|
[Летопись жизни и творчества А. П. Чехова]: 1888 2000. — С. 364—485.
1888
Пишет А. С. Суворину о переделке 2-го и 4-го актов «Иванова»: «Иванову дал монолог, Сашу подвергнул ретуши и проч.». Думает написать рецензию об А. П. Ленском в роли Отелло. Не знает, «с какого конца начать». (Видимо, написана не была.) Обещает «успокоить» Ф. А. Корша (Суворин решил не покупать его театр). Советует «центр нервной деятельности» перенести на юг: «Там море и свежие люди». Просит передать А. Н. Маслову (Бежецкому), что в появлении отрицательной рецензии М. А. Протопопова на его книгу дамы «Северного вестника» не виноваты: «Заметка неважная, меня ругают чаще и резче...».
6 октября. Прочитав рассказ «Именины», А. Н. Плещеев пишет о своем впечатлении: «множество тонких психологических черт», «все здесь реально, правдиво, жизненно... Местами повеяло на меня Лучанским воздухом. <...> Но середина <...> скучновата. Очень долго действие топчется на одном месте. <...> последние главы опять становятся интересны. <...> Что касается до “направления”, о котором Вы мне писали в одном из Ваших писем, то — я не вижу в Вашем рассказе никакого направления. В принципиальном отношении тут нет ничего ни против либерализма, ни против консерватизма. <...> Вы очень энергично отстаиваете Вашу душевную независимость; и справедливо порицаете доходящую до мелочности боязнь людей либерального направления, чтоб их не заподозрили в консерватизме; но <...> нет ли у Вас тоже некоторой боязни — чтоб Вас не сочли за либерала? Вам прежде всего ненавистна фальшь — как в либералах, так и в консерваторах. Это прекрасно <...> Но в Вашем рассказе Вы смеетесь над украинофилом, “желающим освободить Малороссию от русского ига”, и над человеком 60-х годов, застывшим в идеях этой эпохи, — за что собственно? <...> Вот мое искреннее мнение о Вашей повести». Ч. ответил 9 октября. 1, 486—488.
Анализ сборника «В сумерках» представлен А. Ф. Бычковым комиссии по присуждению Пушкинских премий. Подводя «итог», автор писал, что книга «свидетельствует о несомненном таланте г. Чехова; в рассказах, в ней помещенных, много наблюдательности и искренности; выведенные в них лица отличаются жизненною правдою; встречаются между рассказами художественно исполненные, но также деланные и придуманные (“Ведьма”), растянутые (“Пустой случай”) и бессодержательные (“Событие”); язык живой и правильный, хотя иногда попадаются неточные и неправильные выражения...». Считает сборник заслуживающим «почетного отзыва и даже поощрительной премии». Четвертое присуждение Пушкинских премий. СПб., 1888 (Сборник Отделения русского языка и словесности имп. Академии наук, т. XLVI, с. 51).
7 октября. Н. Бестужев-Рюмин (историк), А. Д. Галахов (историк литературы), поэт А. А. Голенищев-Кутузов, писатель Д. В. Григорович. Основываясь на отзыве А. Ф. Бычкова, комиссия постановляет, что рассказы Ч., «хотя и не вполне удовлетворяют требованиям высшей художественной критики, представляют однако же выдающееся явление в нашей современной беллетристической литературе, позволяющее надеяться, что автор в дальнейшем развитии своего таланта сумеет избежать отмеченных в его труде слабых сторон». 53.
Присуждена половинная Пушкинская премия (500 руб.). Телеграмма А. С. Суворина, 7 окт.; дневник И. Л. Леонтьева (Щеглова). — ЛН, т. 68, с. 480.
С. Суворину, что «осерчал и попробовал нацарапать статейку для первой страницы» («Московские лицемеры»). «Если для дебюта бросите в корзину, то в претензии не буду».
А. С. Суворин поздравляет Ч. телеграммой с присуждением Пушкинской премии: «радостную весточку» принес «радостный Григорович». Ч. ответил письмом 10 октября. Письма, III, 23—25.
Л. Леонтьев (Щеглов). Письма, III, 15; дневник И. Л. Леонтьева (Щеглова), 7 окт. — ЛН, т. 68, с. 480.
Н. Маслов (Бежецкий) пишет, что «совершенно понимает» Ч.: «из разговоров с Алексеем Сергеевичем <...> я вывел заключение, что Вы несколько тяготитесь срочным <...> Я даже такого мнения, что изящная литература не должна вовсе быть предметом торговли, и вспомнил о мудрой старине, когда художники и ученые находили себе меценатов среди сильных мира сего. Ну да что говорить о старине! Теперь художник должен пострадать (в особенности русский). <...> Судьба поставила Вас в более выгодные условия творчества, чем меня. Я, конечно, говорю не о деньгах...». Сообщает, что ему второй раз передают совет Ч. жениться: «Что значит этот совет, благородный сэр?». РГБ.
