|
[Летопись жизни и творчества А. П. Чехова]: 1890 2004. — Т. 2: 1889 — апрель 1891. — С. 311—506.
1 февраля. «Леший» поставлена в Симбирске.
О Ч. упоминается в статье В. П. Буренина, который, иронизируя по поводу появления множества литературных подражателей и их расчета на «легкость занятий беллетристикой», пишет: «Гимназист может рассказать про свои страдания во время долбления латинской грамматики или про свои ощущения при первом посещении какого-нибудь опереточного заведения — и вот он уже является соперником “нашего Гюи Мопассана” г. Чехова». НВ, № 5362.
Н. Филиппову: «Я в самом деле еду на о. Сахалин, но не ради одних только арестантов, а так вообще... Хочется вычеркнуть из жизни год или полтора». Сообщает, что на вопрос об очерке «На Днепре» А. С. Суворин ответил, что он «зимою не хочет печатать про летнее». См. 4 февраля. Письма, IV, 15.
К. С. Станиславский делает заметку в записной книжке о постановке «Предложения» в Обществе искусства и литературы: «Саша Федотов выразил желание играть эту пьесу. Он же сам и отказался, чуть не накануне спектакля». К. С. Станиславский. Из записных книжек. 1. 1888—1911. М., 1986, с. 80—81.
Л. Пушкарев пишет Ч.: «Антон Павлович, не найдете ли Вы минуточки свободной, чтоб навестить меня? <...> Только самая крайняя необходимость заставляет меня поступить так. И Вы сами будете раскаиваться потом, если не исполните моей просьбы. И для Вас, и для себя прошу — заверните». РГБ.
3 февраля. П. М. Свободин в записке просит Ч. передать Ф. А. Куманину в ж. «Артист» «без замедления» прилагаемый материал (две первые главы из цикла «Лицедеи»): «Конечно, Вы заняты теперь вопросами, перед которыми мой — песок и пыль, но все-таки доставьте». РГБ.
В отдельном отрывке-вырезке из письма (б/д) Свободин просил также: «Узнайте, пришлет ли мне Куманин корректуру до осени и не раздумал ли печатать?» РГБ.
И. Урусов сообщает Ф. А. Куманину, что статью для «Артиста» о пьесе Ч. написать не успел: «Возвращая Вам при сем рукопись “Лешего”, я с живейшим сожалением должен заявить, что не мог кончить статьи об этой замечательной вещи к сегодняшнему дню. Завтра я уезжаю в Петербург. Так как меня А. П. Чехов особенно интересует, то я напишу о нем этюдик, но когда — сказать не могу. Согласно обещанию, я обязуюсь доставить эту работу сначала Вам для “Артиста”, хотя, судя по другим руководящим статьям журнала, я едва ли подойду к Вашим требованиям. Во всяком случае, Вы не можете сетовать на меня за желание являться перед Вашими читателями в приличном виде — или вовсе не являться». 133, 97, 611; ВЛ, 1985, № 1, с. 180.
4 февраля. Пьеса «Леший» поставлена в Воронеже.
Н. Филиппов пишет Ч. о его поездке на Сахалин: «Никак не пойму этого желания вычеркнуть из жизни год. <...> Для творческой натуры художника, как ваша, это чудный водоворот, который освежит, наполнит, даст чудотворный толчок для дивного творческого создания. Счастливец! <...> Я верю, что вы вывезете из поездки пропасть прелестных замыслов, идей, образов. Сразу получите это богатство!» Просит выполнить несколько поручений: 1) «уговорить» А. С. Суворина все же напечатать теперь его летние «очерки» («На Днепре»). «Если ничего уже нельзя поделать, то не захватите ли Вы их <с> собой, если решено их не печатать ни теперь, ни после»; 2) напомнить «при случае» Суворину про обещание «высылать с января газету», «устроить» эту высылку; 3) узнать у М. А. Суворина окончательное решение по поводу продажи его книг на железных дорогах. «Если увидитесь с ним, скажите, но не забудьте, что «идея этого дела — ваша»; 4) получить деньги в счет опубликованных в «Новом времени» его статей «Юдофильствующие Цицероны» (17 янв.) и «Юдофобствующая и юдофильствующая клевета» (8 фев.). «Деньги передадите мне в Москве. Когда приедете, уведомьте меня». Ч. ответил 7 февраля. РГБ.
«Северного вестника» присланный М. Н. Галкиным-Враским для рецензирования «Отчет по Главному тюремному управлению за 1888 год» (СПб., 1890). Письмо А. Н. Плещеева Ч. 13 февраля.
В разделе IV «Отчета» приведены сведения по «Перевозке на остров Сахалин ссыльнокаторжных мужчин и женщин...», а также «Статистические данные по острову Сахалину» («Движение населения на острове», «Работы арестантов», «Поселенческое хозяйство»); в разделе VIII — «Санитарное состояние и врачебная часть на острове Сахалине» (по отчету д-ра П. И. Супруненко): «Рождаемость и смертность», «Заболеваемость и причины смерти», «Сведения об организации и деятельности санитарного надзора», «Содержание арестантов», «Сведения о врачебной помощи заболевающим» и др.
6 февраля. С. Сувориным и В. Н. Ладыженским, которого случайно встретил на Николаевском вокзале.
«С Чеховым легко было и знакомиться и дружиться: до такой степени влекла к нему его простота, искренность и впечатление (я не умею иначе выразиться) чего-то светлого, что охватывало его собеседника. Мы ехали вместе в Москву, весело разговаривая, выходили на станциях, и, шутя, пытались по внешнему виду определять общественное положение и характер пассажиров. Дорогой Чехов уговаривал меня поехать с ним в далекое путешествие. Он собирался тогда на Сахалин, и с каким увлечением говорил он о возможности видеть чужие, малознакомые фантастические страны — Индию и Японию. Вернуться предполагал он через всю Сибирь, представлявшую, по тогдашнему времени, тоже неведомую землю. Особенно сильно интересовала его все-таки каторга.
— Ее надо видеть, непременно видеть, изучить самому. В ней, может быть, одна из самых ужасных нелепостей, до которых мог додуматься человек со своими условными понятиями о жизни и правде — говорил он». В. Н. Ладыженский. Из воспоминаний об Л. П. Чехове. — О Чехове, с. 134—135; Чехов в восп., 1960, с. 298.
В письме С. Н. Филиппову уведомляет о своем приезде в Москву с А. С. Сувориным, который остановился в «Славянском базаре». Письма, IV, 16.
Н. Островский пишет Ч.: «Дважды заходил к Вам, но неудачно <...> Сестра очень интересуется судьбой своих повестей; будьте любезны, не поленитесь сообщить мне, в каком положении находится это дело в настоящий момент. Говорят, Вы собираетесь в тропические страны; увидите созвездие Южного Креста. Счастливец!» РГБ.
Доктор А. В. Щербак в статье, напечатанной в «Новом времени», рассказывает о прибытии в Одессу на пароход «Петербург» партии ссыльнокаторжных для отправки на Сахалин. «Из всей прибывшей партии ссыльнокаторжных женщин к привилегированному сословию принадлежала только одна — это бывшая баронесса Г<еймбрук>, осужденная в каторжные работы за поджог собственного имущества, с целью получения следуемой суммы по страховому полису <...> Худая, крайне малокровная, она находилась точно под давлением какого-то кошмара и тотчас по прибытии на пароход была помещена в судовой лазарет». В. Щербак. На Сахалин. С ссыльнокаторжными женщинами и мужчинами. — НВ, № 5009 (окончание — 12 марта, № 5041).
Пьеса «Медведь» поставлена в Харькове на сцене Драматического театра труппой Товарищества драматических артистов. «Южный край», № 3128.
Февраль, после 7. Ч. встречается с В. Н. Ладыженским, рекомендует его в редакциях журналов.
«Расстались мы в Москве, где я пробыл несколько дней и познакомился с милой и приветливой семьей Чехова. Мы вместе посещали редакции знакомых журналов; при посредстве Чехова я приобрел несколько новых и милых знакомств, чувствуя, как с каждым днем его обаяние как человека захватывает меня все больше и больше. Через несколько дней я уехал в глухую провинцию, унося в душе искреннюю, дружескую привязанность к одному из самых милых людей, которых я когда-либо встречал, и находясь под впечатлением его огромного таланта». Н. Ладыженский. Из воспоминаний об А. П. Чехове. — О Чехове, с. 135; Чехов в восп., 1960, с. 299.
