Поиск по творчеству и критике
Cлово "JULY"
Входимость: 6. Размер: 95кб.
Входимость: 6. Размер: 65кб.
Входимость: 4. Размер: 62кб.
Входимость: 2. Размер: 50кб.
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Входимость: 1. Размер: 80кб.
Входимость: 1. Размер: 114кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 6. Размер: 95кб.
Часть текста: любительских и университетских театрах, к ним обращаются региональные репертуарные театры и экспериментальные театральные группы. Чехов — один из наиболее почитаемых и любимых в стране драматургов. Практически любой, пишущий о Чехове, и те, кто ставит или играет в его пьесах, относятся к нему крайне ревниво. Правда, существует довольно странное расхождение: с одной стороны — odium theologicum 1* , среди экспертов по Чехову и завзятых театралов, которые полагают, что, дескать, только они понимают этого драматурга и знают, как его надо ставить, с другой стороны — любовь широкой публики к Чехову, готовой принять почти любую его постановку независимо от того, насколько она далека от авторского замысла. Подобное расхождение существует и между критической литературой о чеховских пьесах и тем, как они воплощаются на сцене. Хотя за 1960-е — 1980-е гг. слависты и исследователи драмы внесли большой вклад в понимание нюансов и тонкостей драматургии Чехова, эти открытия не были взяты на вооружение людьми театра, которые предпочитают, в общем, идти по старой колее. Подобная замедленная реакция на новые исследования в области культуры характерна для театра, однако в случае с Чеховым это зачастую приводит к подражательным и неинтересным постановкам. Вместе с тем драматургия Чехова считается критерием, по которому оценивается уровень театральных трупп и режиссуры. Традиции Московского Художественного театра долгие годы во многом определяли интерпретацию Чехова в Америке. Инициаторами и пропагандистами так называемого “Метода”, возводимого к “системе Станиславского”, были Ли Страсберг, Стелла Адлер и другие; они относились с глубоким уважением к Станиславскому и были под сильным впечатлением постановок пьес “Три сестры”, “Вишневый сад”, “Дядя Ваня” и “Иванов”, которые МХАТ показал на гастролях в Соединенных Штатах в 1923 и 1924 годах. Они...
Входимость: 6. Размер: 65кб.
Часть текста: и 30-е годы. В Канаде попытки ставить Чехова на английском языке начались гораздо раньше, чем по-французски и, вероятно, вдохновлялись вначале успехом постановок Федора Комиссаржевского в Лондоне. Однако если для англоязычных канадцев Чехов остается в сущности создателем интересных, но довольно экзотических пьес, то для франкоязычной публики он быстро становится своим: в его пьесах и прозе она узнает мир, который ей кажется близким канадскому. Так, в интервью журналу “Леттр кебекуаз” квебекская писательница М. -К. Бле, автор романа “Один сезон в жизни Эмманюэля” (Une saison dans la vie d’Emmanuel, 1965 г.), высказывает мнение о сходстве русского и квебекского национальных характеров и о близости их эмоционального склада 1 . К сожалению, довольно туманными замечаниями такого рода ограничивается большей частью мнение современных канадских писателей о русской литературе. Конкретные суждения о Чехове встречаются редко. Однако, примером того, как внимательно читают Чехова хотя бы некоторые канадские писатели, служат воспоминания о детстве франкоязычной писательницы Габриель Руа “Мое манитобское наследие” (“Mon héritage du Manitoba”, 1970), в которых она описывает переезд своей матери с молодым мужем из любимых лесных краев северного Квебека в прерии Манитобы: «Ехали они поездом, потом, начиная с Сен-Норбера, который был, по смутно мне припоминающимся рассказам матери, своего рода караван-сараем для французско-канадских колонистов, отправляющихся на юг, они поехали, в одно весеннее утро, в доверху набитой телеге, через еще дикую равнину, по еле намеченной дороге, по направлению к взгорьям Монтань-Пембина, слегка волнистый рельеф которых должен был, по оптимистическим расчетам моего дедушки, смягчить боль, вызванную у его жены потерей ее родных холмов. Вышло оно, однако, наоборот: вид этого подобия гор обострил то ностальгическое чувство, которое у нее вызывали...
Входимость: 4. Размер: 62кб.