8 октября. «Радостную весть» о единогласном присуждении Пушкин ской премии — «за лучшие литературные произведения, которые отличаются высшим художественным достоинством» — сообщает Ч. в письме Д. В. Григорович. «...Единогласно также выражено было искреннее сожаленье о том, что Вы мало цените свой талант, сотрудничая в мелкой прессе и часто принуждая себя к спешной работе». «Очень не нравится» Григоровичу, что братья Чехова стали появляться в печати (имеется в виду Ал. П. Чехов), подписываясь полно фамилией: «это сбивает с толку читателей, и Вам приписывается то, чего не следует». Спрашивает о работе над романом. Ч. ответил 9 октября. 1, с. 306—307.
«Именины») Ч. отдает в «Северный вестник», Н. А. Лейкин советует отдать М. М. Стасюлевичу в «Вестник Европы» (у «Северного вестника» «денежная суть совсем в умалении»). Поздравляет с присуждением Пушкинской премии: «Всякий Ваш успех меня радует. Ведь Вы, так сказать, мой литературный крестник». Советует «подписываться под рассказами полностью — Антон Чехов, а брата просить, чтобы он подписывался под своими рассказами также полностью — Александр Чехов. А то публика путается и его рассказы, часто очень плохие, приписывает Вам, что для Вас совсем не выгодно». РГБ.
О рассказе «Красавицы» отзывается А. С. Лазарев (Грузинский) в письме Н. М. Ежову: «Прелестная вещь по языку и по симпатичному описанию. Психологическая черта — грусть при виде красавиц — подмечена замечательно верно». РГАЛИ, ф. 189, оп. 1, е. х. 19, л. 315.
9 октября. «Московские лицемеры» напечатана в газ. «Новое время», № 4531, без подписи.
Пишет Д. В. Григоровичу, что Пушкинская премия — «конечно, счастье»: «Я себя так чувствую, как будто кончил курс, кроме гимназии и университета, еще где-то в третьем месте. Вчера и сегодня я брожу из угла в угол, как влюбленный, не работаю и только думаю». В «малой прессе» не работает уже с Нового года, «хочется писать роман», начал его, но «боится продолжать»: «Я решил, что буду писать его не спеша, только в хорошие часы, исправляя и шлифуя; потрачу на него несколько лет <...> Ведь если роман выйдет плох, то мое дело навсегда проиграно!». Кратко рассказывает замысел: «Роман захватывает <...> несколько семейств и весь уезд с лесами, реками, паромами, железной дорогой. В центре уезда две главные фигуры, мужская и женская, около которых группируются другие шашки. Политического, религиозного и философского мировоззрения у меня еще нет; я меняю его ежемесячно, а потому придется ограничиться только описанием, как мои герои любят, женятся, родят, умирают и как говорят». «Пока не пробил час для романа», намерен продолжать то, что любит: «мелкие рассказы в 1—1½ листа и менее».
«не имеет права» и раньше еще, когда тот спрашивал, сказал ему, что «ничего не имеет против». Собирается быть в Петербурге «не раньше ноября»: «явлюсь к Вам в день приезда». Письма, III, 16—18.
Н. Плещееву на его отзыв об «Именинах»: «В Москве мне разговаривать не с кем, и я рад, что в Петербурге у меня есть хорошие люди, которым не скучно переписываться со мной». Согласен, что середина рассказа «скучна»: «Привыкнув к маленьким рассказам, состоящим только из начала и конца, я скучаю и начинаю жевать, когда чувствую, что пишу середину». Но в рассказе Ч. никем не желал «казаться или не казаться»: «Я никогда не прятался». Что же касается «человека 60-х годов», то Чехов «щадил его», он заслуживает «целого очерка», более основательной критики: «Шестидесятые годы — это святое время, и позволять глупым сусликам узурпировать его значит опошлять его. Нет, не вычеркну я ни украйнофила, ни этого гуся, который мне надоел! <...> Когда я изображаю подобных субъектов или говорю в них, то не думаю ни о консерватизме, ни о либерализме, а об их глупости и претензиях». Садится «завтра» писать для Гаршинского сборника, будет «стараться»; готов рассказ будет, вероятно, «не раньше будущего воскресенья». Просит 1 экз. сборника «записать» Линтваревым, другой — артисту А. П. Ленскому (позднее собирается прислать список «своих подписчиков»).
В 1892 г., готовя рассказ для издания в «Посреднике», Ч., однако, редактировал его, учитывая замечания Плещеева (Соч., VII, 655—656).
М. Линтваревой о Пушкинской премии: «Премия, телеграммы, поздравления, приятели, актеры, актрисы, пьесы — все это выбило меня из колеи. <...> Если когда-нибудь страстная любовь выбивала Вас из прошлого и настоящего, то то же самое почти я чувствую теперь». Сообщает о законченном рассказе «Именины»: «Начало и конец читаются с интересом, но середина — жеваная мочалка». Письма, III, 21—22.
Н. М. Ежов поздравляет Ч. с «академическим лавровым венком». Просит, если рассказ «Одна!» еще у Ч., отправить его в «Новое время» — «с маленькой запиской от себя». РГБ.
Начинает рассказ для Гаршинского сборника («Припадок»). Письма, III, 20.