Между 7 и 9 февраля. Ч. в сопровождении В. Н. Ладыженского посещает Ф. А. Куманина в редакции ж. «Артист» (Кудринская-Садовая, дом Бартельс). Хлопочет о напечатании в журнале пьесы К. С. Баранцевича «Плагиат» (опубликована в кн. 6 за февраль 1890 г.), а также театральных очерков П. М. Свободина «Лицедеи» (печатались начиная с кн. 12 за январь 1891 г.).
Переговоры Ч. с Ф. А. Куманиным не вполне удовлетворили Свободина, который осенью того же года после возникших затруднений с публикацией «Лицедеев» разъяснял Ф. А. Куманину (письмо от 4 августа): «...То, что находится у Вас в редакции, представляет собой только десятую часть очерков, которые я полагал доставлять в Редакцию главами, по очереди, по мере отпечатанных в журнале. Все это объяснял (или хотел объяснить) А. П. Чехов в Редакции, когда отдавал мою рукопись. <...> Во всяком случае, до напечатания двух первых глав (для корректуры), я не могу Вам прислать продолжения. Лично нам не удалось переговорить с Вами, а Ант<он> Павлович или забыл Вам передать это непременное условие или Вы невнимательно выслушали его...». (ГЦТМ 133, № 97449). Получив объяснения от Куманина, Свободин ответил ему 6 сентября: «...Ни малейшей претензии за множество потерянного времени на Вас не имею и во всем виню посредника нашего с Вами — Чехова» (там же, № 97451), а 20 сентября добавлял: «Напишите также о гонораре: может быть, и это передано мне Чеховым неверно?» (там же, № 97452).
8 февраля. Утром присутствует вместе с А. С. Сувориным в Малом театре на спектакле «Федра» Ж. Расина, в котором участвовали М. Н. Ермолова (Федра), М. К. Бларамберг-Чернова (Энопа), Г. В. Панова (Арисия), А. И. Южин-Сумбатов (Ипполит), А. П. Ленский (Терамен), К. Н. Рыбаков (Тезеп). Второй пьесой шли «Горящие письма» П. П. Гнедича с участием А. Н. Ермоловой-Кречетовой, В. А. Макшеева и Ф. П. Горева. «Видел я “Федру”. Хорошо, но скучно». Письма, IV, 16—17; «Театр и жизнь», № 475.
«Ванька» (1886) в переводе на чешский яз. А. Врзала напечатан в газ. «Moravská Orlice» (Brno), № 32.
«Лебединая песня» поставлена в Саратове на сцене Общества любителей изящных искусств. «Саратовский дневник», № 31.
Пьеса «Предложение» поставлена в Харькове на сцене Драматического театра труппой Товарищества драматических артистов. «Южный край», № 3129.
9 февраля. С. Баранцевичу, что его пьесу («Плагиат») Ф. А. Куманин согласен напечатать в «Артисте» (напечатана в кн. 6, февраль 1890 г.). Обещает содействовать публикации рассказа «Юбиляр» в «Русских ведомостях» и поговорить об этом с М. А. Саблиным: «Саблина я увижу сегодня на балу в Благородном собрании; если не увижу, то завтра напишу ему письмо». «Душа моя, зачем Вы позволяете серым туманам садиться на Вашу душу? Конечно, нелегко Вам живется, но ведь на то мы и рождены, чтобы вкушать “юдоль”. Мы ведь не кавалергарды и не актрисы французского театра, чтобы чувствовать себя хорошо». Письма, IV, 16—17.
В. Ф. Гельцер, К. А. Коровин, Ф. Л. Сологуб, вокально-музыкального — Ф. П. Комиссаржевский, С. П. Кругликов и др.). В программе праздника — процессия-концерт «Европа в костюмах и песнях», уголок Венеции, кавказский духан, уголок парижского бульвара и кафе, цыганский табор, флорентийское палаццо, испанские киоски и т. д. На балу присутствовало при полном съезде гостей к полуночи около 3 тыс. человек. В хоре любителей цыганского пения выступала В. Ф. Комиссаржевская. Письма, IV, 16; «Новости дня», 26 янв. и 10 февр.; «Сверчок», № 7 от 15 февр.
«Искусство на балу представляли несколько артисток и артистов частных и казенных сцен. А литературу г. Немирович-Данченко, г. Суворин и г. Чехов. <...> Г-н Суворин был не костюмирован, а просто во фраке. Дополнить костюм было бы не трудно. Салфетку под мышку, и получился бы костюм “Новое время”. — Что вам будет угодно?» «Новости дня», 11 февр.
«Медведь» поставлена любителями на фабрике Морозова в Богородском уезде Московской губ. Списки сыгранных пьес. — РГАЛИ, ф. 2097, 2, 686.
10 февраля. Пишет А. Н. Плещееву: «Готовлюсь к Сахалину и читаю всякую чепуху, к нему относящуюся. Я еду — это решено бесповоротно».
В архиве Ч. сохранилась тетрадь с составленным им предварительным списком литературы о Сахалине, включавшим 65 названий разнообразных трудов по истории колонизации Сахалина, путешественников и исследователей, произведений о каторге и ссылке, специальных работ по тюрьмоведению и т. п. Соч., XIV—XV, 887—891.
Извещает А. Н. Плещеева: «Прочел я своего “Лешего”... Вот что решил я. “Леший” будет еще раз прочитан, исправлен и послан в “Северный вестник”. Да будет исполнено желание Ваше! Пришлю я пьесу около 20-го февраля с убедительной просьбой — если она не понравится, возвратить мне ее назад для уничтожения».
Ч. присутствует на званом обеде у М. Н. Ермоловой (Тверской бул., дом Н. П. Шубинского). «Недавно я обедал у Ермоловой. Цветочек дикий, попав в один букет с гвоздикой, стал душистее от хорошего соседства. Так и я, пообедав у звезды, два дня потом чувствовал вокруг головы своей сияние». «Вся Москва уже знает, что я имел честь обедать у Ермоловой. Курс мой поднялся на целую марку». Письма, IV, 19, 21.
«Воспользовавшись приездом А. С. Суворина, М. Н. Ермолова пригласила к себе отобедать кое-кого из писателей и артистов. Был и А. П. Чехов. Говорили, конечно, о театре, вспоминали прежних актеров, восхищались прекрасным прошлым. И тут обычно несловоохотливый Чехов, коснувшись современного положения театра, стал указывать на те невероятные условия, в которых приходится работать нашему актеру. Приблизительно это были мысли, которые Чехов <...> вложил в уста своего Светловидова <“Лебединая песня”>, а затем и в уста подстреленной “Чайки”». Ник. Арбенин. Памяти А. П. Чехова. — «Театр и искусство», 1904, № 29, 18 июля.
Пьеса «Медведь» исполнена в Елизаветграде артистами малороссийской труппы под управлением М. Л. Кропивницкого. «Артист», кн. 7, апр., с. 198.
О постановке «Предложения» на любительской сцене сообщается в «Петербургской газете» (№ 41): «Спектакль, устроенный учениками гимназии имп. человеколюбивого общества, привлек много публики. Данные две одноактные пьесы “Завтрак у предводителя” <И. С. Тургенева> и “Предложение” Чехова прошли с большим оживлением».
А. С. Лазарев (Грузинский) сообщает в письме Н. А. Лейкину: «Был у Чехова и Пальмина; оба любезны и милы». 289, I, 20, л. 13.