Часть текста: 1 В течение весьма продолжительного периода к числу тех иностранных авторов, о которых в Австралии существовало именно такое “общее представление”, принадлежал и Чехов. В “Библиографии австралийской художественной, переводной и критической литературы за 1833—1938 годы”, нет ни одного упоминания о Чехове 2 . Начало знакомства австралийцев с произведениями Чехова по британским переводам относится к концу 90-х годов XIX века. Но широкая австралийская публика познакомилась с его творчеством благодаря театру, прежде всего, благодаря Мельбурнскому репертуарному театру, открывшему сезон 1912 года “Чайкой” — как гласила афиша, “великой русской пьесой Антона Чехова в переводе Дж. Колдерона” (англичанина, одного из первых переводчиков Чехова) 3 . Основатель Мельбурнского театра Грегор Мак-Магон стремился привить на австралийской почве европейское движение “независимых театров”, на рубеже XIX—XX веков порвавших с коммерческими организационными и репертуарными принципами и обратившихся к “новой драме” — Ибсену, Чехову, Стриндбергу, Шоу. Именно эти имена Мак-Магон открыл для австралийских зрителей, часть которых рассматривала его мельбурнское детище как “храм искусства, празднеств и просвещения” 4 . Однако многие среди демократически настроенной интеллигенции в то время разделяли мнение, высказанное, в частности, писателем Льюисом Эссоном, полагавшим, что лучше ориентироваться на произведения “невысокого уровня, но совершенно самостоятельные и национальные”, чем на “так называемую интеллектуальную драму, абстрактную и космополитическую” 5 . Болезненное...
Входимость: 2. Размер: 50кб.
Часть текста: чеховиана" пополнилась всего двумя новыми публикациями: в лондонском журнале "Темпл бар" в 1897 г. были напечатаны переводы двух рассказов Чехова — "Пересолил" и "Тоска" 3 , — а в тридцатитрехтомном издании "Универсальная антология; собрание лучших образцов литературы — древней, средневековой и современной" (т. 31) был помещен перевод рассказа "Тиф" 4 . В основном же редакторы и издатели упорно отвергали присылаемые им переводы. Во всяком случае предложение англичанина В. Д. Чайлдса в 1898 г. и русской знакомой Чехова О. Р. Васильевой в том же году приняты не были 5 . Очевидно имели место и другие предложения, которые также были встречены отказом. Неудивительно, что Чехов, которому сначала Чайдлс, а затем О. Р. Васильева сообщали о неудачных попытках поместить свои переводы в Англии, отвечал последней: "... мне кажется, для английской публики я представляю так мало интереса, что решительно все равно, буду ли я напечатан в английском журнале или нет" (9 августа 1900 г. — Письма, IX, 97). Такое медленное освоение Чехова английскими переводчиками было, возможно, помимо обычной боязни издателей потратиться не незнакомое читающей публике имя, вызвано также и тем обстоятельством, что в выборе русских авторов они в значительной мере прислушивались к мнению политических эмигрантов из России, прежде всего революционного народника С. М. Степняка-Кравчинского 6 , пользовавшегося симпатиями радикальной английской интеллигенции. В своих публичных лекциях, статьях и публикациях С. М. Степняк-Кравчинский широко пропагандировал творчество Тургенева, Толстого, Салтыкова-Щедрина и тех писателей, которых считал их непосредственными последователями — Н. Успенского, В. Слепцова, Г. Успенского, Вл. Короленко. Чехов же, в его глазах, явно не входил в число литераторов, разоблачающих "мерзости русской жизни". Характерно, что в составленную ...
Входимость: 1. Размер: 62кб.
Часть текста: «одним из боборыкинствующих».[211] Что означала эта самоаттестация? Тогда же Леонид Леонов в романе «Скутаревский» упомянет «интеллигенты, боборыкинское словцо».[212] Думается, для Пастернака, как и для его современников, «один из боборыкинствующих» означало «интеллигент». Тогда не вызывало сомнений, что именно П. Д. Боборыкин (1836–1921) ввел в русский язык понятие «интеллигенция»[213], закрепил этот термин за специфическим феноменом русской социальной истории, точного соответствия которому не знали другие страны и языки.[214] Исподволь готовя свой роман о судьбах русской интеллигенции в XX веке, Пастернак вспоминал произведения о духовных исканиях интеллигенции в веке прошедшем, в том числе романы Боборыкина. Отметим: Пастернак заявлял о своей позиции в эпоху, когда следовало едва ли не оправдываться в своей принадлежности к интеллигенции. ИНТЕЛЛИГЕНТ … (презрит.) человек, социальное поведение которого характеризуется безволием, колебаниями, сомнениями. ИНТЕЛЛИГЕНТСТВО (презрит.) Образ мыслей, привычки, свойственные интеллигенту. ИНТЕЛЛИГЕНТЩИНА– То же, что интеллигентство (но с большим презрением),[215] – это определения из толкового словаря издания 1935 года, с характерными для той эпохи пометами. Интелягушка, антилигент, затыканный интеллигент, интеллигузию бей! – столь же характерные примеры из произведений Артема Веселого, Ильи Сельвинского, рассказов Михаила...