Н. Плещеева, если можно, прислать корректуру «Именин» и «замолвить словечко», чтобы поскорее выслали гонорар: «Чахну!». Пишет, что в «плохом настроении» — кровохарканье: «Вероятно, пустяки, но все-таки неприятно».
Пишет А. С. Суворину, что известие о премии «имело ошеломляющее действие»: «Оно пронеслось по моей квартире и по Москве, как грозный гром бессмертного Зевеса». Сам Ч. «все эти дни» ходит, «как влюбленный»; «мать и отец несут ужасную чепуху и несказанно рады, сестра, стерегущая нашу репутацию со строгостью и мелочностью придворной дамы, честолюбивая и нервная, ходит к подругам и всюду трезвонит». И. Л. Леонтьев (Щеглов) «толкует о литературных Яго»; супруги Ленские пригласили обедать; приезжал с поздравлением инспектор Мещанского училища (М. М. Дюковский) и покупал «Каштанку» за 200 руб., чтоб «нажить»; «одна дама, любительница талантов» (С. П. Кувшинникова) тоже пригласила обедать. Сотрудники малой прессы «переполошились и с надеждою взирают на свое будущее»: «Еще раз повторяю: газетные беллетристы второго и третьего сорта должны воздвигнуть мне памятник или по крайней мере поднести серебряный портсигар; я проложил для них дорогу в толстые журналы, к лаврам и к сердцам порядочных людей. Пока это моя единственная заслуга, все же, что я написал и за что мне дали премию, не проживет в памяти людей и десяти лет».
Доволен своим летом: «Улыбались мне и Псел, и море, и Кавказ, и хутор, и книжная торговля...». Так «везет», что начинает «подозрительно коситься на небеса». «Пока не решусь на серьезный шаг, т. е. не напишу романа, буду держать себя в стороне тихо и скромно, писать мелкие рассказы без претензий, мелкие пьесы, не лезть в гору и не падать вниз...». Думает, что теперь надо бы напечатать объявление об обеих книгах («В сумерках», «Рассказы») раза три подряд. 500 рублей премии и книжную выручку намерен «спрятать» на покупку хутора. Пишет о положении с Ал. П. Чеховым: «Что мне делать с братом? Горе да и только. В трезвом состоянии он умен, робок, правдив и мягок, в пьяном же — невыносим». Сообщает, что «список врачей» послал в «Русский календарь», а в будущем году хотел бы взять на себя всю «календарную медицину». Посылает рассказ Н. М. Ежова «Леля». Просит, если рассказ «не сгодится», не бросать его: «Мой протеже будет уязвлен» (рассказ был напечатан 15 окт.). Письма, III, 23—25.
Л. Леонтьев (Щеглов). Пишут и вместе подписывают поздравительную телеграмму А. К. Шеллеру-Михайлову по поводу 25-летия его литературной деятельности. Письма, III, 25.
Дает уезжающему в Петербург И. Л. Леонтьеву (Щеглову) для передачи А. С. Суворину письмо, рассказ Н. М. Ежова «Леля» и свою пьесу «Лебединая песня (Калхас)» для передачи А. Н. Плещееву.
Н. Плещееву обсуждение «Именин», пишет: «Неужели и в последнем рассказе не видно “направления”? Вы как-то говорили мне, что в моих рассказах отсутствует протестующий элемент, что в них нет симпатий и антипатий... Но разве в рассказе от начала до конца я не протестую против лжи? Разве это не направление? Нет? Ну, так значит, я не умею кусаться или я блоха...». Боится, что цензура вычеркнет описание председательства Петра Дмитрича в суде. Письма, III, 25—26.
10—12 октября. М. Линтварев. Письма, III, 22.
О «Московских лицемерах» сочувственный отклик в газ. «Новости дня» (№ 1892): статья «хотя резко, но метко определяет специальную московскую глупость».
«Русский курьер» (№ 281) — критика выступления «Нового времени» (т. е. чеховской статьи, с ее защитой субботнего и воскресного отдыха «тружеников-приказчиков»).
А. Н. Маслов (Бежецкий) пишет Ч., что для постановки у Корша у него есть только старая пьеса «Севильский обольститель» («главная роль в жанре Петипа»). Ч. ответил в середине октября. РГБ.
Г. М. Чехов благодарит за рассказ «Красавицы»: «напомнил мне моего и твоего дедушку, Карпа-кучера, который тоже приезжал к нам с дедушкой. <...> В образе армянина, к которому ты ездил с дедушкой, я сразу представил себе Назара Минаича Назарова...». РГБ.
«Красавицы» был не Назар Минаич Назаров, а Галуст Давидович Кирпиян, хозяин Дома для приезжающих в Больших Салах. Именно у него была дочь Марта, которую впервые назвал Машей Егор Михайлович Чехов. Старожилы Больших Салов сообщили, что Марта знала о чеховском рассказе «Красавицы», но автора рассказа не помнила. Зато хорошо помнила Егора Михайловича и кучера Карпа. «Молот», Ростов н/Д., 1960, 7 февраля.