А. Н. Плещеев пишет Ч.: «Присылки “Лешего” будем ожидать; и будем Вам за него много благодарны. Давно бы Вам это сделать. Хоть я пьесы не читал — но вполне убежден, что литературные достоинства в ней непременно есть, и, стало быть, о возвращении Вам ее “для сожжения” не может быть и речи. — Я ее и читать не стану; а прямо пошлю в типографию. — Надо, чтоб она попала в апрельскую книжку. В мартовской можно бы даже заявить, что она появится в следующей книге». Сообщает, что к нему заезжал, но не застал дома М. Н. Галкин-Враский: «Я ему скажу, что Тюремный отчет Вы увезли из редакции; а то — он ждет, верно, рецензии». Вспоминает с упреком последний приезд Ч. в Петербург: «Вами некоторые Ваши друзья остались недовольны в Петерб<урге> (не из нововременского, конечно, кружка) и, надо сказать правду, не без основания. Я и сам мог бы отчасти быть причисленным к ним. Никому из них почти не удалось как следует побеседовать с вами. Вы ко всем заходили на краткий миг, все торопились уйти; словно приходили по обязанности — и, наконец, простились — сказав одним, что сегодня, другим, что завтра уезжаете; а потом две недели с лишком еще оставались в Петербурге. Ведь это, собственно, значит в переводе на человеческий язык: оставьте вы меня в покое». Высказывает мнение о «Крейцеровой сонате» Л. Н. Толстого, которая не произвела на него «сильного впечатления»: «В публике мнения очень разделены. Я даже больше встречал людей, которым она не нравится, чем наоборот. В первой половине, в особенности, ужасно много парадоксального, одностороннего, исключительного, даже, может быть, и фальшивого». Ч. ответил 15 февраля. РГБ; ЛН, т. 68, с. 356—357.
А. А. Суворин извещает Ч. о покупке для него вина в подарок за рассказы в «Стоглаве»: «Сегодня я получил письмо от офицера “Нахимова”, которому я поручил в Смирне купить вина для балов некой жертве издательской эксплуатации. <...> Вино заказано на самом о. Сантурине и 28-го февраля будет привезено в Одессу...». РГБ.
Ч. знакомится в рукописи с данной ему на отзыв комедией М. И. Чайковского в 5 д. «Симфония» (опубликована была в «Артисте», 1890, кн. 9, октябрь). См. 15 февраля.
15 февраля. Пишет А. Н. Плещееву: «Целый день сижу, читаю и делаю выписки. В голове и на бумаге нет ничего, кроме Сахалина. Умопомешательство. Mania Sachalinosa». Просит передать М. Н. Галкину-Враскому, чтобы тот «не очень заботился о рецензии для своих отчетов»: «Об его отчетах я буду пространно говорить в своей книге <...> отчеты неважны: материал прекрасный и богатый, но чиновники-авторы не сумели воспользоваться им» (книгу «Обзор десятилетней деятельности Главного тюремного управления» за 1879—1889 гг. Ч. затем передал на рецензирование А. Д. Курепину — см. Письма, IV, 21).
«На меня сердятся мои петерб<ургские> друзья и знакомые? За что? <...> Успокойте их умы, скажите им, что <...> я каждый день был уверен, что уеду вечером с курьерским, что меня удерживали друзья и “Морской сборник”, который мне нужно было перелистать весь, начиная с 1852. Живя в Питере, я в один месяц сделал столько, сколько не сделать моим молодым друзьям в целый год». Удивляется, что Плещееву не понравилась «Крейцерова соната»: «Я не скажу, чтобы это была вещь гениальная, вечная — тут я не судья, но, по моему мнению, в массе всего того, что теперь пишется у нас и за границей, едва ли можно найти что-нибудь равносильное по важности замысла и красоте исполнения. Не говоря уж о художественных достоинствах, которые местами поразительны, спасибо повести за одно то, что она до крайности возбуждает мысль. <...> Правда, у нее есть очень досадные недостатки. Кроме всего того, что Вы перечислили, в ней есть еще одно, чего не хочется простить ее автору, а именно — смелость, с какою Толстой трактует о том, чего он не знает и чего из упрямства не хочет понять». Отзывается о комедии М. И. Чайковского: «Читал я “Симфонию” М. Чайковского. Мне понравилась. Получается по прочтении впечатление очень определенное. Пьеса должна иметь успех». См. 16 февраля.
О художественном своеобразии Ч. говорится в критической статье Д. А. Коропчевского, помещенной в петербургском ж. «Труд» (№ 4, ценз, разр. 13 февр.). Автор классифицирует типы беллетристических талантов («поэты», «бытописатели», «психологи», «рассказчики» и т. д.) и относит Чехова к «главному типу — типу беллетриста-поэта», «властителя дум», стоящего «во главе литературы». «Крупнейшими представителями этого типа мы считаем из новейших беллетристов гр. Толстого и за ним ставим Тургенева и Гончарова. <...> Из числа писателей конца семидесятых и начала восьмидесятых годов ближе всех к типу поэта подходят, по нашему мнению, покойный Гаршин и гг. Ясинский, Короленко и Чехов». По мнению критика, «у нас особенно развился новый литературный род» — «этюды» или «эскизы», «изображающие отдельную, вырванную из жизни картину или сцену», «нечто отдельное, законченное», что производит «впечатление сжатых романов, как у Мопассана. И у нас один из самых талантливых молодых беллетристов, г. А. Чехов, предпочтительно избирает для себя эту литературную форму, и, по-видимому, она всего лучше удается ему». Продолжение статьи — в № 5 журнала.
Середина февраля. А. Ильина на Петровских линиях карту Сахалина (сохранилась в ДМЧ).
16 февраля. И. Чайковскому (в Петербург) о его комедии: «...Ваша “Симфония” мне очень понравилась. <...> Это умная, интеллигентная пьеса, написанная отличным языком и дающая очень определенное впечатление. Несмотря на то, что половина действующих лиц не кажется типичной, <...> быт рисуется ясно, и я благодаря Вашей пьесе имею теперь представление о среде, которой раньше не знал. Это полезная пьеса. <...> Елена сделана хорошо, хоть и говорит местами мужским языком. <...> Ядринцев похож на суворинского Адашева <в “Татьяне Репиной”>. <...> Воображаю, как хорошо сошла бы Ваша “Симфония” у нас в Малом театре. У нас умеют разговаривать на сцене — это важно». Письма, IV, 19—20.
П. М. Свободин, приехав в Москву, несколько раз заходит к Ч. «...Был он у меня уже раз шесть и раза три не заставал меня. Он очень доволен результатами германских выборов и по-прежнему горячо любит литературу». Письма, IV, 21.
С. Суворину через московский магазин «Нового времени» взятые у него на прочтение материалы по Сахалину («Исторический вестник», «Отечественные записки»), а также присланные ранее для А. И. Сумбатова (Южина) книги к постановке «Макбета». С этими книгами Сумбатов вернул Чехову, вложив в том сочинений Шекспира, цензурованный экземпляр пьесы «Свадьба» (см. 14 декабря 1889 г.), пересланный теперь по ошибке Суворину. См. 23 февраля. Письма, IV, 21.
Пишет А. С. Суворину в Петербург: «После Вашего отъезда мне стало совсем скучно. Солнце светит адски, пахнет весной, и мне досадно, что я еще не еду на Сахалин». Прилагает список книг по Сахалину «для отыскания их и препровождения» к нему в Москву. «Это первая серия». Сообщает о визите С. Н. Филиппова, который просил прислать обратно для доработки его очерк «На Днепре». Письма, IV, 21.
«Налим» (1885) в переводе на латышский яз. Маркуса напечатан в приложении к «Балтийском вестнику», № 40.
20 февраля. М. Е. Чехов пишет П. Е. Чехову: «От бесценного Антоши жду Вами обещанного им письма как дорогого подарка, как великого праздника. Это для меня торжество торжеств. Каждую строку перечитываю по нескольку раз. Что это за сладость — умная речь для души! Однако Антоша, вероятно, не послал еще о. протоирею Покровскому подстаканника, о котором Вы писали, потому что законоучитель его не говорит мне об этом ничего, и я пока не спрашиваю протоиерея. Если признательный ученик намерен это сделать, пусть не медлит. Некролог о. Василия <“В. А. Бандаков” — см. 26 января>, если есть у Вас этот №, то пришлите мне, будьте столь добры; а я Вам посылаю в особой бандероли 3 № нашей местной газеты, где помещены беседы, сказанные при погребении нашего проповедника». РГБ.
Около 20 февраля. «День-деньской я читаю и пишу, читаю и пишу... Чем больше читаю, тем сильнее убеждение, что в два месяца я не успею сделать и четверти того, что задумал, а ведь больше двух месяцев мне нельзя сидеть на Сахалине: подлецы пароходы не ждут! Работа разнообразная, но нудная... Приходится быть и геологом, и метеорологом, и этнографом...»
