: “Раз в год”, “Восклицательный знак”, “Дома”, “Зиночка”, “Смерть чиновника” и “Драма”. Могу ли их предложить для публикации и сколько я Вам буду должен, если они будут приняты? Журналы обычно платят 5—10 долларов за каждый рассказ. Многие из Ваших произведений, в которых я уверен, будут высоко оценены американскими читателями. Лучше бы было их собрание и публикация в виде книги. Сейчас я пишу к Волфу 1 по поводу Ваших “ Рассказов ”, которых я еще не видел. Я бы писал по-русски , но не умею . У меня как будто голова болит от желания бывать в России...
Входимость: 1. Размер: 114кб.
Часть текста: с Ибсеном, к которому в Англии раньше относились с пренебрежением, а теперь стали воспринимать как социального реформатора. Пьесы Чехова с их бессюжетностью и бессвязным диалогом казались непонятными и бессмысленными. В худшем случае считалось, что его безвольные персонажи неумело обрисованы, в лучшем — что в них выразились странности русского темперамента, и в любом случае, что они не похожи на англичан. Для Ирландии, благодаря ее политической и социальной обстановке, персонажи, место действия и ситуации чеховских пьес оказались более знакомыми. В Ирландии, как и в России, царил произвол — именно так считали ирландцы. Ирландские чиновники, как и русские, не имели возможности проявлять инициативу, вносить в жизнь что-то новое. В период, наступивший после падения Парнелла, как и в России после убийства царя-освободителя Александра II (1881), казалось, не было никаких надежд на политический прогресс или реформы. Эта атмосфера застоя, которая ясно ощущается в паралитическом Дублине Джойса, и естественное пристрастие к абстрактным рассуждениям об идеалах перекликаются с тем, что мы находим в романах Тургенева и в рассказах и пьесах Чехова. Кроме того, в Ирландии, как и в России, сохранился в чистом виде класс крестьянства, исчезнувший в Англии. Ирландские крестьяне, подобно русским, отличались от помещиков и нравами, и укладом жизни. В обеих странах были свои "темные люди", свои бродячие визионеры, а также наивное христианство, соединенное с суевериями. Есть даже соблазнительная, но неподтвержденная гипотеза, согласно которой Тургенев увидел материал для литературы в жизни крестьянина благодаря тому, что прочел произведения Марии Эджуорт, хотя я подозреваю, что здесь что-то не так и что он читал не Марию Эджуорт, а Уильяма Карлтона. Возможно, есть отдаленное...