13 октября. Пишет Ал. П. Чехову, что недавно послал А. С. Суворину «передовую» («Московские лицемеры»): «Напечатали и еще попросили». Сам Ч. передовых писать не будет, но брату советует. Просит выслать по 5 экз. «В сумерках» и «Рассказы» и приобщить к посылке книгу А. Н. Маслова (Бежецкого) «На пути» (в письме ошибочно: «По пути»): «попроси у автора: пусть украсит свою книгу факсимиле». (См. 18 октября.) Пишет брату о своем отношении к его поведению и взаимоотношениям с окружающими: «В отношениях с людьми побольше искренности и сердца, побольше молчания и простоты в обращении. Будь груб, когда сердит, смейся, когда смешно, и отвечай, когда спрашивают. Отец улыбался покупателям и гостям даже тогда, когда его тошнило <...> отвечал он Покровскому, когда тот вовсе ни о чем его не спрашивал, писал в прошении <...> и в письме <...> то, чего писать не следовало... Ты ужасно похож в этом отношении на фатера!». Намерен, если купит хутор, разделить землю на части; каждая часть обойдется не дороже 500—600 рублей. Советует и брату копить деньги, чтобы купить «клочок земли». Письма, III, 26—27.
С. Лазарев (Грузинский) поздравляет Ч. с академической наградой. Посылает свой рассказ «Первый урок» «на просмотр». Если субботник пригоден для «Нового времени», просит отправить туда. Ч. ответил 20 октября. РГБ.
До 14 октября. К Чеховым приходит И. В. Казачков, классный наставник 1-й Московской прогимназии, где учился Сережа Киселев: «Оба мы полиберальничали, поговорили о юге (оказались земляками), повздыхали... Когда я ему сказал: — А как свободно дышится в наших южных гимназиях! — он безнадежно махнул рукой и ушел». Письма, III, 29, 529.
С. Суворину, рассказывает о своей болезни: «...все это пугает меня только тогда, когда я вижу кровь: в крови, текущей изо рта, есть что-то зловещее, как в зареве. Когда же нет крови, я не волнуюсь и не угрожаю русской литературе “еще одной потерей”. Дело в том, что чахотка или иное серьезное легочное страдание узнаются только по совокупности признаков, а у меня-то именно и нет этой совокупности. <...> Если бы то кровотечение, какое у меня случилось в Окружном суде <в 1884 г.>, было симптомом начинающейся чахотки, то я давно уже был бы на том свете — вот моя логика». О «Севильском обольстителе» (пьеса А. Н. Маслова-Бежецкого) обещает поговорить у Корша, но считает, что вряд ли добьется успеха. Советует Маслову, как и самому Суворину, писать водевили, «одноактную драму или комедию»: «Ведь между большой пьесой и одноактной разница только количественная». Собирается «кстати» записать Суворина в Общество русских драматических писателей и оперных композиторов. Письма, III, 28—30.
Ал. П. Чехов поздравляет брата с присуждением Пушкинской премии. В редакции «Нового времени» был И. Л. Леонтьев (Щеглов): «В восторге от тебя, твоей способности успокоивать его щеглиные нервы, в восторге от патриархальности нашей семьи и т. д.». Продажа сб. «Рассказы» идет «хорошо» (в провинции разошлось 250 экз.). Ч. ответил на это и след. письмо 6 ноября. Чехова, с. 218—219.
В. В. Билибин пишет: «С своей стороны я был всегда уверен, что добродетель торжествует. Не подумываете ли просить Академию, чтобы Вам единовременную награду обратили в ежегодную премию по 500 рублей? Дескать, обленился и нуждаюсь в отдыхе на старости лет, и притом болит палец, так что писать больше не могу». РГБ.
А. Н. Плещеев отвечает, что большая часть «Именин» уже напечатана и посылать Ч. корректуру бесполезно. С гонораром А. М. Евреинова просит «повременить несколько деньков». Поздравляет с Пушкинской премией: «Это очень важно — для Вас — не с денежной стороны, а с нравственной». Ч. ответил 17 октября. 68, с. 334.
Середина октября. Отвечает А. Н. Маслову (Бежецкому), что «Севильский обольститель», написанный стихами, требующий специальных декораций и многих репетиций, не подходит для театра Корша. Советует написать «легкую комедию в 3—4-х актах из жизни интеллигентных людей среднего полета». Пишет о своей работе для театра и отношении к нему: «В этот сезон у меня пойдут две одноактных штуки: одна у Корша, другая на казенной сцене. Обе написаны между делом. Театра я не люблю, скоро утомляюсь, но водевили люблю смотреть».
У Чеховых Л. И. Пальмин. Письма, III, 40.
17 октября. Н. Плещеева, что И. Л. Леонтьев (Щеглов) «на сих днях» принесет пьесу «Лебединая песня (Калхас)». Просит прочесть ее в Литературно-театральном комитете и пропустить: «Достоинства в пьесе отсутствуют; значения ей я не придаю никакого, но дело в том, что Ленскому хочется во что бы то ни стало сыграть ее на Малой сцене. Прошу не столько я, сколько Ленский». Пишет, что в Москве «нет ничего нового. Скучно и грустно, и серо, и свинцово...». Письма, III, 31—32.