Встречается с А. П. Ленским, у которого расспрашивает о готовящейся постановке в Малом театре пьесы А. Н. Бежецкого (Маслова) «Севильский обольститель» (премьера состоялась 9 апреля). Письма, IV, 23.
М. Ежов, А. С. Лазарев (Грузинский), В. С. Мамышев. Заходит П. Н. Островский, который интересуется судьбой рукописи своей сестры («Рассказы для детей»), уже отосланной в типографию А. С. Суворина. См. 1 апреля. Письма, IV, 22, 23.
С. Суворину просит прислать «Атлас Южного моря» И. Ф. Крузенштерна и «Очерки пером и карандашом из кругосветного плавания в 1857, 1858, 1859 и 1860 годах» А. В. Вышеславцева. Просит продолжать высылку рассказов для редактирования из числа бракуемых в редакции «Нового времени». Сообщает, что «сегодня или завтра» вышлет рассказ А. С. Лазарева (Грузинского) <«Побег» — см. 13 марта>, и, по просьбе Н. М. Ежова, благодарит за прибавку ему гонорара и высылку «Нового времени». Сообщает: «Читал я, что румынская королева написала пьесу из народного (?) быта и будет ставить ее в бухарестском театре. Автор, которому нельзя шикать. А я бы с удовольствием пошикал». Письма, IV, 22, 23.
А. С. Суворин пишет Ч.: «...Вы совершенно напрасно говорите о том, сколько Вы прочли, живя у нас, сколько сделали <...> Неужели Вы думаете, что я способен упрекать Вас в том, что Вы ничего не делаете, Вы-то, о котором я только слушаю мнения как о кормильце своей семьи». Сообщает: «Я говорил Скальков<скому>, что в Гран<овитой> Пал<ате> Вы видели глобус, и на нем Сах<алин> показан остр<овом>. На это он заметил, что Сах<алин> всегда считался остр<овом>, но думали, что пролив так мелководен, что между мат<ериком> и Сах<алином> не может пройти ни одно судно. Я Вам отберу все, что касается Сах<алина> из Атласа Крузен<штерна>, Атлас этот — прелесть. Пришлю <...> также Указ<атель> к “Рус<ской> старине”, Указ<ателя> к “Ист<орическому> вест<нику>” нет еще. Вышеславцева у меня нет в Биб<лиотеке>, но прилагаю записку в книж<ный> маг<азин>, который Вам его доставит». Ч. ответил 23 и 28 февраля. РГАЛИ, ф. 459, 2, 388, лл. 1—2 (черновик письма); ВЛ, 1985, № 1, с. 178.
Александр Павлович пишет ему: «Возвращаю тебе 2 атласа (книги при них не оказалось)». Просит: «...Поройся у себя в архиве и узнай из моих новороссийских писем, когда родился мой Антон. Я забыл, но кажется в феврале. Мне надо хлопотать о его метрике». См. 21 февраля 1891 г. РГБ.
23 февраля. Ч. отсылает А. С. Суворину использованные материалы по Сахалину («Вестник Европы», взятая у А. Ф. Зандрока книга) и в письме к нему прилагает «новый список» литературы, которую хотел бы получить из библиотеки К. А. Скальковского. Благодарит за присланные тома «Путешествия вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях “Надежда” и “Нева”» И. Ф. Крузенштерна (СПб., 1809—1812): «Хорошо пишет». Просит не присылать работу М. К. Цебриковой (видимо, брошюра «Каторга и ссылка», Женева, 1889): «Такие статьи знаний не дают и отнимают только время; нужны факты. Вообще говоря, на Руси страшная бедность по части фактов и страшное богатство всякого рода рассуждений — в чем я теперь сильно убеждаюсь, усердно прочитывая свою сахалинскую литературу». Просит вернуть случайно посланную Суворину рукопись «Свадьбы»: «...Она попала к Вам нечаянно. Печатать ее нет надобности». См. 17 февраля. Откликается на газетные сообщения о миссионерской речи протоиерея Ф. Н. Орнатского в Казанском соборе в связи с обращением «инородцев» в православие: «Хороши, нечего сказать! Потратили 2 миллиона рублей, выпускают из академии ежегодно десятки миссионеров, стоящих дорого казне и народу, крестить не умеют, да еще хотят, чтоб им помогали полиция и милиция огнем и мечом!» Иронизирует в этой связи по поводу «младенческой доверчивости» Ал. П. Чехова, поместившего в «Новом времени» заметки о «добром деле» Миссионерского общества и его «могучей деятельности, которая в недалеком обоймет весь восток и Сибирь “без огня и меча”». Предостерегает от возможных публикаций в «Новом времени» критических отзывов по поводу оправдательного приговора «мужеотравительнице» А. Максименко, вынесенном 20 февраля Таганрогским городским судом в Ростове-на-Дону (защитниками выступили Ф. Н. Плевако и Н. И. Холева): «До процесса я разговаривал с защитником Холевой и мог убедиться, что Максименко совсем не виновата. Того же мнения и все ростовцы, аплодировавшие приговору». Письма, IV, 23—25.
С. Лихачев в письме сообщает Ч., что «месяца два назад» отправил свою драму «Жизнь Илимова» в ж. «Русское обозрение». «Но соответствует ли она духу “Русского обозрения”? Если Вы состоите в сношениях с редакцией, посодействуйте — в чем окажется надобность». Сообщает: «Рассохин взялся отлитографировать все мои прежние пьесы — и до сих пор о них ни слуху, ни духу: повидайтесь с ним и узнайте, в чем задержка». (Пьеса «Жизнь Илимова» в издании С. Н. Рассохина вышла в свет в начале декабря 1890 г.). РГБ.
М. И. Чайковский отвечает Ч. на письмо от 16 февраля: «Если бы Вы знали, какое значение я придаю Вашему отзыву, как был счастлив получить Ваше письмо, Вы бы написали мне его раньше. Я уже совсем уверился, что мое произведение <“Симфония”> Вам не понравилось и Вам тяжело высказать мне это. <...> Я никогда не понимал того презрения и насмешек, которыми осыпают наших фигнеристок, маринисток, рубинштейнисток, потому что сам всегда был каким-нибудь истом. В эту минуту я репинист и чехист, отношусь к Вашему таланту с какою-то влюбленностью, которую невольно переношу и на личность, и поэтому особенно чувствителен в отношениях с Вами. Ваше молчание меня так же сильно огорчало, как обрадовало Ваше письмо. Ваши замечания в общем сводятся к недоделанности моей вещи. Я сам это чувствую и <...> хочу летом поработать над ней и многое дорисовать». См. 16 марта. «Дайте мне, пожалуйста, если можно, “Лешего”. Мережковский и Урусов так хвалят его, что мне завидно». Сообщает: «Сегодня я окончил либретто “Пиковой дамы” для моего брата. Кажется, будет очень эффектно. Мой брат очень увлечен работой и в один месяц написал две трети оперы». Отзывается о повести Л. Н. Толстого: «Как мне не нравится “Крейцерова соната”! Какая натяжка, бесформенность и близорукость! Во все время чтения мне представлялся не колосс Толстой, а пресыщенный старикашка, оправдывающий свою половую неспособность — измышленной парадоксальной глубиной морали. От вещи ничего не остается, кроме изумительной сцены убийства, где снова чувствуется его львиная лапа». 2, с. 162—163.
«Критических очерках» В. П. Буренин. Говоря о «беллетристах новейшей формации» и присваивая себе честь открытия «кой-кого из этих талантов», он писал: «Вспомните, например, г. Чехова. Этот писатель пропадал с своими маленькими рассказами и очерками на столбцах малой прессы и в юмористических журнальцах под псевдонимом Чехонте. “Новое время”, приютив его, вывело его из неизвестности. Разные “серьезные” рецензенты “Вестников Европы”, “Северных вестников”, “Русских мыслей” или молчали о г. Чехове или относились к нему как к мелкому писателю. Я отнесся к нему несколько иначе и прямо сказал, что по таланту этот беллетрист нисколько не ниже прославляемых в “Вестниках” и “Мыслях” Златовратских, Короленок, Гаршиных и других. Смею думать, что после моего указания на талант г. Чехова к нему изменилось отношение так называемой “критики”, несмотря на то, что он в последующих своих произведениях не написал ничего лучшего своих первых рассказов и вообще в смысле талантливости подвинулся вперед очень немного». НВ, № 5024.