Входимость: 1. Размер: 80кб.
Часть текста: его произведений в Японии складывалась необычно. Хотя произведения Чехова переводились еще при его жизни, долгое время у нас не было особого увлечения чеховским творчеством. Влияние его на японскую литературу казалось незаметным и во всяком случае уступало влиянию Толстого и Достоевского. Влияние Чехова на японскую культуру, по словам известного писателя Дзиндзай Киёси, можно сравнить с тем, как “капли дождя понемногу пропитывают почву” 1 . Причины такого постепенного вхождения чеховского творчества в духовный мир японцев — в своеобразии чеховского искусства. Философский смысл творчества Чехова не образует четкой логической системы, он кажется неуловимым. Но дело не только в этом. В структуре чеховских произведений нет того, что делало бы их более доходчивыми для читателя: почти отсутствует острая фабула, яркое столкновение характеров, сильное драматическое начало (в традиционном понимании драматизма, имеющего внешнее проявление). Его стилю присуща иная ясность. Она возникает из самой жизни, художественно изображенной автором: жизни тривиальной, состоящей из житейских мелочей, повседневных забот. В то же время Чехов дает читателю почувствовать мир, оставшийся за рамками данного сюжета. Внутренний мир чеховских героев тонок и нежен, авторское восприятие жизни поэтично и изящно. Многовековая традиция японской литературы, прочно связанная с короткой стихотворной формой хайку (или хокку), воспитала в японском читателе поэтически-интуитивное восприятие вселенной, довольствующееся немногими словами. Чехов близок японской литературе умением поразить глубиной смысла, скрывающегося в молчании. НАЧАЛО ЗНАКОМСТВА ЯПОНИИ С ЧЕХОВЫМ. 1902—1912 гг. (эпоха Мэйдзи) Впервые имя Чехова в Японии появилось в тексте статьи англичанина Р. Лонга “Антон...
Входимость: 1. Размер: 114кб.
Часть текста: с Ибсеном, к которому в Англии раньше относились с пренебрежением, а теперь стали воспринимать как социального реформатора. Пьесы Чехова с их бессюжетностью и бессвязным диалогом казались непонятными и бессмысленными. В худшем случае считалось, что его безвольные персонажи неумело обрисованы, в лучшем — что в них выразились странности русского темперамента, и в любом случае, что они не похожи на англичан. Для Ирландии, благодаря ее политической и социальной обстановке, персонажи, место действия и ситуации чеховских пьес оказались более знакомыми. В Ирландии, как и в России, царил произвол — именно так считали ирландцы. Ирландские чиновники, как и русские, не имели возможности проявлять инициативу, вносить в жизнь что-то новое. В период, наступивший после падения Парнелла, как и в России после убийства царя-освободителя Александра II (1881), казалось, не было никаких надежд на политический прогресс или реформы. Эта атмосфера застоя, которая ясно ощущается в паралитическом Дублине Джойса, и естественное пристрастие к абстрактным рассуждениям об идеалах перекликаются с тем, что мы находим в романах Тургенева и в рассказах и пьесах Чехова. Кроме того, в Ирландии, как и в России, сохранился в чистом виде класс крестьянства, исчезнувший в Англии. Ирландские крестьяне, подобно русским, отличались от помещиков и нравами, и укладом жизни. В обеих странах были свои "темные люди", свои бродячие визионеры, а также наивное христианство, соединенное с суевериями. Есть даже соблазнительная, но неподтвержденная...