Около 17 октября. Ч. с братом Николаем Павловичем на свадьбе.
Получает от А. С. Суворина начало задуманной совместной пьесы («Леший»). Письма, III, 32.
Поздно вечером пишет большое письмо А. С. Суворину: начало пьесы (речи Благосветлова) сделано «хорошо»; думает «набросать» первое действие и послать Суворину «не позже Рождества». Излагает в письме «афишу» — характеристику действующих лиц. Формулирует свое понимание понятий «общее» и «частное», приходит к выводу, что «термин “тенденциозность” имеет в своем основании именно неуменье людей возвышаться над частностями». Сообщает, что «каждый день» видится с А. А. Сувориным.
И. Л. Леонтьев (Щеглов) извещает Ч. о выполненных поручениях: «Лебединая песня (Калхас)» — в цензуре, когда получит оттуда — вручит А. Н. Плещееву; «Медведь» «выползет на свет» в 20-х числах, но цензурованный экз. не удастся получить — остается по закону в литографии (намечалось литографирование в Петербурге у В. А. Базарова). К. С. Баранцевич ждет от Ч. «беллетристическую лепту» в сб. «Красный цветок»: сборник начал печататься и будет задержан, если Чехов не пришлет. Ч. ответил на это и след. два письма 2 ноября. РГБ.
Н. Маслов (Бежецкий) делает дарственную надпись Ч. на книге «На пути. Рассказы и очерки» (изд. А. С. Суворина. СПб., 1888). ТМЧ; Чехов и его среда, с. 219.
Н. М. Ежов пишет А. С. Суворину: «Благодарю Вас за напечатание моей “Лели”, которую переслал Антон Павлович Чехов. (Говоря о последнем, я не могу не выразить удовольствия и гордости, что состою в хороших отношениях с этим талантливейшим писателем и, вместе с тем, прекраснейшим человеком, помещением “Лели” я более обязан Чехову, чем себе, и не забуду этого никогда)». 459, оп. 1, е. х. 1343, л. 1.
На публичном заседании Академии наук академиком Я. К. Гротом прочитан «Отчет о четвертом присуждении Пушкинских премий в 1888 году»: «автору рассказов, изданных под заглавием “В сумерках”, А. П. Чехову» присуждена «половинная премия в 500 р.». Четвертое присуждение Пушкинских премий, СПб., 1888 (Сборник Отделения русского языка и словесности имп. Академии наук, т. XLVI, с. 56).
Н. П. Чехов переезжает в «мастерскую» — номера Медведевой в Брюсовском переулке.
До 20 октября. Передает А. А. Суворину «субботник» А. С. Лазарева (Грузинского) «Первый урок». Письма, III, 39, 332.
М. Ежов. Читает ему свой рассказ «Пощечина» перед отправкой в «Новое время». М. Ежова А. С. Суворину, б/д (после 25 окт.). — РГАЛИ, ф. 459, оп. 1, е. х. 1343, л. 3.
Письмо А. С. Киселеву о его сыне Сереже, живущем у Чеховых: «Все мои гости в восторге от Финика. Самое красивое в нем — это его искренность».
Благодарит А. С. Лазарева (Грузинского) за поздравление. Пишет о себе: «Я “счастья баловень безродный”, в литературе я Потемкин, выскочивший из недр “Развлечения” и “Волны”, я мещанин во дворянстве, а такие люди недолго выдерживают, как не выдерживает струна, которую торопятся натянуть. <...> Конечно, премия — большая штука и не для меня одного. Я счастлив, что указал многим путь к толстым журналам, и теперь не менее счастлив, что по моей милости те же самые многие могут рассчитывать на академические лавры. Все мною написанное забудется через 5—10 лет; но пути, мною проложенные, будут целы и невредимы — в этом моя единственная заслуга».
«нравятся», но «надо торопиться»: «Если Вы не пойдете форсированным маршем, то прозеваете: Ваше место займут другие». Видит в его рассказах и недостаток — боязнь «порывов и ошибок, т. е. того самого, по чему узнается талант». Критикует рассказы «В усадьбе» и «Драма». Письма, III, 38—40.
О. Шехтель пишет Ч., что ему «чрезвычайно хочется» увидеться. Письмо отправляет с посыльным, прося отдать ему взятые Н. П. Чеховым доски для росписи иконостаса (давно истек срок). РГБ.
Отвечает Ф. О. Шехтелю, что не бывает у него «просто оттого, что ленив и привык липнуть к своему столу». Пишет о Н. П. Чехове: «Что касается моего блудного брата, то <...> он вчера перебрался от меня в “мастерскую”. <...> По-видимому, он работает. <...> Он все время сидел дома, но вдруг явилась старая сводня Пальмин — и он исчез на целые сутки. Потом (дня 3 тому назад) я имел глупость взять его с собой на свадьбу: там он натрескался, как сапожник, остался и не приходил домой до вчерашнего дня. Пока он трезв — он хороший человек, но едва выпил рюмку, как начинает беситься». Письма, III, 40.