24 февраля. П. Чехова упомянуто в объявлении о подписке на «Северный вестник» в числе лиц, обещавших журналу свое участие в 1891 г. РВед., № 54.
Ч. пишет брату Александру Павловичу в связи с присланными им выписками из газетных статей о Сахалине: «Мне необходимо возможно подробное знакомство с газетной литературой о Сахалине, ибо она интересует меня не со стороны одних только даваемых ею сведений. <...> Нужно и историческое освещение фактов <...> Статьи писались или людьми, никогда не бывавшими на Сахалине и ничего не смыслящими в деле, или же людьми заинтересованными, которые на сахалинском вопросе и капитал нажили, и невинность соблюли. <...> Автора же и его побуждения поймешь только тогда, когда прочтешь его статьи полностью. <...> Достаточно и того, что ты сделал. Остальное будет переписано сестрою, которую я нанял и которая начнет свои хождения в Румянцевскую библиотеку с 3 недели поста». См. начало — середина марта.
20-е числа февраля (до 26-го). Ч. посылает письмо (неизв.) В. А. Александрову. См. 26 февраля.
А. Александрова письмо (б/д; рукой Ч. помета: 90, II, 26): «Ваше письмо меня очень огорчило, уважаемый Антон Павлович. То, что творится в нашем Обществе и комитете — маленькая копия того, что совершается повсюду в России. Мерзавцы нагло эксплуатируют, а честные люди уходят прочь. Напрасно утешают себя надеждою, что новый устав изменит порядок; такой устав никогда не пройдет через канцелярию ген<ерал>-губ<ернатора>, а пройдет лишь тот, что будет на руку Кондратьеву с братией. Что мы сделали в течение года? <...> мы позорно бездействовали. <...> Избранные с ясной программой (вспомните собрание у Влад. Ив. <Немировича-Данченко>), мы все-таки дали возможность Кондратьеву и Майкову положить в карман около 20 т. и обеспечили им верную победу на следующих выборах, показав, что и мы 4-ро — все-таки без них обойтись не могли. <...> Вы говорите относительно моего выбора... <...> За всю борьбу в интересах Общества я конечно получу награду и не буду снова выбран, но борьбы не оставлю и не признаю за Вами права оставлять ее хотя бы до избрания нового комитета...». Вскоре Александров подал заявление комитету о выходе из его состава. См. 14 апреля. РГБ.
В состав комитета, помимо постоянно избиравшихся И. М. Кондратьева и А. А. Майкова, входили: Ч., В. А. Александров, В. И. Немирович-Данченко и А. И. Сумбатов (Южин).
Проф. И. И. Иванов пишет Ф. А. Куманину в ответ на его просьбу о смягчении некоторых мест в предназначенной для «Артиста» рецензии на пьесу Ч. «Леший»: «Если моя фамилья будет подписана, — в рецензии о Чехове ничего не нахожу нужным исправлять, т. к. Вы и фамилью мою хотели выставить, чтобы “остаться с краю”. Было бы очень желательно вставить, если можно, несколько слов, разъясняющих полнее мою мысль. Дело в том, что в “Скучной истории” и “Лешем” один и тот же тип профессора, и подвергнут он бичеванью только за то, что слишком много учился. Я понимаю Вашу симпатию к Чехову, но, право, этот автор в отношении идей напоминает известное выражение Крылова: “Сей возраст (т. е. детский) жалости не знает”. Сам он (т. е. Чехов) “учился чему-нибудь и как-нибудь” или, вернее, ничему, потому что быть медиком — не значит научиться чему-нибудь, делающему человека образованным. И вот — избалованный, в качестве enfant gâté <балованного ребенка>, — зубоскалит над “старшими”... Если Толстые издеваются над тем, чего не понимают, то ведь им сам Бог дал право говорить что на душу придет. Ну, а Чеховых можно и высечь. — Позаботьтесь включить приписанные слова. Пьесу возвращаю». 133, 103, 990; ВЛ, 1985, № 1, с. 180.
Ч. сообщает А. С. Суворину о получении новой партии сахалинских материалов: «Получил и книги, и атлас Крузенштерна. Посылаю Вам поклонение и благодарение, а Вашей библиотеке скажите, что я ей обязан по гроб жизни. <...> 2-й том Крузенштерна я уже послал Вам, а атлас вышлю тотчас же по снятии копии». «С книгами я буду приставать к Вам до самого своего отъезда. И теперь прилагаю список журналов, мне нужных. <...> Такая кропотливая анафемская работа, что я, кажется, околею с тоски, прежде чем попаду на Сахалин. <...> Наши гг. геологи, ихтиологи, зоологи и проч. ужасно необразованные люди. Пишут таким суконным языком, что не только скучно читать, но даже временами приходится фразы переделывать, чтобы понять. Но зато важности и серьезности хоть отбавляй». Письма, IV, 26—27.
Ч. в письме (неизв.) просит К. А. Каратыгину рассказывать о ее поездке на Сахалин (в 1878 г.).
А. Каратыгина ответила 1—4 марта: «Уверяя Вас при этом, что я это делаю относительно Сахалина исключительно по Вашему желанью. Я знаю, что Вам это ни капельки не нужно, но Вы <...> велели написать, и я пишу. При этом также делаю оговорку, что делаю это не льстясь на Ваше шуточное обещание отпечатать мою биографию в 50 тыс. экземпляров. На это отвечу так. “Соглашусь тогда, если будет отпечатана на всех языках в мире, кроме театрального”. <...> Вы меня спрашивали, хватит ли Вам 1000 р. Думаю, что на весь путь кругом никоим образом не хватит».
К Ч. заходит начинающий литератор из Воронежа И. С. Греков.
26 августа 1890 г. Греков вспоминал: «Дело было в феврале месяце. Я приехал в Москву с целью заняться там литературой и между прочим, по совету Дмитрия Тимофеевича Савельева, явился к Вам с намерением просить у Вас совета и помощи. То и другое Вы мне обещали, но тут подошли совершенно неожиданно обстоятельства, заставившие меня покинуть Москву». См. также письмо Грекова к Ч. от 4 ноября 1891 г.
гг. по авторскому счету: «Чехову — 36 р. 70 к.». «Отчет по театру Ф. А. Корша с 15 февраля 1889 г. по 15 февраля 1890 г. — ГЦТМ, ф. 123, 22—53, л. 111.
Февраль — март. Ч. посылает несколько писем (неизв.) главн. военно-морскому прокурору К. Ф. Виноградову в связи со своей поездкой на Сахалин. См. 11 апреля.
Ч. посещает сотрудница «Смоленского вестника» Е. Поливанова, которой редакция газеты передала его письмо об организации помощи больному Н. А. Путяте (см. 20 декабря 1889 г.).
О своем визите к Ч., когда он собирался ехать на Сахалин, Поливанова впоследствии вспоминала:
«Сделав все, от меня зависящее, я заехала как-то в Москве к Антону Павловичу, чтобы сообщить ему лично о результате моих хлопот. По Петербургу я хорошо знала его брата Александра Павловича <...>, но Антона Павловича видела впервые. Писатель принял меня очень любезно и мы разговорились. Случайно разговор наш перешел на людей 60-х годов <...>
— Скажите тем, кто это говорит, что мой идеал — отрицательный! Я не виноват, что живу в то время, когда нет вокруг живой души, нет дела, нет ничего, что стоило бы изображать иначе как отрицательно. Мои герои — измученные люди <...> Не могу же я изображать торжествующих героев идеи, когда их нет в жизни!» Е. Поливанова. Памяти Ант. Павл. Чехова. — «Прибалтийский край», 1904, 5 июля, № 148.
Ч. отсылает А. С. Суворину материалы по Сахалину, полученные ранее из библиотеки тов. военно-морского прокурора К. Ф. Виноградова: «Очерки пером и карандашом из кругосветного плавания в 1857, 1858, 1859 и 1860 годах» А. В. Вышеславцева, три тома «Морского сборника», «Вестник Европы», указатель «Русской старины».