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: пьесы Чехова оказали сильнейшее воздействие на формирование современной английской литературы — в первую очередь ее новеллистики и драматургии. Неудивительно, что английская критика и литературоведение уделяли и уделяют Чехову очень большое внимание. Английская чеховиана насчитывает более двух десятков солидных монографий, а число журнальных статей, рецензий и откликов на переводы чеховских произведений, на постановки его пьес превышает несколько сотен 1 . В предлагаемом ниже обзоре "прочтение" новеллы и драмы Чехова английской критикой прослеживается на посвященных ему монографиях. В обзоре также частично учтены разделы и главы из книг по истории и теории новейшей литературы, в которых отразилась судьба Чехова в Англии. 1 Отдельные беглые критические замечания о творчестве Чехова появились в английской прессе, когда в Англии о нем знали только по нескольким переведенным рассказам. Впервые Чехов был упомянут в обзоре П. Милюкова "Литература европейских стран за июль 1888 г." (раздел "Россия"), напечатанном в одном из июльских выпусков литературно-критического журнала "Атенеум" за 1889 г. 2 Более обстоятельная оценка творчества Чехова появилась в книжном обозрении "Review of Reviews" за июль — декабрь 1891 г. 3 Ее автор, Е. Дж. Диллон, отмечал широкий диапазон социальных типов в рассказах Чехова и художественные достоинства его прозы, указывая, что Чехов —...
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Часть текста: трагедия личности, не сумевшей реализовать себя, утратившей способность к самовыражению, оказалась близкой и понятной американским новеллистам XX века, которые стремились осмыслить причины трагического положения человека в современной Америке...” “Апдайк, Чивер, Сэлинджер, Маламуд используют опыт Чехова в художественном исследовании проблемы психологической разобщенности и отчужденности людей в мире стяжательства и лицемерия”, — пишет Ю. Сохряков 1 . Но и независимо от социальных аналогий, для американцев, как и для всего мира, Чехов остается писателем “на все времена”. Остается как художник, одаренный абсолютным слухом и к фальши, и к “музыке жизни”, как новатор, давший на много поколений вперед импульс к развитию динамичных, “текучих” форм художественной литературы. Вместе с тем, нередко бывает, что писатель, движущийся в этом русле, оказывается достаточно далек от Чехова в своем творческом методе, даже если у них есть внешнее сходство в тех или иных деталях. В этом смысле очень выразителен пример Шервуда Андерсона, на долю которого выпала роль “американского Чехова” (в Англии в те же 20-е годы она была отведена Кэтрин Мэнсфилд). Подобного рода эффектные, но приблизительные определения, в отличие от многих...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: рукописей» СПб. цензурного комитета за 1889 г., № 1509. — ЦГИА СПб., ф. 777, 27, 247, л. 221. Пьеса «Медведь» поставлена в Воронеже на сцене летнего театра в Городском саду труппой товарищества русских артистов под управлением В. А. Косырева. Повторный спектакль — 19 июня. Список пьес, июнь 1889, с. 5. Н. П. Чехов пишет А. С. Суворину, что за месячный срок берется исполнить рисунки (видимо, для иллюстрированного издания «Бахчисарайского фонтана») и в счет этой работы просит «обещанного аванса»: «...Я, может быть, самый фонтан нарисую с натуры, и изученные орнаменты войдут в число виньеток, которых должно быть много. Отсюда Крым близко. <...> Иллюстрированный “фонтан”, ручаюсь, будет вещь очень изящная и стильная...». РГБ. А. С. Суворин переслал письмо Ч. См. 9 июня. Около 1 июня. В Сумы к Линтваревым приезжает гостить Л. Ф. Михайлова («графиня Лида»). М. П. Чехов сообщал Г. М. Чехову 29 мая: «...Ожидаем на Луку <...> к 1-му июню Лидию Федоровну с Верочкой и Сонечкой». ГЛМ, 3640/18. Начало июня. Ч. вместе с П. М. Свободиным совершает экскурсию в Ахтырку. «...Поехали как-то большой компанией в ближайший городок Ахтырку (я не ездила, оставалась дома) и остановились там в гостинице. Павел Матвеевич назвался графом, а Антон Павлович его лакеем. Оба так бесподобно играли, что и хозяин гостиницы и прислуга были в самом блаженном состоянии от того, что такое “сиятельное” лицо посетило их заведение. А когда прислуга почтительно расспрашивала “лакея” о его “барине”, Антон Павлович с ...