А. Сысоева вновь просит Ч. дать в «Родник» хоть маленький очерк — «зимнюю картинку, достойную соперницу <...> очаровательной “Степи” <...> Читая описания мальчика, ехавшего на возу, я с завистью думала: “О, если бы со временем у нас в “Роднике” появилось нечто такое же очаровательное, как та картина!..”» Ч. ответил 2 ноября. РГБ.
М. Пржевальский. См. 24 октября.
Около 20 октября. А. Коршем о «Севильском обольстителе» А. Н. Маслова (Бежецкого), пишет автору (письмо неизв.), что пьеса может пойти, и просит прислать экземпляр. См. 27 октября.
20 или 21 октября. Н. Плещеева Елена Алексеевна. «Семейство произвело на нее самое хорошее впечатление», но жена А. А. Суворина, которую она там встретила, показалась ей «очень несимпатичной». Н. Плещеева Чехову, 22 окт. и 4 или 5 нояб.; Письма, III, 41—42.
22 октября. А. Н. Плещеев извещает Ч., что «Лебединая песня (Калхас)» пропущена Литературно-театральным комитетом. Дома у Плещеева переписали 2-й экз. (в Комитет надо было представлять два). Корректура рассказа «Именины» отдана А. С. Суворину. Цензура «ничего ровно не выбросила». Суворин сказал в разговоре, что присуждение Ч. Пушкинской премии возбуждает большую зависть. Пишет о материальных затруднениях «Северного вестника», прося держать это в секрете: «А то журналу и без того ножку все подставляют». Ч. ответил 25 октября. 68, с. 335—336.
Отправляет А. С. Суворину некролог «Н. М. Пржевальский». В сопроводительном письме пишет: «Тема хорошая, но заметка, кажется, опоздала и вышла слишком куцей. Такие вещи надо писать залпом, в 5 минут, а меня то и дело перебивали то визитеры, то домочадцы». Согласен с Сувориным, что «Леший» годится для романа: «Но для романа у меня нет силы. Не приспе еще время благоприятное. Маленькую повесть написать можно». Если бы писать комедию «Леший», на первом плане имел бы «не актеров и не сцену, а литературность». Намерен быть в Петербурге в ноябре.
«Каштанке». Думает попросить нарисовать собаку для обложки (отдельного издания). Письма, III, 41.
«Театр и жизнь» (№ 166) о том, что в Литературно-театральный комитет поступила на рассмотрение пьеса «Калхас» и что предполагается ее постановка в Малом театре.
Ал. П. Чехов пересылает деньги за книгу «В сумерках» и книгу А. Н. Маслова (см. 18 окт.). Передает в открытке поклон от Н. А. Гольден (она живет в качестве бонны детей, заведует хозяйством). Ч. ответил на это и предыд. письмо 6 ноября. Чехова, с. 219.
Пишет А. Н. Плещееву, что его дочь, зайдя к Чеховым, «днем посидела 6 минут, а вечером 22 минуты»: «...у нас мертвецки скучно. Пока не наступил настоящий зимний сезон, веселящий элемент дремлет <...> Шум в моей квартире начинается обыкновенно с конца ноября». Критикует 1-й номер журнала «Эпоха»: «Какое мальчишество!» (в высшей степени нескромным было предисловие «Откровенное объяснение. От издателя» А. Колачевского). Хвалит Г. М. Линтварева: «единственный показался мне художником» (из всех знакомых музыкантов), но его губит «лень и робость». В ответ на замечание Плещеева, что (по словам А. С. Суворина) присуждение Пушкинской премии вызывает зависть к Ч., пишет: «Эти сукины сыны должны радоваться, а не завидовать. У них ни патриотизма, ни любви к литературе, а одно самолюбьишко. Они готовы повесить меня и Короленко за успех. Будь я и Короленко — гении, спаси мы с ним отечество, создай мы храм Соломонов, то нас возненавидели бы еще больше, потому что гг. Леманы не видят ни отечества, ни литературы — все это для них вздор; они замечают только чужой успех и свой неуспех, а остальное хоть травой порасти».
Л. Леонтьев (Щеглов) опускает вечером в почтовый ящик Николаевской ж. д. конверт с «вдвойне процензурованным» «Медведем» (для постановки и печати) и одобренный Литературно-театральным комитетом «Калхас» (разрешен под названием «Лебединая песня»). Советует Ч. возвратить В. А. Базарову две 80-копеечные марки (истраченные на представление в цензуру) и отдать «Медведя» в московскую литографию С. Ф. Рассохина, мотивируя тем, что Базаров «затянул дело». Ждет от Ч. 3 экз. «Медведя» — для отправки в Смоленск и постановки на частной сцене. См. 30 октября. Передает просьбу К. С. Баранцевича прислать в сб. «Красный цветок» хоть «две странички»: «Отчего бы Вам не прислать отрывок из начатого романа — помните?» Ч. ответил на три письма 2 ноября. РГБ.
Около 25 октября. Е. М. Линтварева поздравляет с присуждением Пушкинской премии. С тревогой пишет о здоровье Ч.: «Неужели Вы не принимаете никаких мер?» Ч. ответил 27 октября. РГБ.