Пьеса «Медведь» напечатана с небольшими авторскими исправлениями в кн. 6 ж. «Артист», с редакционным примечанием: «Первоначально была напечатана в “Новом времени”». См. В том же номере — рецензия проф. И. И. Иванова на постановку «Лешего» театром Абрамовой. Критик определяет пьесу как неестественную «мелодраму на учено-эстетической основе», порицает автора за недостаточно уважительное отношение к профессору Серебрякову, за то, что он умышленно «обрушивается на людей, посвятивших свою жизнь науке, труду. <...> Этих “уродов” г. Чехов с особенным наслаждением будет казнить во всех родах литературных произведений, и в повести <“Скучная история”>, и в драме». По мнению рецензента, в пьесе «содержания нет», а есть только «несколько казусов»; «...это именно жизнь, как она происходит в большинстве случаев. Это — положительно заблуждение. <...> Талант г. Чехова, несомненно, выше написанной им пьесы, и ее странные свойства объясняются, вероятно, спешностью работы или печальным заблуждением относительно самых неизбежных свойств всякого драматического произведения». Ценз. разр. кн. 6 журнала — 27 февраля.
1—4 марта. К. А. Каратыгина в течение нескольких дней пишет обширное письмо Ч., делясь воспоминаниями о пребывании в Сибири: «Отчасти объяснения тех лиц, куда идти, отчасти о Сахалине по Вашему приказу. <...> Мне ужасно не хочется, чтобы Вы в моем сибирском царстве изображали из себя безнадежно блуждающую почку (от скуки и неведения места), и потому я взяла на себя смелость, дитя мое, без Вашего ведома добыть для Вас на некоторые точки сего царства рекомендательные письма или карточку; каковые при сем и прилагаю». Упоминает о кяхтинском «чайноторговце» И. Токмакове и поверенном А. Александрове, «знаменитом» Я. А. Немчинове («Вот Вам типик для Ваших произведений»). Прилагает визитную карточку, полученную ею для Ч. от «сибирского царька» в Нерчинске, бурята по происхождению, М. Д. Бутина. «...От него и его супруги Капитолины Александровны Бутиной Вы можете собрать много интересных сведений. Кроме этой карточки, Бутин будет о Вас писать. <...> Я уверена, что и в Иркутске Вы будете радушно приняты, ибо я и туда писала...» Советует посетить Нерчинский завод: «В <ком> заводе посмотрите, как плавят золото, да если там и живо семейство доктора Уласевича, познакомьтесь, люди милые, развитые. <...> А Байкал! Красота, или та аллея, которая идет к нему у станции Лиственничной, а скалы! Обратите внимание на камень Петр Великий». Описывает свое пребывание на Сахалине в Дуэ и в Корсаковском посту, участие в спектакле вместе с фокусником-актером Роде. Советует при поездке по Сибири «остановиться как в более интересных пунктах: Хабаровске, Нерчинск<ом> заводе, Иркутске и Кяхте». Предостерегает не брать с собой «зря никаких писем, дабы не попасть в
беду. Вы, ни в чем не повинный человек, можете попасть в такую кашу, что и не расхлебаете». РГБ.
Д. Бутина с рекомендательными строками, адресованными им 18 июня (июля?) 1890 г. в Нерчинск брату Н. Д. Бутину: «Рекомендую Антона Павловича Чехова, с которым прошу поделиться сведениями о Забайкалье». РГБ.
Ч. в письме (неизв.) к Р. Р. Голике просит поторопить зав. типографией ж. «Осколки» Ю. Б. Гунста, чтобы тот прислал счет за проданные экземпляры «Пестрых рассказов». См. Письма, IV, 51.
Художник А. А. Сахаров пишет Ч.: «Все мои предприятия, направленные к осуществлению заветной мечты — ехать с Вами на Сахалин, не привели ни к каким результатам. Остается одна надежда на продажу моих 3-х картин в Петербурге, — но это дело будущего и пока только надежды. Вследствие такого положения дела я решаюсь сообщить Вам некот<орые соображения. Вы высказывали как-то мнение, что если бы по возвращении издать иллюстрированное путешествие или описание Сахалина, то дело это могло быть выгодно в материальном отношении <...> Если бы издание взял на себя Суворин, а следовательно и расходы по изданию, то не может ли он эти деньги <800—1000 р.> выдать мне вперед, и в таком случае весь материал, собранный мною в путешествии, будет принадлежать ему <...> Если бы Вы отнеслись сочувственно к этой мысли и передали бы эти соображения Суворину, — то дело было бы решено в благоприятном для меня смысле <...> На днях я зайду к Вам за ответом». См. 11 апреля. РГБ.
Ч. в письме В. А. Тихонову напоминает о заседании комиссии Общества русских драматических писателей и оперных композиторов, назначенной на конец марта. Просит извинить за то, что в Петербурге не успел побывать у него. «Виноват во всем не я, а Сахалин, который совершенно сбил меня с толку и отнял у меня все время, которым я мог раньше распоряжаться по своей воле».
С. Н. Филиппов приносит Ч. на отзыв свой рассказ «Беспокойные люди» и просит переслать его А. С. Суворину для публикации в «Новом времени». Письма, IV, 27.
Н. Филиппову. См. 4 марта.
А. Каратыгина пересылает Ч. телеграмму, полученную ею 3 марта из Иркутска («Рады быть полезными. Федоровы») и приписывает на ней: «Послав 3 февраля письмо в Иркутск этим Федоровым, как и всем, у кого я доставала для Вас рекомендац<ии>, я адски Вас рекомендовала, прося их оказать Вам, если понадобится, содействие и указания по Вашему предприятию. Вот ответ. А по приезде в Иркутск Вы должны у них быть непременно. <...> Алексей Васильевич Федор<ов> военный,
начальник юнкерского училища. <...> Супруга его моя дальняя родственница, урожденная Кузнецова Мария Алексеевна». РГБ.
4 марта. С. Суворину: «Я начал уже писать про Сахалин. Написал страниц пять “истории исследования”. Вышло ничего себе, как будто по-умному и авторитетно. Начал и географию с градусами и с мысами... Тоже ничего себе. Цитирую я иностранных авторов с чужого голоса, но выходит у меня это так подробно и в таком тоне, как будто я сам отлично говорю на всех языках. Сплошное мошенничество». Письма, IV, 28.
К Ч. заходит Н. М. Ежов, передает свой рассказ «Звезды» для пересылки в редакцию «Нового времени» (напечатан в газете 21 марта). «Бедняга Ежов был у меня, сидел около стола и плакал: у него молодая жена заболела чахоткою. Надо скорее везти на юг. <...> Ежов своими слезами испортил мне настроение. Напомнил мне кое-что, да и его жаль». Письма, IV, 28.
С. Суворину 4 марта: «Сегодня я был у Чехова. Он отправлял Вам бандероль с какой-то рукописью, и я, пользуясь случаем, приложил свой рассказ “Звезды”». 459, I, 1343.
Ч. пишет А. С. Суворину: «Сегодня послал я Вам два рассказа: Филиппова <“Беспокойные люди”> <...> и Ежова. Ежовский рассказ я не успел прочесть, а об остальном прочем считаю нужным заявить раз навсегда, что за посылаемое мною Вам я не отвечаю. Мой почерк на адресе не значит, что рассказ мне понравился». Собирается «скоро» послать «Повести и рассказы» А. П. Голицынского, (тт. 1—4, М., 1868—1871): «...Мне нравится только местами; кроме этих немногих местечек, все остальное вода, вода и вода. Недаром книги такие толстые». Отсылает книгу «Asie», взятую из его библиотеки для ознакомления в связи с поездкой на Сахалин. Письма IV, 27—28.
«Asie» — видимо, одна из книг многотомной серии «L’univers pittoresque. Histoire et description de tous les peuples, de leur religions, moeurs, coutumes, industrie etc. («Живописная вселенная. История и описание всех народов, их религий, нравов, обычаев, промыслов и т. д.»), Paris 1834—1856. Под рубрикой «Asie» вышло 12 томов: тт. 1 и 10 посвящены Китаю (авторы — Pautier, Bazin), Paris, 1837, 1839; т. 3 — Индии (Dubois de Jancigny, Xavier Raymond), Paris, 1845; т. 8 — Японии, Индо-Китаю, Цейлону (Dubois de Jancigny), Paris, 1850 и т. д.
С. Н. Филиппов отвечает Ч. на критические замечания по поводу рассказа «Беспокойные люди»: «Ну, почем я знал, что граф Жасминов <В. П. Буренин> в таком трогательном единомыслии со мною насчет пупа? <...> Шельментон — отнюдь не портрет исключительно. Это портрет типический <...> Что касается “устарелости”, то едва ли это так. Отдельно Ашинов — да. Но в том обобщении, которое я сделал для необходимых мне выводов, он не должен казаться устарелым. <...> До земли Вам кланяюсь за Вашу критику. Она тонка, искренна, проникнута человечностью, милым добродушием. Этим всем всегда веют Ваши рассказы. <...> Конечно, в корректуре разговоры были бы урезаны, это чувствуется. Хотелось бы лично поговорить о многом, что не ясно в
письме Вашем». Просит: «Ради Бога, если можно, узнайте поскорее резолюцию. Если не поместят, нельзя ли сейчас возвратить рукопись. Постараюсь устроить ее где-нибудь здесь». РГБ.
Ф. Михайловой («графиней Лидой»), вернувшейся из Сум. Вспоминают Линтваревых.
Пьесу «Предложение» (видимо, по литографированному изданию), как вспоминал потом Н. М. Ежов, однажды читал экспромтом А. П. Ленский на вечере у Ч., куда он был приглашен вместе с женой.
«Как-то мы собрались в довольно большом числе, и Чехов решил устроить чтение, попросил Ленского что-нибудь прочесть. Тот согласился и прочел нам “Предложение”, прелестную комедию Чехова. <...> К моему удивлению, Ленский читал весьма посредственно, чего я никак не ожидал. <...> Оказывается, драматические артисты только то хорошо читают, что заранее приготовят, а случись им читать экспромтом, — они к этому не привыкли и теряются. Пьеса — “Предложение” — говорила сама за себя, и мы, слушатели, аплодировали чтецу и вызывали автора. Чехов комически раскланялся. Вдруг Исаак Ильич Левитан, аплодировавший громче всех, встал и объявил:
<...> я буду читать лермонтовского “Демона” <...>
“Демона” думаете продекламировать? — с опасением спросил Антон Павлович. <...>
<...> Наконец, Левитан поперхнулся и остановился. Чехов немедленно зааплодировал <...>
— А я хотел все-таки закончить финал поэмы, — начал было Левитан, но Антон Павлович поспешно сказал:
— После превосходного чтения моей комедии и стихов Лермонтова выслушаем, господа, интересную музыку! Почтенные исполнители, милости просим!
<...> Мы им похлопали, и вечеринка закончилась». Н. М. Ежов. Юмористы 80-х годов прошлого столетия. — РГАЛИ, ф. 189, 1, 2, л. 19.
5 марта. М. Линтваревой, что этим летом в Сумы не поедет ввиду сахалинского путешествия. «Туда еду через Сибирь (11 тысяч верст), а оттуда морем. Миша, кажется, писал Вам, что меня будто кто-то командирует туда, но это вздор. Я сам себя командирую, на собственный счет. <...> Конечно, если успею и сумею написать о Сахалине то, что хочу, то пришлю Вам книгу тотчас же по выходе ее в свет; она будет скучна, специальна, состоять будет из одних только цифр...» Сообщает, что наконец выполнил давнее поручение А. В. Линтваревой «напечатать в “Новом времени” объявление о мельнице».
«Об условиях продажи можно узнать от Анны Ивановны Антроповой, живущей вблизи г. Сум, в слободе Луке».
У Чеховых в гостях Л. С. Мизинова. Ее двоюродная бабка С. М. Иогансон записывает в дневнике: «Лидюша <...> вечером в 8 часу ушла к Чеховым; вернулась в 3 часа утра, очень довольная, что туда попала, общество там было разнообразное, приятное, умное; сам, сын хозяина, поэт, много пишет, и так радушно ее приняли, у них и ужинала, меньшой сын ее до дома провожал». 167.
П. Чехова с описанием первых посещений Мизиновой дома на Кудрине:
Один из нас на низ сбегает, С. Тычинкин в письме А. С. Суворину отзывается о Ч.: «Столько в нем силы и наблюдательности, чувства и мысли, что иной раз прочтешь его вещь и вскочишь как очумелый. Такая правда и глубина! Мне кажется, что в Чехове современный реализм сказал свое последнее слово». РГАЛИ, ф. 549; Г. А. Бялый. Русский реализм конца XIX века. Л., 1973, с. 151.
А. Каратыгиной с похвалой отзывается о мастерски рассказанном ею в письме (1—4 марта) сибирском житье и поездке на Сахалин. Сообщает, что «Пестрые рассказы» она может получить в конторе ж. «Осколки» (у А. А. Соловьевой). См. 8 марта.
7 марта. М. Кондратьеву указывает на многие пропуски в только что вышедшем в свет «Списке пиес, игранных в России на частных сценах в январе 1889 года» (издание Общества русских драматических
писателей и оперных композиторов. Литография Театральной библиотеки С. Ф. Рассохина. Москва). «В своей долговременной жизни я издавал много литографированного и печатного и пришел к убеждению, что в литографированных изданиях опечатки и пропуски неизбежны, обязательны, в печатных же, которые проходят тройную корректуру, не трудно избежать ошибок». Просит приготовить счет гонорара за сыгранные спектакли к заседанию комитета Общества русских драматических писателей и оперных композиторов. Извещает о возвращении Вл. И. Немировича-Данченко и А. И. Сумбатова (Южина), которые ездили в Петербург на проходившие там гастроли труппы Э. Росси. Письма, IV, 30.
«Король Лир» — 2, 8 апреля, «Отелло» — 3 апреля, «Макбет» — 7, 12 апреля, «Гамлет» — 10 апреля, «Кин» — 15, 19 апреля.
В. Амфитеатров в «Журнальных заметках», помещенных в тифлисской газете «Новое обозрение» (№ 2138), упоминает Ч. Отметив в рассказах П. Д. Боборыкина «вычурную краткость, кокетливую жеманную недоговоренность», «преднамеренное курьезничанье метафорами» и припомнив «теплый лиризм» и метафоричность рассказов А. И. Левитова, автор замечает: «Уже у гг. Короленко, Чехова и Альбова встречаются преувеличения в этом роде».
А. А. Суворин высылает Ч. для редактирования рассказы, забракованные в «Новом времени»: «По слову отца посылаю на Вашу фабрику ангелов два рассказа. Юмористика Ежова нуждается в набивке обручей, о рассказе же “Сумасшедший” у меня к Вам просьба. <...> Я <...> сказал автору, что рассказ этот поместим пожалуй, если он окажется сократим ровно наполовину до размера 600 строк. Стоит ли он этого драгоценного газетного места, можно ли накинуть к нему еще сто строк — решите с божественной мудростью». «Вы, я знаю, враг авансов, но, быть может, Ежову теперь кстати было бы получить денег. Отец сказал мне и просил написать Вам, что он даст Ежову сто рублей, если ему нужны деньжата». РГБ.
И. Сумбатову (Южину) просит извинить, что обедать к нему не придет.
В следующем письме — объяснение: «Еду я через месяц, а работы у меня навалено больше чем на год — этого достаточно, чтобы на мою неделикатность взглянуть снисходительным оком. Надул я Вас только потому, что не знал, что вечером будет комитет, иначе бы я не давал Вам слова».
Вечером присутствует на заседании комитета в Обществе русских драматических писателей и оперных композиторов.
С. Баранцевич благодарит Ч. «за услуги» в публикации его произведений и сообщает, что 25 оттисков пьесы «Плагиат» уже получил (напечатана в «Артисте», кн. 6, февраль, 1890 г.). Просит передать Ф. А. Куманину,
что скоро, вероятно, вышлет для «Артиста» еще одну «смешную комедийку в 2 актах». РГБ.