М. Ежова «Пощечина», А. С. Суворин пишет автору: «Вы бы прочитали рассказ Чехова, где доктор ударил фельдшера. Посмотрите, как просто и понятно объясняет Чехов душевное состояние этих лиц после скандального происшествия. Читатель скажет: да, это верно, так и бывает на деле <...> поглядите, как все ясно в рассказах Чехова, а у вас, нынешних дебютантов, темно». Ежов. Алексей Сергеевич Суворин. — ИВ, 1915, № 1, с. 119.
26 октября. «Н. М. Пржевальский» напечатана в газ. «Новое время», № 4548, без подписи.
Оставляет у А. П. Ленского «Лебединую песню (Калхас)» — для постановки в Малом театре. В письме просит — когда цензурованный экземпляр перестанет быть нужен — вернуть его для литографирования у Рассохина.
Написан водевиль «Предложение», в котором в роли Чубукова, по словам Н. М. Линтваревой, был выведен тогдашний сумской исправник, любивший говорить: «И все такое прочее». Письма, III, 46, 336; газ. «Сумская жизнь», 1914, № 12, 6 июля.
М. Ежов. Разговор об отвергнутом А. С. Сувориным рассказе «Пощечина». Ч. соглашается с Ежовым, что «не дело беллетриста решать посторонние вопросы». Письмо Н. М. Ежова А. С. Суворину, б/д. — РГАЛИ, ф. 459, оп. 1, е. х. 1343, л. 3.
А. Сувориным. Были вместе в Большом театре.
Ценз. разр. № 11 ж. «Северный вестник», где напечатан рассказ «Именины». Подпись: Антон Чехов.
М. Пржевальском перепечатана в переводе на немецкий язык в приложении в газ. «St. Petersburger Zeitung», № 301.
М. Линтваревой, что «весь октябрь» «ничего не делал»: «Приводил в порядок свои сценические безделки, писал длинные письма и передовые статьи, а беллетристикой не занимался». Называет статью-некролог о Н. М. Пржевальском «образчиком» своих «передовиц»: «Таких людей, как Пржевальский, я люблю бесконечно». Здоровья своего «не понимает»: «Дня четыре было кровохарканье, а теперь, кроме ничтожного кашля, ничего...».
Письма, III, 45.
У Ч. В. С. Мамышев, звенигородский судебный следователь, хлопочущий за одного из литераторов, арестованных в октябре (производились массовые аресты).
Пишет А. С. Суворину (в связи с отрицательным мнением Суворина о Ежове и его рассказе «Пощечина»): «Я иногда проповедую ересь, но до абсолютного отрицания вопросов в художестве еще не доходил ни разу. В разговорах с пишущей братией я всегда настаиваю на том, что не дело художника решать узкоспециальные вопросы. Дурно, если художник берется за то, чего не понимает <...> его круг так же ограничен, как и у всякого другого специалиста, — это я повторяю и на этом всегда настаиваю. Что в его сфере нет вопросов, а всплошную одни только ответы, может говорить только тот, кто никогда не писал и не имел дела с образами. <...> Требуя от художника сознательного отношения к работе, Вы правы, но Вы смешиваете два понятия: решение вопроса и ».
А. Суворина: «жили мы дружно и по средствам: он угощал меня операми, а я его плохими обедами».
«Именин» — «фигура, которою следовало бы заняться»: «Говоря по совести, я охотно просидел бы над “Именинами” полгода. <...> Но что мне делать? Начинаю я рассказ 10 сентября с мыслью, что я обязан кончить его к 5 октября — крайний срок, если просрочу, то обману и останусь без денег. <...> Если опять говорить по совести, то я еще не начинал своей литературной деятельности, хотя и получил премию. У меня в голове томятся сюжеты для пяти повестей и двух романов. Один из романов задуман уже давно, так что некоторые из действующих лиц уже устарели, не успев быть написаны. В голове у меня целая армия людей, просящихся наружу и ждущих команды. Все, что я писал до сих пор, ерунда в сравнении с тем, что я хотел бы написать и что писал бы с восторгом». Благодарит за «глазастые объявления» о своих книгах. Письма, III, 45—48.
Н. Маслов (Бежецкий) пишет, что «завтра» получит в цензуре экз. своей пьесы «Севильский обольститель» и с курьерским поездом отправит Ч. Предоставляет ему право «распоряжаться у Корша», в частности — делать сокращения. Ч. ответил в конце октября (письмо неизв.). РГБ.
«Медведь» в театре Ф. А. Корша. В главных ролях Н. Д. Рыбчинская и Н. Н. Соловцов. У Н. В. Светлова (бенефицианта) — роль Луки. В театре сплошной хохот. Автора «шумно вызывали два раза». Письма, III, 46, 49, 50; РВед., 1888, 31 окт., № 300.
Сообщение в «Новостях дня» (№ 1910) о постановке «Медведя» в театре Ф. А. Корша: пьеса «прошла очень бойко; автор дважды был дружно вызван вместе с г-жой Рыбчинской и г. Соловцовым, исполнявшими роли в этой пьесе».