К. А. Каратыгина отвечает Ч. (на неизв. письмо): «Что это! Что это! Можно ли так волновать болящую женщину! Вдруг я буду неблагоразумна и поверю Вашим похвалам. Что Вы делаете, ведь я могу возмечтать. Мало того, что остроумно, так еще и попадешь в Вашу книгу. <...> Мне Ваше письмо радостно <...> Как только доктор выпустит, то стремглав брошусь за “Пестрыми рассказами”. Спасибо! Не могу Вам позволить не остановиться в Иркутске. <...> Говорите, вернетесь в декабре. Ай!! <...> Спрашиваете, чего привезти из Японии? <...> Просите вспоминать в Одессе Вас. Знайте, что в моем историческом 48 № над столом во время нашего чаепития с Глафирой перед Вашей иконкой всегда будет стоять стакан чая с лимоном. <...> После Вашего письма точно после шампанского». Просит привезти для нее «какой-нибудь пустячок, но чтобы не одинакий с другими и чтобы я могла поставить на вид и говорить: это мне Чехов ». Посылает с письмом свое стихотворение, датированное 7 марта («Написано это еще в Москве, но все одолевали колебания — отдать или нет...»):
Посвящ<ается> Ант. Павл. Чехову
А. Тихонов в письме сетует, что Ч. «за такое долгое пребывание в Петербурге» не улучил «минуты, чтобы завернуть» к нему: «Претензий или обиды питать себе не позволяю ни к кому, а тем более к Вам — к человеку, которого я так сердечно люблю и уважаю». «Искренно радуюсь и благословляю судьбу, дающую Вам возможность сделать этот далекий и занимательный вояж. И не за одного Вас радуюсь, а и за всех нас, читателей и почитателей Ваших. <...> Ваша поездка и для меня выходит как бы на манер именинного кренделя. А таких, как я, поверьте, уже много, а потому в путешествии Вашем не забывайте нас. Но, главное, себя не забывайте. <...> Вы когда-то <7 марта 1889 г.> мне писали, что вопреки мнению Н. П. Вагнера Вы себя ни слоном, ни каким-либо иным зверем в русской литературе не считаете и сопричислили
себя к артели писателей под названием “80-тые годы” или “Конец XIX-го столетия” <...> Я и тогда с Вами согласен не был, а теперь в особенности протестую против этого. Нет, Антон Павлович, Вы в эту артель не годитесь: “В одну телегу впрячь не можно коня и сонных черепах!” Не только в качестве равноспособного члена, но даже и вожаком или старостой этой артели зачислить Вас нельзя <...> А между нами Вы единственно вольный и свободный человек и душой, и умом, и телом вольный козак. А мы же все “В рутине скованы, не вырвемся из ига!..” <...> В другом своем письме <7 ноября 1889 г.> Вы <...> писали, что молодым писателям следует платить деньги, но остерегаться награждать их лаврами. Вполне согласен с Вами <...> потому что молодым писателем я Вас не считаю. Вы, может быть, молоды еще годами и сердцем, но ум Ваш — зрелый ум, и его уже никакими лаврами не испортишь. Человек, постигнувший красоты “”, может быть еще только поэтом, полным вдохновения, чутким, нежным, но поэтом. Глубокий и тонкий наблюдатель поймет “Врагов” и “Ведьму” и мн<огое> другое. Созерцатель не бесследно проедет по “Степи”. Психолог и “” и “Дома” проследит за каждым извивом души человеческой. Психопатолог перестрадает и “Тиф” и “Припадок”. Прозорливец отметит “Иванова” как продукт нашего времени; но заглянуть в душу “” <“Скучная история”> может только мыслитель-философ. И для поэта, и для наблюдателя, и для психолога, и для прозорливца, и для созерцателя, и для психопатолога данные лавры могут принести вред, но для философски созревшей мысли нет на свете опасностей. Вот поэтому-то смело присоединяюсь к Н. П. Вагнеру и вместе с ним заявляю Вам, что Вы слон между ними, т. е. между русскими писателями. А говорю я это все потому, чтоб Вы поняли, почему я искренно радуюсь и благословляю судьбу, дающую Вам возможность прокатиться по белу свету и обогатить нас своими впечатлениями». Просит фотографию Ч.: «Вы обещали при возможности презентовать мне таковую, но... <...> Тут как-то зимой, в “Осколках” появился Ваш портрет (в телеге на драматической тройке). Мне очень понравилось выражение Ваших глаз на этом рисунке и я имел глупость отдать этот рисунок сфотографировать, приставив к голове другой корпус. Говорю глупость — потому что из прилагаемого Вы видите, какое безобразие получилось <...> Вы, конечно, можете меня спросить — отчего я не приобрету Вашу фотографию у Шапиро, но, грешным делом, мне бы хотелось иметь ее с Вашим автографом. Если есть — пришлите, большое Вам скажу спасибо». Сообщает, что ввиду безденежья не может приехать на заседание комиссии по пересмотру устава Общества русских драматических писателей и оперных композиторов. См. 13 марта. РГБ; Переписка, т. 2, с. 112—116.
Режиссер московского Малого театра А. Ф. Федотов в письме (б/д) приглашает Ч. к себе: «Прошу Вас пожаловать ко мне в воскресенье <10 марта> в 7½ часов. Вы встретите у меня Сумбатова и, вероятно, кроме него, Шпажинского и Немировича. Интересно бы нам
всем было поговорить о наших общих<?> делах, ранее, чем мы все разлетимся в разные концы русск<ого> царства. — Ожидаю Вас». РГБ (на письме рукой Ч. дата получения: 90 9/III).
Н. Островский. Письма, IV, 34.
Ч. в письме (б/г) Н. Н. Оболонскому уточняет время и место предполагаемой встречи (обед в «Эрмитаже» в традиционный день встречи весны — «прилет жаворонков»).
С. Суворину о своей поездке на Сахалин: «Нет у меня планов ни гумбольдских, ни даже кеннановских. Я хочу написать хоть 100—200 страниц и этим немножко заплатить своей медицине, перед которой я, как Вам известно, свинья. Быть может, я не сумею ничего написать, но все-таки поездка не теряет для меня своего аромата: читая, глядя по сторонам и слушая, я многое узнаю и выучу. <...> Вы пишете, что Сахалин никому не нужен и ни для кого не интересен. Будто бы это верно? <...> Не дальше как 25—30 лет назад наши же русские люди, исследуя Сахалин, совершали изумительные подвиги, за которые можно боготворить человека, а нам это не нужно, мы не знаем, что это за люди, и только сидим в четырех стенах и жалуемся, что Бог дурно создал человека. Сахалин — это место невыносимых страданий, на какие только бывает способен человек вольный и подневольный. <...> Жалею, что я не сентиментален, а то я сказал бы, что в места, подобные Сахалину, мы должны ездить на поклонение, как турки ездят в Мекку <...> Из книг, которые я прочел и читаю, видно, что мы сгноили в тюрьмах миллионы людей, сгноили зря, без рассуждения, варварски; мы гоняли людей по холоду в кандалах десятки тысяч верст, заражали сифилисом, развращали, размножали преступников и все это сваливали на тюремных красноносых смотрителей».
«грандиозных студенческих беспорядках» в Москве и приводит скопированные им с прокламации основные пункты студенческих требований: «Свободный доступ в университеты без различия вероисповедания, национальности, пола и общ<ественного> положения», «Свобода сходок и признание студ<енческих> корпораций», «Уничтожение полицейской функции инспекции», «Понижение платы за учение» и т. д.
«Описание земли Камчатки» С. П. Крашенинникова (СПб., 1885), «Двухкратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним» (чч. 1—2, СПб., 1810—1812), тома «Русского архива» и «Чтений в имп. Обществе истории и древностей российских». Письма, IV, 31—34.
С. Мизинова проводит вечер у Чеховых. Вернулась в 3 часа утра. 167.
Мы все от мала до велика,
Стремимся к ней со всех сторон.
«дружбе» говорит,
У третьего лицо горит.
О дирижере речь заводит,
«jamais». ГЛМ, ОФ 5335 (написано на обороте письма б/д Мизиновой (?) к М. П. Чеховой, относящегося, судя по упоминанию о «говении» в сохранившихся строках письма, ко времени декабрьского рождественского 1889 г. или мартовского пасхального 1890 г. поста); см. также: 140—142; Вокруг Чехова, с. 131—132.
Вьется сокол молодой. <...>
Но он бури не боится,
Веря в славный жребий свой. <...>
К славе
Мощно лёт свой направляй.
РГБ.