В связи с присуждением Академией наук Пушкинских премий сб. «В сумерках» разбирает рецензент газ. «Южный край» (Ю. Н. Говоруха-Отрок) в статье «О современной беллетристике» (№ 2690). Имея в виду Ч. (хотя и не называя его), говорит об «измельчании современной беллетристики». Относительно же замечания академического критика (Бычкова), что автор «В сумерках» употребляет свое дарование на «незначительные вещицы», высказывает мнение, что и самое это дарование «незначительное».
С. Лазарев (Грузинский) благодарит Ч. за советы (см. 20 окт.): «Вы очень метко указываете мои недостатки... <...> Тому, что Ваши произведения забудутся через 5—10 лет и т. д. — я не верю. Скромничаете». РГБ.
Надписывает оттиск с рассказом «Именины» из «Северного вестника» Л. Н. Ленской.
30 октября. «Рассказы» (СПб., 1888) С. П. Кувшинниковой.
Дарит «Пестрые рассказы» (СПб., 1886) А. П. Ленскому. Письма, XII, 153.
«Медведя» статья Н. П. «Театр Корша: бенефис Н. В. Светлова» в газ. «Театр и жизнь» (№ 172): «“Медведь” — это форменная шутка“невозможном” анекдоте и не претендующая на жизнь или “естественность”. <...> Благодаря великолепной игре г-жи Рыбчинской и г. Соловцова публика хохотала до упада. Автора вызывали. Театр был полон. Бенефицианта встретили очень ласково и поднесли ему серебряный сервиз на плато, покрытом цветами».
Л. Леонтьев (Щеглов) пишет, что сам поговорил с В. А. Базаровым, и тот ничего не имеет против того, чтобы «Медведь» был отлитографирован в Москве. Собирается послать экз. в Смоленск — «директору гг. смоленских любителей». Спрашивает о «Силе гипнотизма»: «почем знать, — может быть, наперекор всем суждениям, Вам суждено сделаться популярнейшим водевилистом?» Сообщает, что рекомендовал К. С. Баранцевичу в сб. «Красный цветок» «превосходнейший рассказец» Ч. «Шампанское». Ч. ответил на три письма 2 ноября. РГБ.
III Писем. 30 сентября Леонтьев был в Москве.
31 октября. «Медведя» в театре Корша. Вместо заболевшей Рыбчинской играла А. Я. Глама-Мещерская («очень прилично»). Письма, III, 50.
«Медведя» статья С. Васильева (С. В. Флерова) в газ. «Московские ведомости» (№ 302). По мнению рецензента, Ч. допустил «такую вопиющую невозможность, как вызов женщины на дуэль».
«Медведя» статья С. Ф. (С. Н. Филиппов) в «Русском курьере» (№ 301). Водевиль Ч. сравнивается с комедией-переделкой Н. Самойлова французской пьесы «Победителей не судят» — в пользу «Медведя». «Медведь» — «хорошенькая и грациозная вещица. Только ее следует разыгрывать очень тонко. Она вся состоит, особенно мужская роль в ней, из многочисленных переходов и психологических нюансов».
Хвалебная заметка о постановке «Медведя» — в газ. «Русские ведомости» (№ 300). «Медведь» — «очень грациозная вещица, написанная хорошим языком и с большим талантом. Это шутка, но в ней много жизненного».
Н. Маслова (Бежецкого), что «Севильский обольститель» пойдет у Корша и будет иметь успех. Предлагает сокращения.
А. А. Суворин в письме из Петербурга (б/д; рукой Ч.: «октябрь») извещает о расчете конторы за «Медведя» и «Красавиц» (по 20 коп. за строку) и публицистические статьи (по 15 коп.): «такая мера сохранится и на будущее время». Посылает вырезку из «Petersburger Zeitung», где помещен перевод на немецкий язык. См. 27 октября. РГБ.
Конец октября — начало ноября. А. Тихоновым, приехавшим для постановки у Корша своей пьесы. Тихонов советует послать «Медведя» в Александринский театр.
Октябрь — ноябрь. А. Путяте. Вероятно, были посланы и деньги. Н. А. Путята отвечает Ч., что письмо его получил и сестре (жила в Петербурге) написал. РГБ.
Встреча с А. В. Амфитеатровым в Татарском ресторане, во время которой тот читал свою поэму «Демон».
«Была ты, как изумруд, душой светла!», Чехов оживился: «Как? что? как?»
— Послушайте, Байрон: почему же ваш Демон уверен, что у нее душа зеленая?
Рассмешил меня — и стих умер». В. Амфитеатров. Собр. соч., т. XIV, СПб., 1912, с. 197.
Осень. Д. Боборыкин знакомится с рассказами Ч. по его первым сборникам: «И как я был рад тому, что я раньше почти что не знал Чехова. Предо мной сразу встал писатель во весь рост, с своим тоном, языком, трактованием людей и природы, со своими “лейт-мотивами”. <...> в лице Чехова явился не только талант, яркий и своеобразный, но и смелый, который не желает подделываться под ту или иную из тогдашних “платформ”». 549, оп. 1, е. х. 327, л. 2.
|